Честью гордые. Пушкин, декабристы и сказочная Сибирь

Обер-лакеи, спасая ливреи,
Гонят в три шеи живые идеи.
Образ правленья – холопства и барства —
Изображенье Российского царства.
Видя, как шатки и плохи порядки,
Все без оглядки пустились брать взятки,
Львы-ветераны, наперстники трона,
Дремлют, болваны, на страже закона;
А дел вершенье – в руках секретарства —
Изображенье Российского царства.
Для укрепленья филея и мозгу
Корень ученья нам вырастил розгу;
Книг лишних нету, читай что прикажут;
Чуть больше свету – окошко замажут.
Мрак и растленье в видах государства —
Изображенье Российского царства.
Самодержавье, народность, жандармы,
Дичь, православье, шинки да казармы;
Тесно свободе, в законах лазейки;
Бедность в народе, в казне ни копейки;
Лоск просвещенья на броне татарства —
Изображенье Российского царства!
П. В. Шумахер (34)

«Пушкин радостно приветствует возникшее в 1830 году у Николая I намерение «организовать контрреволюцию – революции Петра I. Из рядов масонства (куда автор относит декабристов в первую очередь) Пушкин переходит в лагерь сторонников национальной контрреволюции, то есть оказывается в одном лагере с Николаем I.» (5) Александр Сергеевич, разрешите мне от вашего имени за такое утверждение вызвать господина Башилова на дуэль.

Отделить от друзей, связать узами с царем, при этом обожествляя, низко кланяясь и подобострастничая. Что ж, все в духе николаевской России. «После подавления заговора декабристов и запрещения масонства в России наступает кратковременный период, который мог бы быть использован для возрождения русских политических, культурных, и социальных традиций. Счастливое стечение обстоятельств, после долгого времени, давало русскому народу редкую возможность вернуться снова на путь предков. Враги исторической России были разбиты Николаем I и повержены в прах. Уродливая эпоха европеизации России, продолжавшаяся 125 лет, кончилась. Николай I запрещает масонство и стремится стать народным царем, политические притязания дворянства подавлены, в душах наиболее одаренных людей эпохи, во главе которых идет Пушкин, с каждым годом усиливается стремление к восстановлению русского национального мировоззрения. В стране возникает духовная атмосфера, благоприятствующая возрождению самобытных русских традиций во всех областях жизни. Мировое масонство и хотело бы помешать этому процессу, но, потеряв в лице декабристов своих главных агентов, не в силах помешать России вернуться на путь предков. И во главе двух потоков Национального Возрождения стоят два выдающихся человека эпохи – во главе политического – Николай I, во главе умственного умнейший и культурнейший человек эпохи -А. С. Пушкин.»(5)

Да неужели кривые зеркала николаевской эпохи будут вечно искажать сущность русской жизни? «Блеск волшебной залы во сто крат увеличивался благодаря обилию огромных зеркал, каких я нигде ранее не видал. Эти зеркала, охваченные золотыми рамами, закрывали широкие простенки между окнами, заполняли также противоположную стену залы, занимающей в длину почти половину всего дворца, и отражали свет бесчисленного количества свечей, горевших в богатейших люстрах. Трудно представить себе великолепие этой картины. Совершенно терялось представление о том, где ты находишься. Исчезали всякие границы, все было полно света, золота, цветов, отражений и чарующей, волшебной иллюзии. Движение толпы и сама толпа увеличивалась до бесконечности, каждое лицо становилось сотней лиц. Это дворец как бы создан для празднеств, и казалось, что после бала вместе с танцующими парами исчезнет и эта волшебная зала». (6)

Не здесь ли тоскующий по друзьям поэт создал портрет николаевской России: «Я ль на свете всех милее, всех прекрасней и белее?» И во главе каких одаренных людей этой толпы мог стать Пушкин, когда был «государь по своему рождению скорее немец, нежели русский, и потому красивые черты его лица, правильность его профиля, его военная выправка более напоминают о Германии, чем характеризуют Россию. Его немецкая натура должна была долго мешать ему стать тем, кем он является теперь, – истинно русским». (6) Да и не в этом ли основная причина жестокости царя к декабристам? Возьмите родословные ветви осужденных на каторгу и смерть, сколько потомков Рюриковичей вы там найдете, Рюриковичей, истинных царей русских? Сколько «представителей древнейших русских дворянских родов, представителей знатных аристократических фамилий, имевших все для житейского благополучия? Люди, как правило, богатые и счастливые в семейной жизни, пришли к выводу, что России нужны коренные перемены, что русский народ, вынесший на своих плечах все тяготы войны с Наполеоном, достоин жить иначе, что крепостное рабство и самодержавная монархия препятствуют благу отечества. При этом „лучшие люди из дворян“, как их называл Ленин, дали друг другу клятву бескорыстия: если их дело восторжествует, уйти от власти и отдать ее „собору от всех сословий России“, который создаст конституцию нового государства». (16)

А вот кто-кто, а Николай I никогда ни в чем не был русским. «Вся Европа наших дней поражена скукой. Доказательство тому – образ жизни нашей молодежи. Но Россия страдает от этой болезни больше, чем другие страны. Трудно дать понятие о пресыщенности, царствующей в высших слоях московского общества. Нигде болезни духа, порожденные скукой, этой страстью людей, страстей не имеющих, не казались мне столь серьезными и столь распространенными, как в России, в ее высшем свете. Общество здесь, можно сказать, начало со злоупотреблений. Когда порок уже не помогает человеку избавиться от скуки, которая гложет его сердце, тогда человек идет на преступление. И это случается иногда в России», – пишет Астольф де Кюстин. (6)

Кроме того, свою дочь, великую княжну Марию Николаевну, внучку Павла I, Николай I выдал замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского, пасынка Наполеона, сына императрицы Жозефины от первого брака. (6) И это «истинный русский» царь после войны 1812 года считал самой выгодной партией?

И Пушкин любезничал с этим царем, когда его лучшие друзья в кандалах, в Сибири? Когда милая «утаенная любовь», Мария Волконская, подобно жене Михаила Пушкина, урожденной Волконской, последовавшей за мужем в Тобольск, куда он был сослан Екатериной II, жила в Нерчинске? В том самом Нерчинске, где воеводским товарищем в 1644—1649 годах был Петр, сын ссыльного Петра Савича Мусина- Пушкина? Род Пушкина навечно связан с Сибирью и каторгой. (7)

И какими же словами пытается господин Башилов убедить нас в том, что декабристы пошли на Сенатскую площадь из-за заговора масонов? Да они все к тому времени переболели этой болезнью и оставили ее, как в свое время оставил Пушкин. И не отношение к какой-то определенной партии и движению определяет сущность человека, а его отношение к своей стране, к своему народу, разве это не так?

В чем же мы убеждаемся? «Муравьев хотел произнести свою речь, когда Пестель выскажет все до конца, но сидел, как на иголках, и, наконец, не выдержал.

«Какая же аристократия, помилуйте? Ни в одном государстве европейском не бывало, ни в Англии, ни даже в Америке, такой демократии, каковая через выборы в Нижнюю Палату Русского Веча, по нашей конституции, имеет быть достигнута.»

«У меня, сударь, имя не русское, – заговорил вдруг Пестель с едва заметною дрожью в голосе, – но в предназначение России я верю больше вашего. Русскою правдой назвал я мою конституцию, понеже уповаю, что правда русская некогда будет всесветною, и что примут ее все народы европейские, доселе пребывающие в рабстве, хотя не столь явном, как наше, но, может быть, злейшем, ибо неравенство имуществ есть рабство злейшее. Россия освободится первая. От совершенного рабства к совершенной свободе – таков наш путь. Ничего не имея, мы должны приобрести все, а иначе игра не стоит свеч…"(17)

Все – это свобода, господин Башилов, а не мешки с долларами, вы неправильно поняли.

«Это был единственный случай, не только в истории России, но и в мировой истории, где люди не пытались брать, а именно отдавали, отдавали часть своих привилегий, не потому что боялись бунта, а затем, чтобы облегчить жизнь. А это, поверьте мне, не так легко». (18) А привилегий у них было больше, чем достаточно.

«Отец Пестеля был генерал-губернатором Сибири, отец обоих Муравьевых – помощник министра и воспитатель царя Александра, отец Коновницына – министр военный, шурин князя Волконского – министр Двора, отец Муравьева- Апостола- посланник в Мадриде, дед Чернышева – фельдмаршал и один из виднейших советников Екатерины II, молодой граф Бобринский, который соприкоснулся с заговором, был внуком Екатерины». (17) «Князь Сергей Петрович Трубецкой был женат на графине Екатерине Ивановне Лаваль, дочери французского эмигранта, занимавшего видное положение при дворе Александра I». (6)

«Раевские принадлежали к древнему дворянскому роду, многие представители которого занимали высокие государственные и воинские посты во времена Василия III, Ивана Грозного, Петра I, Екатерины II. Дочь одного из известных представителей рода Раевских приходилась бабкой Елене Васильевне Глинской, великой Московской княгине, жене Василия III и прабабки Ивана Грозного. Из рода Раевских по материнской линии была и Наталья Кирилловна Нарышкина, супруга царя Алексея Михайловича и мать Петра I.»(19) Из рода Рюриковичей был и Сергей Волконский.

Не может поэт предать своих друзей, забыть общение с людьми, которые составляли истинный цвет русского общества, любезничать с царем из-за боязни каторги. Он открыто говорит об этом и пишет.

Не разделяет он взглядов царя. Александр Сергеевич, ведь я права!!!

Это Николай I боится Пушкина. Насквозь лживый и коварный, он боится Пушкина, поэтому идет на компромисс с поэтом.

Почему же Пушкин рядом с царем, а не в Сибири с друзьями? На то есть причина.

И она делает жизнь поэта трагичной.

«Но должен я вас ныне приготовить
К услышанью Йоанниных чудес,
Она спасла французские лилеи.
В боях ее девической рукой
Поражены заморские злодеи.
Могучею блистая красотой,
Она была под юбкою герой».

Колыма. Сталинский гулаг. За колючей проволокой – бараки. Метель метет. Дверь административного корпуса распахнута настежь. Оттуда в снег летит папка с бумагами. В снегу ползает человек, он заключенный. Он старается собрать бумаги, пока никто не видит. Испуганно оглядывается по сторонам и ползет к забору, кидает папку через забор и ждет с замиранием сердца оклика часового или выстрела. Но тихо вокруг…

А вот уже весна. Моего зэка уже выпустили из-за колючей проволоки. Он -доктор. Его отпустили пасти оленей. Из леса скачет лошадь. На ней всадник. Вот он появляется в поле зрения доктора. Это девушка необыкновенной красоты. Она изящно сидит в седле, ее смуглое лицо утонченное и благородное, а платье на ней мужское, одежда простолюдина. Доктор просит девушку подвести его. Она милостиво разрешает ему сесть в седло позади себя. Он опускается на лошадь, обхватывает девушку руками, чувства его возгораются от желания, рука скользит вниз, и о…! Что это? У нее мужское достоинство!? Она гермафродит! «Выходит, это для нее я рисковал жизнью и вез на каторгу медицинские инструменты, -думает доктор, – но ящик так тяжел! Сумеет ли она его достать? Сумеет! Ведь она – гермафродит! У нее мужская сила!»

Я просыпаюсь и слышу в темноте: «Гермафродит…»

Средневековый замок. Англичане готовятся к бою. Все окна замка закрываются мешками с песком, мебелью, книгами. Но то, что спасения нет, понимают все. И принимают это с обреченностью. Я не могу там оставаться. Я прошу мужчину, а я знаю, что это доктор, вывести меня из замка подземным ходом. Он соглашается. Мы проходим стены замка под землей. На опушке леса видим восставших французов. Ими командует прекрасная девушка. Ее темно-русые волосы развеваются по ветру, когда она скачет от одной группы людей к другой. Все ее слушаются. «Она молода, хороша собой, почему она здесь?» – спрашиваю я доктора. Улыбка исчезает с его лица, и он произносит: «Красота ее изумительна, но загляни ей под юбку. Она гермафродит».

Гермафродит. Просыпаюсь я.

Зачем так настойчиво мне показали эту девушку- гермафродита? И в сталинском гулаге, и в средневековом замке? Я прочла всю найденную в Интернете информацию – Жанна д'Арк была обыкновенной девушкой. Разве что силой духа обладала более мощной, чем любой мужчина. Я просмотрела фильм о ней. Она действительна та девушка из моего сна. Неужели только для того, чтобы через гермафродитизм выйти на сайт «доктор», а затем найти статью о декабристах в Сибири?

Я не потеряю эту тему, дорогой Александр Сергеевич, я не имею на это права.

Что же делали декабристы, «несчастные», как называли их сибиряки, в то время как расхваленные башиловыми дворяне пресмыкались перед монархом? Сходили с ума, плакали и писали прошения? Уповали на господа Бога и предавались пьянству, разврату, картам?

НЕТ.

Они несли свой крест с достоинством дворянина, Человека, сознательно взвалившего на себя груз отверженного, каторжанина. «Цвет русской нации, «блестящий ряд молодых героев», «богатыри, выкованные из чистой стали», как называл их А. И. Герцен. Их не страшил царский гнев: никто из имевших возможность спастись, избежать ареста, не поддался этому соблазну. Люди большого мужества и благородства, они расценивали принесенные ими жертвы, как неизбежные, которые помогут последующим поколениям в борьбе за свободу.

«Тюрьма мне в честь,
не в укоризну.
За дело правое я в ней.
И мне ль стыдиться сих
цепей
Когда ношу их за
Отчизну»