На третий взгляд, или Написанному верить!

Нужно миру удивиться,

Нужно миром восхититься.

Нужно мир за всё хвалить,

Без конца благодарить,

Комплименты говорить.

Нужно миру доверять,

Постоянно одобрять,

Непрестанно поощрять.

И в один прекрасный час

Всё изменится для вас.

То-то будет волшебство,

Ведовство и колдовство!

С того самого мгновенья

Вдруг начнётся превращенье.

В вас проснётся великан,

Словно дремлющий вулкан.

И отныне волшебство

Станет вашим естеством.

Стоит лишь поверить –

Можете проверить.

Впрочем, запоминать наизусть было вовсе необязательно: на тумбочке рядом с кроватью я обнаружила листок с текстом, написанным моим же собственным почерком, только не теперешним, взрослым, а тем детским, которым я писала в начальной школе.

Махнув рукой и ногой на объяснения, я направилась в кухню. Меньше всего я ожидала застать там Колюню, жарившего себе яичницу с колбасой.

–– Доброе утро, Колюня! – искренне обрадовалась я. – У тебя сегодня выходной день?

–– Выходное утро, – отшутился он. – Садитесь завтракать.

–– А ты, оказывается, умеешь готовить.

–– И не только: ещё я умею застёгивать гульфик на брюках, точить карандаши, включать утюг и ввинчивать электрические лампочки, – со смехом поведал мне Колюня. – Вам, вообще, достался жутко талантливый зять, обладающий ну просто сказочными способностями.

–– Слушай, зятёк, а ты в чудеса веришь?

–– Что за вопрос, дорогая тёщенька? Я их совершаю! Поверите на слово или желаете в этом убедиться наглядно?

–– Столь смелые утверждения нуждаются в доказательствах.

–– Тогда пожалуйте в тренажёрный зал, – расплылся в улыбке Колюня. – Для моего размаха здесь тесновато.

В полупустой комнате, застеленной толстым ковром, которую мой зять звучно именовал «тренажёрным залом», он сделал несколько быстрых замысловатых движений и под конец, приняв боевую стойку, предложил:

–– А теперь попробуйте коснуться меня любой частью тела.

Пожав плечами, я почти вплотную подошла к Колюне и сделала резкий выпад в его сторону. Всего на мгновение опередив меня, он всем корпусом подался назад, и… моя ладонь повисла в воздухе в сантиметре от его грудной клетки. Слегка удивившись, я повторила попытку, но вновь с тем же результатом.

За последующие полчаса таких попыток я проделала еще добрую сотню, причём в ход пошли не только руки, но и ноги. Войдя в азарт, я молотила ими направо и налево, стараясь использовать самые запрещённые приёмы, однако дотронуться до Колюни мне так и не удалось. Каким-то невероятным образом он увёртывался от меня, не прикладывая к этому никаких заметных усилий. Нас словно разделяла некая невидимая преграда.

–– Сдаюсь! – наконец взмолилась я, в изнеможении опустившись на пол. – Но всё равно я отказываюсь признавать это чудом. Это либо врождённая уникальная способность к быстрому реагированию, либо особый навык, приобретённый в результате специальных тренировок.

–– А что же такое, по-вашему, чудо?

–– Явление, нарушающее законы природы и не поддающееся никакому научному объяснению.

Мои слова почему-то здорово развеселили Колюню.

–– Такое впечатление, что науке человек доверяет больше, чем самому себе, – со смехом пробормотал он.

Затем мой зять молча стянул с одной ноги носок и, постучав голой ступнёй по стене, коротко спросил:

–– Плотная?

–– Что? – не поняла я.

–– Стена, конечно, – усмехнулся он.

–– Допустим, плотная, – осторожно согласилась я, пока не понимая, к чему он клонит.

–– И твёрдая? – прищурился он.

–– Ну твёрдая. И что с того? – занервничала я, всё ещё не догадываясь, в чём дело.

–– А теперь смотрите! – с нажимом произнёс Колюня.

Я успела только открыть рот и не сразу смогла закрыть его. Вся Колюнина ступня до самой пятки мягко, как нож в масло, вошла в стену, а потом так же мягко вышла из неё, не нарушив её целостности. Он проделал этот удивительный трюк ещё несколько раз, а потом уселся на полу и принялся спокойно натягивать носок.

–– Как ты это сделал? – несколько запоздало удивилась я.

–– Вы же сами сказали, что чудо – это явление, не поддающееся никакому объяснению.