На третий взгляд, или Написанному верить!

–– Я приблизительно знаю, как ею распорядилась бы любая нормальная женщина: хочу мужа, хочу квартиру, хочу престижную работу… Но со мной особый случай: муж у меня, какой-никакой, но уже есть, и менять его на другого я не собираюсь, моя квартира меня тоже вполне устраивает, а работать… работать мне совсем не хочется. Я уже, кажется, вошла во вкус свободной и беззаботной жизни. Одним словом, я сама не знаю, чего хочу и хочу ли я чего-то.

–– Вы решили отказаться от волшебной палочки?

–– Нет, конечно! Кто же отказывается от такого подарка! Она может понадобиться не только мне…

–– Непр-р-ростительное безр-р-рассудство и неопр-р-равданная р-р-расточительность! – сразу же впал в истерику Аркаша.

–– Категорически не советую вам передавать волшебную палочку в чужие руки. Она – для индивидуального использования, как, скажем, зубная щётка или… нижнее бельё, – поддержал Аркашу магистр.

–– А что может произойти…

–– Всё что угодно! – не дав мне закончить, отрезал магистр.

Я тяжело вздохнула:

–– А можно её опробовать?

–– Разумеется. Но прежде поблагодарите дерево.

И я ещё возмущаюсь неблагодарностью моих домашних! Сама хороша: приняла царский подарок как должное и никаких поползновений сказать «спасибо»!

Я закрыла глаза и, раскинув руки, мысленно обняла необхватного великана. Когда я их открыла, то не сразу сообразила, где нахожусь.

–– Вне всякого сомнения, вы ему понравились! – восхищённо заметил магистр.

–– Р-р-редчайшая пр-р-ривилегия! Потр-р-рясающее зр-р-релище! – восторженно подхватил Аркаша.

И тут до меня наконец дошло, что я, как на троне, восседаю на здоровенном суку почти у самой верхушки гиганта. Удивительно, но страха не было, мною овладело ощущение свободы и могущества. Вокруг меня переливался всеми оттенками зелёного бескрайний лесной океан. Зрелище было настолько потрясающее, что я на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, то обнаружила, что сижу на той самой злополучной скамейке возле остановки несуществующего одиннадцатого автобуса, с которого всё и началось.

–– Августа Яковлевна! – услышала я за своей спиной знакомый противный голос моей бывшей сослуживицы Ангелины Эдуардовны, работавшей со мной в одном отделе, пока его не ликвидировали за ненадобностью, «младшей околонаучной сотрудницы без малейшей степени», как её когда-то окрестил наш лаборант Паша. – А вы почему домой не торопитесь? Решили отдохнуть после трудового дня?

–– Мои трудовые будни закончились после нашего с вами сокращения, – вяло усмехнулась я. – Теперь я отдыхаю исключительно от домашних забот.

–– К-какого сокращения? – искренне удивилась Ангелина Эдуардовна. – О чём вы? Или я что-то пропустила?

Наступил мой черёд удивляться:

–– Вас что, перевели в другой отдел?

–– Меня – нет. А вас?

–– Ничего не понимаю. Разве с прошлого понедельника наш отдел не закрыли и нас не уволили?

–– Нас? – ошарашенно переспросила она. – Впервые слышу. Тогда почему вы продолжаете ходить на работу и получать зарплату?

–– Я?! Зарплату?

–– Да мы вместе её сегодня утром получили.

–– Мы? Вместе? Утром? Да мы с вами со дня увольнения ни разу не виделись! – возмутилась я.

Выражение лица Ангелины Эдуардовны из непонимающе-удивлённого сделалось испуганно-недоверчивым, а затем притворно-улыбающимся.

–– Конечно, конечно, – согласно закивала она. – Давайте я вас домой провожу. В нашем возрасте не стоит слишком перенапрягать мозги: вот так работаешь на пределе своих женских возможностей, а потом р-раз и… оно самое… А может, всё ещё обойдётся, и завтра вы будете как новенькая.

–– Это ещё неизвестно, кто из нас двоих свихнулся! – разозлилась я. – Никакой зарплаты я сегодня не получала.

–– Это легко проверить, – примирительно сказала Ангелина Эдуардовна. – Загляните в свой кошелёк.

–– Извольте, – я открыла сумочку, вытащила бумажник, торопливо дёрнула вечно заедающую молнию и… присела… Странно, что после всего, что со мной произошло в последние несколько дней, я ещё не утратила способности удивляться.

–– Будете продолжать настаивать на своём? – ехидно сощурилась она.

–– Но я совершенно ничего не помню… – растерянно пробормотала я, машинально пересчитывая деньги.

–– Совсем–совсем?

–– Ну не то чтобы совсем… Просто у меня несколько иная версия сегодняшнего дня.

–– Кажется, не только сегодняшнего…

–– А по вашей версии выходит, что наш отдел работает как ни в чём не бывало и вы меня видите каждый день?

–– Кроме выходных, – уточнила Ангелина Эдуардовна.

–– И… как я себя вела все эти дни?

–– Как обычно, – пожала она плечами. – Ничего особенного я не заметила.

–– Но этому должно быть какое-то объяснение…

–– И я о том же, – радостно отозвалась она.

–– В таком случае, – не растерялась я, – у нас общесемейное помешательство: все домашние знают о моём сокращении.

–– С ваших слов, уважаемая Августа Яковлевна. С ваших же слов – и только! – невозмутимо парировала Ангелина Эдуардовна. – Зато весь наш рабочий коллектив может подтвердить мою правоту, основываясь на неопровержимых фактах.

–– Ну если целый коллектив… – я беспомощно развела руками. – С коллективом действительно не поспоришь.

Ангелина Эдуардовна скорбно покачала головой:

–– Может, всё ещё уладится…

–– Зачем? Предпочитаю, чтобы всё осталось как есть. Так даже лучше: на работу не хожу, а зарплата идёт. К тому же все мои служебные обязанности выполняются, и нареканий от начальства нет. А свободным временем я теперь могу с кем угодно поделиться! Всё просто здорово! Вы не находите?

–– Вовсе не нахожу! – недовольно дёрнула плечом Ангелина Эдуардовна.

Да… Зависть плохой попутчик. Сочувствовать чужой беде, проявляя душевное благородство, гораздо приятнее!