Если…

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – прикрикнула я. – Я еле дожила до утра!

– Ну… я сразу понял, что ты поставила себе цель напиться и забыться! Чего тебе мешать? Ты все равно бы так сделала! Ты же мастер делать назло! А это будет тебе наукой!

– Какая же ты… сволочь…

– Вот опять во всем я виноват! Ну забыл я! Понимаешь? За-был! Нам плохо от нее еще никому не было! Подымайся лучше, лежа будешь долго страдать. Расходишься – быстрей полегчает. Ходячая медицинская энциклопедия… Молодая девка, а вечно у тебя где-то что-то болит, только жалуешься!

Зная, что от меня уже не отстанут, я через силу поднялась и попыталась хоть как-то привести себя в порядок, совершая очень медленные движения. Володя тем временем перевернул всю комнату вверх дном, тщательно что-то разыскивая: обшарил все карманы во всех своих вещах, заглянул во все шкафчики и в каждый уголок, даже под кровать и кресло, но так, видимо, и не нашел, что искал. Я не интересовалась предметом его поисков, только наблюдала, но вскоре все прояснилось, когда он наконец-то остановился и обратился ко мне:

– Слушай, а ты можешь позвонить своей Наташе и попросить у нее сотню-две взаймы на пару недель? Все деньги вчера спустил, даже на дорогу до работы не хватает! Тебе еще как-то до следующих выходных дотянуть надо. Ни сигарет, ни еды – ничего нет! Благо, у меня хоть расчет в конце каждой недели!

Идея брать в долг у Натальи пришлась мне не по душе (кажется, я не была уверена в том, что муж вернет деньги), но без проблем занять такую сумму могла только она. Снова читать нотации – бессмысленно, да и ничего уже это не решало, а и дальше жить за счет его матери мне было очень неудобно.

– Могу попробовать. Но ты же должен понимать, что лично у нее денег нет. Она если и даст, то явно не свои. Поэтому их надо возвратить четко в срок.

– Естественно! Это уже не денежный долг будет, а долг чести!

«Если бы она еще у тебя была…», – понуро подумала я.

– Давай телефон! У меня нулевой баланс – не позвонишь.

Наталья с лету согласилась нас выручить, я даже не ожидала. Уже через час мы вдвоем топтались у нее на пороге, но я, лишь как сводник, молчала, – Володя сам с ней обо всем договаривался. Присутствие юноши на родственницу повлияло дурно: держа себя надменно со мной, нагло заискивала с ним и флиртовала, что меня сильно обескуражило. Я не ревновала, мне просто было стыдно, хотя Володя, когда мы вышли от нее, признался, что она ему нравится, отчего я растерялась еще больше.

Как только мы добрались до дома, Владимир начал наспех собираться в дорогу. Тогда, по-моему, мне даже хотелось, чтобы он поскорей уехал, несмотря на то, что мы вроде как помирились. Правда, при этом он все же не забыл отключить перед уходом компьютер, выдернув из него все шнуры.

– Думаю, ты найдешь, чем заняться и без компьютера. Не заскучаешь сильно! – сказал он, улыбаясь во весь рот.

– Конечно! – ответила я. Как будто мое возмущение что-то меняло!

К этому я отнеслась снисходительно, по принципу «чем бы дитя не тешилось…»; наверное, где-то в глубине души меня даже устраивало, что Володя, настолько уверенный в своей «победе», недооценивает мои возможности, ведь, едва за ним закрылась дверь, как я подключила все заново. Обидно было за другое… Когда я провела его и, воротившись в комнату, увидела на столе те деньги, которые он оставил мне на жизнь почти на неделю, я расплакалась. Обнаруженное там буквально соответствовало слову «дотянуть», как он и говорил, я и не догадывалась, что может быть так. Это была десятая часть от занятой у Натальи суммы, что в эквиваленте на продукты составляло примерно четыре-пять килограмм картошки. Все! Прожить на эту мелочь было нереально. Свекровь, логически заключив, что сын теперь зарабатывает и в состоянии самостоятельно обеспечивать семью, подкармливать перестала. А сама бы я к ней не подошла с такой просьбой. Поэтому на следующий день я снова поехала к родственнице… только уже за провизией.

О цели моего приезда тетушка узнала сразу в прихожей, но не проронила ни слова. Она молча сложила в пакет половину своих запасов, включая колбасы, консервы и прочее из холодильника и всякие крупы и макароны из кухонных шкафов. К тому же усадила за стол обедать. Честно говоря, я готовилась к нравоучениям и не знала, чем мне защищаться. Но вместо этого девушка лишь предложила перевести мне немного денег на счет мобильного, чтобы я могла при необходимости хотя бы скидывать ей вызовы. И я упираться не стала. Конечно, это осталось в секрете между нами. Приехав домой с полным пакетом продуктов, вы не поверите, я долго искала место, куда бы все это запрятать. Я не столько боялась того, что это дойдет до Володи, сколько того, что придется делиться, поэтому очень щепетильно отнеслась к подбору тайника. Лучшим и самым надежным мне показался комодик с моей одеждой. Вот именно там, среди своих вещей, я и зарыла свой «клад». Думаю, здесь не будет лишним добавить, что с того самого момента и началась моя борьба за выживание, где все средства хороши. Вечное чувство голода, доводящее до обморочного состояния и адских болей желудка, довольно скоро пересилило мое воспитание и какую-либо мораль, превратив меня в изворотливую, беспринципную девицу. Да, та Таня почти полностью сменила свой облик. В чем это заключалось? Стыдно писать, но… Все началось с мелких краж. Подумать только! Я воровала еду! Не в магазине, конечно, а у своих. Когда спустя пару недель к нам все-таки переехала Альбина с мужем и сыном, я стала часто заглядывать и в их холодильник, который, в отличие от нашего, был всегда полон, и подъедать оттуда все, что было бы незаметно. Причем, если первое время я делала это лишь в их отсутствие, то после… Володя не знал, но тоже, как оказалось, этим не брезговал, только делал это более открыто, из-за чего у них ни на день не стихали скандалы. Я не встревала, лишь наблюдала со стороны, а вскоре и вовсе обратила все себе на пользу. Даже если пропажу вычислят, уже сразу повесят на него, что, собственно говоря, пару раз и случалось. В гостях у Натальи я бывала редко, у родителей – тем более, но везде при малейшей возможности я пыталась наесться так, точно на несколько дней вперед. Однако, увы, питаясь таким образом, сытым все равно не будешь; надо было придумать что-то более постоянное и действенное. И здесь неожиданно открылась положительная сторона проживания в таком маленьком, Богом забытом городке, где все друг друга знают… В магазине в подвале нашей пятиэтажки продавцом работала девушка, лишь на несколько лет меня старше. Очень приятная молодая особа, общительная, жизнерадостная, а главное – не трепливая, что было даже немного дико для этой местности среди нескончаемого круговорота сплетен, слухов и домыслов. Новые лица тут были огромной редкостью и вызывали необычайный интерес. Наслушавшись обо мне всяких сказок, и далеко не всегда добрых, как выяснилось несколько позднее, она, пусть и с осторожностью, первая пошла на контакт. Так, однажды с ней разговорившись, мы подружились. Безусловно, Володя и вся его родня были ей хорошо известны, в чем-то, наверняка, не с лучшей стороны, но она ко всем и ко всему относилась либо ровно, либо с юмором, что меня и притягивало к ней. Я будто бы подпитывалась от нее хорошими эмоциями, часами пропадая у нее на работе. Дружба с ней приносила плоды не только в душевном плане, – хоть это и было тогда немаловажно для меня, но все же не первостепенным. Девушка никогда не отказывала мне в продуктах в долг, зная, что лично я не смогу его вернуть, но веря, что я себе не позволю, чтобы он не был погашен, и обязательно найду решение. В любой момент я могла прийти к ней и взять все, что захочу, причем она не сменила свою тактику даже после того, как к ней в магазин с криками и воплями влетел Володя и, запретив это делать, пообещал не оплачивать более мои счета. (Правда, надо отдать ей должное, за что я ее еще больше уважала, всего за раз она умудрилась напрочь приземлить его эго, чего мне не удавалось сотворить столь долго ни на йоту. Пройдут считанные дни после их скандала, когда муж сам отправит меня к ней одолжить еды. Девушка, выведав у меня, кем я на самом деле подослана, в «услуге» с чистой совестью отказала, как юноша и требовал, настаивая на его извинениях и личном присутствии при каждой «сделке», – а это он считал постыдным, потому и отправлял меня, – чем и нанесла сокрушительный удар по его самолюбию. Дело закончилось тем, что Володя установил мне лимит – максимальный размер суммы задолженности за неделю, которую я все равно часто превышала в силу ее скромности.) Дальше – больше. Придет время, когда я начну обращать себе на пользу и Володино беспамятство после пьянки. Ведь в пьяном угаре поток финансов не контролировался, а значит, это отличная возможность разжиться немного наличными. Не знаю, расценивается ли в подобном случае это как воровство, – скорее всего да, – но я этим и не горжусь, я лишь констатирую факт. Отныне я стремилась быть везде, где будет «веселье», чтобы тщательно отслеживать его ход и управлять ситуацией. Да, я потягивала у Вовы деньги из кошелька, а они, в основном, уходили на пополнение баланса на телефоне и маршрутные автобусы. И да, тогда я не испытывала каких-либо угрызений совести…

Ну а мы с вами все же вернемся к тому, с чего начали. Итак, надежно запрятав свои «сокровища», сытая и удовлетворенная, я вновь покинула мир реальный и с головой погрузилась в мир виртуальный. Конечно, я очень опасалась, что муж мог появиться в любой момент без предупреждения, поэтому приходилось каждый раз, когда я хоть на минуту отлучалась, проводить все эти манипуляции с отключением и подключением компьютера, а будучи дома, вслушиваться в шаги у дверей, каждый шорох в подъезде, каждый голос под окнами, но давало наслаждение от недооценивания тебя «противником». Однако по моему приезду свекровь сообщила, что мы с Володей, видимо, разминулись, так как он ушел буквально за десять минут до моего появления, потому сегодня я чувствовала себя абсолютно свободно и даже триумфально. Вообще, теперь я была умнее. Я тщательно подготовилась, изучив материалы в Интернете по работе с компьютером, и научилась «заметать следы», подчищая за собой всю историю посещаемых сайтов, запущенных программ и тому подобное. Каким-то чудесным образом я даже изловчилась заходить на аккаунты Володи, не зная паролей от них, о чем еще неоднократно жалела, ибо открывавшиеся мне переписки с девушками доводили меня до истерик, но остановиться я уже была не в силах. (Как и у мужа, у меня, увы, тоже вскоре стало нормой проверять его карманы и мобильные телефоны, следить, куда и с кем он пошел, кому звонит и пишет, постоянно в чем-то подозревая, только я была уверена в обоснованности своего поведения, чего, на мой взгляд, не скажешь о нем.) Свои умения я скрывала ото всех, понимая, что мне невыгодно их обнародовать, поэтому, как бы я не билась в истерических припадках от таких находок, все же молча проглатывала обиды, взрастив в себе лишь жгучее желание поквитаться, сопротивляться которому я перестала уже через несколько дней. Так, этим днем, случайно впервые наткнувшись на письменные свидетельства второй, отдельной от меня, или, скажем так, холостой Володиной жизни, параллельная жизнь возникнет и у меня, в действительности запустив процесс «делания назло», о котором беспочвенно говорил парень. Я надолго заброшу компьютер и выйду на улицу в люди, в самый короткий срок обзаведясь различными знакомствами, до позднего вечера засиживаясь в своих новых компаниях, зная, что это тут же доложат Владимиру, и где-то подсознательно этого добиваясь. (Забавно получилось… У меня даже ненадолго появится реальный поклонник, сам не местный, лишь кратковременно там пребывающий, до безумия влюбленный и решительно настроенный увести меня у мужа. О нем знала только вышеупомянутая подруга из магазина (собственно говоря, мы у нее в магазине и познакомились). Очень милый, но все же больше был мне полезен, чем нравился. Всегда носил шоколадки, конфеты, долг за продукты часто отдавал… А как он звал меня с собой, когда уезжал, как прощался… м-м-м… Нет, интима у нас не было, – все довольно благочестиво, – и он никогда на это даже не намекал, хотя мы встречались по ночам у меня в подъезде и могли часами простоять в обнимку.) Да, я буду умышленно доводить Володю до невроза, придираясь даже к мелочам; он, в свою очередь, пытаясь вернуть надо мной контроль, будет вести себя еще наглее и деспотичней, разрушая все на своем пути, дотла выжигая весь мой внутренний мир. Страшно представить, каков для меня был бы итог таких отношений, если бы однажды я не повстречала человека, будто посланного мне Небом, ставшего для меня путеводителем, воплощением Мудрости и Чистоты, который своим, казалось бы, пассивным участием возродит во мне то, что уже практически умерло, тем самым подхватив своей сильной рукой у близкого дна пропасти, дав шанс спастись и исправиться. Я до сих пор с теплотой вспоминаю нашу дружбу, дружбу наставника и заблудшего ученика, которую мы всячески утаивали, будто было в ней что-то порочное, и до конца своих дней буду за нее ему благодарна. Этот человек заслуживает особого места в моем повествовании, и я хочу постараться этого достичь, потому сейчас мы прервемся, но обещаю, что ненадолго.

А звали его Елена, и являлась она крестной матерью Володи…

5

Первый месяц лета подходил к концу. Все приятели-студенты уже разъехались на каникулы по домам в разные стороны полуострова, и это не радовало. Местная же молодежь, с которой я старалась сдружиться, точнее, создавала видимость дружбы, никак, прошу извинить меня за такую откровенность, не дотягивала до уровня той, – студенческой, – в которой я привыкла вращаться и в которой чувствовала себя своей. Здесь приходилось подстраиваться, чтобы сильно не выделяться, а это угнетало. Местные парни думали только о развлечениях и удовольствии, живя одним днем, а девушки – об этих парнях, которые их «не ценили». «У нас в пятнадцать-шестнадцать лет иметь ребенка – это абсолютно нормально! – сказала мне как-то одна «подруга» с явным чувством превосходства. – Это только у вас, городских, заморочки! Карьеру вам подавай, еще что-то там… А тут чем еще заниматься? Только семьей! Поэтому мы лучшие жены!» И знаете что? Я промолчала, осознав, как же сильно я скучаю по нашим, городским, «заморочкам». В попытке сменить свой нынешний круг общения, я кинулась в столицу. Знакомясь с девчонками по Интернету, я тут же назначала встречу и мчалась в город. Правда, часто ничего из этого не выходило. Вот однажды я около часа простояла под торговым центром, где была договоренность встретиться, но девушка так и не пришла. Хотя… в тот раз я и не расстроилась… благодаря Мавиле… Под тем же торговым центром, в двух шагах от меня, все это время переминалась с ноги на ногу очень симпатичная юная татарочка, которая почему-то сразу привлекла мое внимание. Она заметно нервничала, причем, казалось, от безысходности и вселенского отчаяния, что, скорее всего, отозвавшись эхом во мне, меня и приманило. Конечно, я бы к ней никогда не подошла и, думаю, на следующий день уже бы и не вспомнила о своем любопытстве, но когда она сама ко мне обратилась, я решила, что это знак свыше, и я просто обязана с ней сблизиться.

Мавиле также кого-то ждала, но человек сильно задерживался. Телефон давно разрядился, и созвониться с ним у нее не было возможности, а она боялась отойти хоть на метр, чтобы не потеряться. Недолго размышляя, увидев меня, как девушка потом призналась, самую миловидную и внешне дружелюбную из всех толпящихся на ступеньках центра, она и осмелилась попросить помощи – воспользоваться моим мобильным для одного звонка. И не прогадала – я помогла. Когда мы обе поняли, что наши встречи не состоятся и спешить нам уже некуда, мы уселись на первой попавшейся лавочке и часа три просто изливали друг другу душу.

– А поехали в Ялту? Обожаю Ялту! – неожиданно для самой себя предложила я ей.

– Прямо сейчас? Шутишь? Что мы там делать будем вообще без денег? Как доберемся для начала? – девушка от удивления вытаращила на меня глаза, но по их неестественному блеску было очевидно, что мое предложение ей более чем понравилось.

– А у меня есть план! Сейчас едем ко мне, потому что у меня легче такое провернуть, – деревня же! Меня там уже все знают, живу, так сказать, официально, поэтому не будет никаких проблем. Мы идем в любой магазин, оставляем паспорт или какой-нибудь другой документ в залог на срок, к примеру, неделя и берем немного наличными. Много нам и не требуется! Дорога в оба конца на льготном троллейбусе копеечная. Ну да, он очень медленный и жесткий, но, уверена, мы это переживем. Воду покупать не надо, наберу дома с крана. Возьмем лишь по паре булочек перекусить и все! Успеваешь за ходом моих мыслей? Так вот, приезжаем туда и идем гулять, а когда соберемся обратно, я звоню мужу. Поплачусь ему, как соскучилась и бла-бла-бла, мол, сюрприз сделала – приехала. Ну, поорет, перебесится да и угомонится, посреди трассы не оставит. Я беру у него деньги, и мы возвращаемся выкупать паспорт. Все!

– Ты сумасшедшая! – посмеялась Мавиле. – И я тоже… А поехали!

Четко следуя моему плану, к вечеру мы добрались до цели. Южный берег всегда был и остается для меня чем-то особенным: за его живописные пейзажи, за царящую там атмосферу размеренности и покоя, за сладковатые нотки в воздухе цветущих редких растений, за сохранившуюся богатую историю в архитектурных памятниках-музеях. Не зря его так любили знатные особы при монархии, поэты и художники, писатели и режиссеры любой эпохи. Вековые дворцы и усадьбы с их парками всегда приводили меня в трепет, невольно рисуя картины из их прошлого, будто я есть его часть, будто я его свидетель. Одно прикосновение к нему вызывали и упоение, и тоску, в апогее которых, чудилось, время замирает, а после и вовсе пускается назад. Здесь ты ощущаешь себя кем-то другим… как ни странно, кем-то более значимым, более могущественным… по крайней мере, Я ощущаю… Здесь я отдыхаю душой!

Сойдя на конечной станции, имея в кармане деньги лишь на билет обратно (и только на тот же самый троллейбус, ближайший который будет теперь рано утром) и уже пустую бутылку, еще в пути допитой, воды, мы с моей новой знакомой неторопливо побрели, часто проталкиваясь, к набережной. Курортный сезон достиг своего пика, и город напоминал огромный муравейник, с его надземной и подземной частями, с таким количеством обитателей, что, казалось, он вот-вот лопнет, как перекаченный воздушный шар. Несмотря на все финансовые трудности и просто жизненные неурядицы, настроение у обеих было приподнятое, я бы даже сказала, неадекватно приподнятое. О чем бы мы ни говорили, во всем находили повод пошутить и посмеяться.

Время летело на всех парах: едва мы обошли в таком темпе всю прибрежную часть города (меньшего, чем мой родной!) со всеми ее закоулочками и проулочками, как на полуостров спустились первые сумерки, а с ними на нас и сильная усталость с мучительной жаждой. Мы с трудом нашли свободную скамейку и просто повалились на нее передохнуть и обсудить дальнейшие наши действия.

– Ну что же… пора звонить Володе… Я сначала разведаю обстановку, а потом посмотрю, говорить ему или нет, что я тут, – сказала я Мавиле без всякого энтузиазма.

– Ну, если он у тебя такой нервный, то лучше, мне кажется, и не говорить, – рассудила девушка. – Посидим, погуляем до рассвета, а там с первым нашим транспортом и уедим. Пить только очень хочется… Давай пообещаем друг другу, что, что бы ни случилось, мы всегда будем держаться вместе! Мы друг друга не оставим ни на минуту!

– Обещаю!

Володе я все же позвонила, но сообщать ему о своем приезде не стала – не видела смысла. Во-первых, как оказалось, он находился в десятке километров от города и уже лег спать, во-вторых, денег у него, как обычно, не было «даже на сигареты», мол, чужие курит. Я повесила трубку и, через слово вставляя ругательства, в красках описала моей спутнице положение дел. Девушка ехидно посмеялась и ответила:

– Таня, уже даже Я давно поняла что к чему и знала, что именно так и будет! А ты все во что-то веришь? Поэтому я еще до твоего звонка сказала, что будем ждать утра.

Все это время буквально в полутора метрах от нас, с такой же скамьи, стоящей напротив нашей «лицом к лицу», за нами наблюдали и, видимо, подслушивали двое южных мужчин, – именно мужчин, ибо на вид обоим было далеко за тридцать. Уверена, Мавиле первая обратила на них внимание и насторожилась, почему она и настояла дать обещание не отлучаться друг от друга. Я же уяснила это только сейчас, когда девушка, наклонившись ко мне, на ухо прошептала:

– И больше вслух не произносим, что у нас нет денег и мы не здешние! Если что, говорить буду я! Я их веры – они меня точно не тронут! У нас за это сразу смертная казнь!

Конечно, последние ее слова ощутимо не успокоили и, как бы убедительно они ни звучали, надежность в их истинности они не внушали, но все же я предпочла пока внемлить им. Мужчины практически не отрывали от нас глаз, потому, бесспорно, заметили каждый наш жест и взгляд, которыми мы обменивались при общении, оценивая ситуацию, однако восприняли это по-своему. Оба обнажили зубы, плохо изображая улыбку, и тот, что покрупнее телосложением, на ломанном русском языке начал:

– Здравствуйте, красавицы! Я тут случайно подслушал ваш разговор… Кажется, у вас проблемы? Мы можем вам чем-то помочь? Мы бы с радостью помогли двум таким очаровательным девушкам!

– Нет, спасибо! Никаких проблем! – ответила Мавиле.

– А откуда вы? Отдыхаете здесь?

– Местные мы!

– А мы вот приехали издалека, но, может быть, здесь насовсем останемся. И не страшно одним ночью гулять? – не унимался мужчина.

– А мы там, где страшно, и не гуляем! Местные знают опасные и безопасные места.

– А парни у вас есть?

– Есть! На работе.

– Я бы своей женщине выходить из дома по ночам в жизни бы не позволил! Днем – пожалуйста! Но ночью даже с подругой строго настрого запретил бы! Только со мной! Они вас не ценят!

До этого момента выдержке Мавиле можно было только позавидовать. Она вела себя настолько ровно и непринужденно, не выдав своего волнения ни единым телодвижением, ни голосом, что даже я, всегда считавшая себя «сверхпрочной» в эмоциональном плане, готова была снять перед ней шляпу. Но после такого умозаключения своего нежеланного собеседника, девушка в растерянности умолкла, пытаясь собраться с мыслями, и затянувшаяся пауза все-таки заставила меня выйти из тени.

– То есть… вы считаете, что именно это показатель того, что нами не дорожат? – ляпнула я первое же, что пришло на ум.

– Я не говорил, что именно это или только это!

– Но вы сделали такой вывод исходя именно из этого! – перебила я, повысив тон, от чего наконец-то очнулась Мавиле. Она больно ущипнула меня за предплечье, сквозь зубы процедив: «Закрой рот, ненормальная!» – но я толком не отреагировала и, заводя себя еще больше, продолжила развивать тему.