Хаозар

0.

…и ей смутно припомнилась железная ванна на дне глубокого, плавно изогнутого русла…

0

…и конь, бросающийся в реку, – она почувствовала холодную волну…

0

…и стала погружаться на глубину, на дно великого океана.

4

Здесь шла совсем другая жизнь. Некоторое время Жанна совсем ничего не видела и двигалась наугад; в принципе, она спускалась вниз, но теперь чувствовалось, что у океана нет дна, а есть только поверхность.

Постепенно толща воды начала светлеть. Серебряными искрами проносились мимо мелкие рыбки. Из глубины поднялись прозрачные зелёные лучи и запереливались вокруг, словно приглашая войти. Жанна последовала за ними.

Из тёмно-синей мглы поднимались исполинские волнистые водоросли – целый подводный лес; потом открылась долина, вся словно вырезанная из переливчатого розового коралла, а в ней – огромный храм в виде ступенчатой пирамиды, как будто подсвеченный изнутри тёплым золотистым огнём. Приближаясь к храму, Жанна всё больше убеждалась, что размеры его невероятны; когда она наконец оказалась перед вырезанным в камне прямоугольным входом, грандиозная громада храма заслонила собой всё, да и коридор явно был рассчитан не на человеческий рост: в нём свободно разместился бы замок Чейте вместе со всей горной грядой, на которой располагался. У входа вилось несколько длинных рыб с гибким змеевидным телом, пышными радужными плавниками и тонкими, как антенны, усами над жемчужно-матовыми вывернутыми губами. Размером рыбы соответствовали своему обиталищу, а чешуя сверкала таким ярким золотым светом, как будто под водой полыхал пожар. Внимательно поглядывая на Жанну, рыбы двинулись в глубь храма, как бы призывая следовать за ними, и немного позже Жанна догадалась, что морские чудовища всего лишь служили при храме чем-то вроде естественного освещения.

Коридор вёл по диагонали вниз. Жанна плыла за рыбами. Через некоторое время она оказалась в циклопическом зале причудливой трапециевидной формы, пустом, а затем в следующем, который поначалу тоже показался ей пустым; однако по центру, в полу Жанна скорее почувствовала, чем увидела круглую, ведущую отвесно вниз шахту и догадалась, что там кто-то есть. Рыбы остались в предыдущем помещении, почтительно крутясь у входа и тем самым укрепив Жанну в предположении, что её проводили в какое-то особое место. Жанна как раз гадала, что ей следует делать: ждать? плавать кругами под потолком? лезть в шахту? – как из глубины колодца послышалось мысленное:

«О! Гости!»

«Да», – осторожно созналась Жанна.

Из шахты на мгновение вылезло щупальце, каждая присоска на котором соперничала по размеру с кратером вулкана, и – хотя Жанна не поручилась бы в темноте – кажется, выглянул мутный любопытный глаз.

«Хм! Ты маленькая, но глубоко забралась!» – констатировали со дна.

«Ээ… Я люблю воду», – обтекаемо сформулировала Жанна, которая чувствовала себя немного глупо, зависнув среди волн и разговаривая с колодцем.

«Правда? Я тоже её очень люблю! – обрадовались в шахте. – Похоже, у нас много общего: целый мировой океан!»

«А ты кто?» – осмелела Жанна.

«Я – Великий Спрут! – гордо ответили снизу. – Вот, сижу».

«Почему бы тебе не подняться? А то я тебя плохо вижу», – предложила Жанна.

«Понимаешь, если я вылезу целиком, нам вдвоём станет немного тесно, – виновато пояснили из глубины. – Вряд ли ты лучше меня рассмотришь, зажатая где-нибудь в уголку моим боком».

Жанна окинула взглядом зал, стены которого таяли в тёмно-синей водной дали, и приняла обстоятельства к сведению.

«А, – сказала она. – Ну, тогда сиди в яме дальше. Кстати, что ты тут делаешь?..»

«Я веду напряжённую интеллектуальную жизнь», – пояснили из шахты.

«Да? – рассеянно уточнила она, думая о своём. – Ну и как?»

«Нормально», – заверили её. Жанна собралась с мыслями и решила перейти к делу.

«Слушай, у меня тут проблемка. Вообще-то я кое-кого ищу, а сюда попала случайно…»

«Да? – расстроились в шахте. – А я думал, посидим вместе, посплетничаем!»

«Это можно, – заверила Жанна. – Кстати, как тебя зовут?»

«Ло».

«А я Жанна».

«Привет!..»

«Ага. Ну так вот, у меня пропал друг. Альрома Чалэ, или Пульс. Ты ничего о нём не слышал?»

«Хм, – в шахте крепко задумались и даже выпустили в воду облачко лиловых чернил, которое начало медленно расплываться по залу в качестве дополнительного знака внимания. – А какое у него водоизмещение?»

«Видишь ли, – Жанна замялась, – он потерялся не здесь, а на поверхности».

«На поверхности? – удивились в шахте. – Ну, в таком случае, ты нашла, у кого спросить!»

«Да, но он тоже умел разговаривать мысленно, – торопливо добавила Жанна. – Как мы с тобой сейчас. В своё время у него был очень мощный сигнал, который проходил в любые миры! – для пользы дела Жанна слегка преувеличила: на её памяти голос Пульса силой не отличался. – Вот я и подумала, может, ты что-нибудь слышал. А если не ты, то твои знакомые».

«Хм, – повторил Великий Спрут своё любимое междометие, а потом неспешно пустился в рассуждения вслух. – Мой самый близкий знакомый – это мировой океан. В свою очередь, его самая близкая знакомая – это земля, Рея. Мы можем спросить у неё через него».

«Давай спросим, а?» – поспешно подхватила Жанна.

«Но ведь для того, чтобы поговорить с Океаном или Реей, нужно как следует настроиться, – осторожно напомнил спрут. – У нас, головоногих, для таких случаев предусмотрены специальные священнодействия. По особым дням. Ты думаешь, я просто так здесь сижу, шахту протираю? Я медитирую!..»

«Ну, давай и я медитну вместе с тобой!» – с готовностью согласилась Жанна.

«Медитнём вместе?» – неуверенно уточнил спрут.

«Ага!»

«Меня тревожит, что у тебя может оказаться недостаточное водоизмещение».

Жанна возмутилась.

«Ты не смотри, что я маленькая! Водоизмещение у меня хоть куда!» – уверенно возразила она, и Великий Спрут, поразмыслив, начал вылезать.

«В таком случае, приступим!» – объявил он.

5

В следующий момент Жанна услышала оглушительный шум воды, словно попала прямо в центр гигантского водопада; всё вокруг превратилось в сплошное течение, которое подхватило Жанну и куда-то понесло, барабаня по сознанию шквальным градом непрекращающихся брызг. Поначалу мысли Жанны вообще смешались; потом она подумала (барахтаясь в каком-то водовороте), что в ходе эксперимента что-то пошло не так; и наконец сообразила, что, вероятно, в настоящий момент как раз и происходит диалог с мировым океаном, в котором она собралась участвовать. Честно говоря, даже изо всех сил прислушавшись (её крутило и болтало), она всё равно не разобрала ничего, кроме шипения, бурления и рёва воды, которая куда-то низвергалась, где-то неслась, а также испарялась, проливалась дождём, леденела и таяла. «Интересно, если меня впечатает в льдину, я убьюсь или проскочу насквозь?» – меланхолично подумала Жанна, пузырясь и ухая вместе с водой, и по здравому размышлению отстранённо предположила, что, скорее всего, всё-таки последнее. Конца купанию не предвиделось, но и скучать не приходилось: неподъёмные волны и неизмеримые водяные столбы раскачивали, казалось, весь мир, и Жанна почувствовала, что её мысли тоже разлетаются брызгами и потом уже никогда, никогда не соберутся… «Тебя же предупреждали насчёт водоизмещения, – хладнокровно упрекнула она себя. – Терпи теперь…» Жанна попыталась «мысленно собраться» в болтанке и барахтаться как-то более упорядоченно, но впервые в жизни поняла, что значит – не по силам: обрушивающиеся в сознание водяные стены были монолитны, неумолимы, непреодолимы, и оставалось только надеяться, что у неё не всё оторвётся прежде, чем это закончится.

Между делом, в водяном грохоте – Жанна осознала это значительно позже – ей всё-таки удалось различить кое-какую информацию. Так, например, она узнала – вернее, ощутила физически – что спруты считают себя как бы частью единого организма океана. Мысли у них были общие, только Океан мыслил всё сразу, а спруты – всё по отдельности, но одна часть мыслей текла сквозь другую. Чем больше был размер спрута, тем больше тонн воды океанских мыслей он думал, – задним числом Жанна сообразила, что именно это Великий Спрут подразумевал, говоря о водоизмещении. Осадки, цунами, таяние ледников – всё это было для спрутов (и Океана) событиями внутренней жизни. Себя (заодно с Океаном) спруты не без оснований считали полноправными гражданами всея планеты, а остальных, кем бы те ни были, – мелкотравчатыми пришельцами. Жанна уловила даже тень какого-то совершенно необъятного спрута, который слышал весь океан – где-то на дне – и всемирную систему подводных храмов в виде коралловых пирамид, со спрутами поменьше – и вдруг её, как пушинку, подняла в воздух высокая волна и выбросила на берег.