Зови меня Златовлаской

– Заранее прости, но, возможно, это поможет.

– О чем это ты?

Не успела я договорить, как он накрыл мои губы своими. Поцелуй был, мягко говоря, странным. Первым моим порывом было отпрянуть, но я почему-то не шевельнулась. Мои губы были сжаты, и Булаткин не предпринимал никаких попыток открыть их. Он просто прижимался ко мне губами, имитируя поцелуй плавными движениями головы. Я терпеливо дождалась, пока Антон отпустил меня, а затем шепотом спросила:

– Что за фигня?

– Хотел посмотреть на его реакцию, – также шепотом ответил Булаткин, поглядывая за мою спину, туда, где сидел Ревков.

– Ну и как?

Антон снова приобнял меня за талию, продолжая наш танец, и отрапортовал:

– Я не отследил самую первую реакцию на поцелуй, но, когда я на него посмотрел, он пялился на нас в упор. Потом быстро отвернулся. И сейчас уже опять болтает с каким-то парнем.

Я разочарованно выдохнула. На глазах у Ревкова меня поцеловал другой парень, а ему хоть бы что. Обида, гнев и уныние накрыли меня с головой. Дождавшись окончания песни, я обняла Антона и шепнула ему на ухо:

– Ни секунды больше не могу быть с ним в одной комнате. Я по-тихому улизну. Не хочу ни с кем прощаться. Через минуту закрой за мной дверь.

Булаткин понимающе кивнул. Я тихо прошмыгнула в коридор, обулась и вышла из квартиры, беззвучно прикрыв за собой дверь. Мне хотелось немного пройтись, привести свои мысли в порядок и успокоиться.

Я вышла из подъезда и неспешно двинулась по тротуару, погрузившись в себя. Внезапно за спиной я услышала шаги. Я прислушалась и машинально запустила руку в сумочку в поисках баллончика. Не хватало мне еще ночных провожатых. Я ускорилась, но шаги все равно приближались. Не выдержав, я обернулась и застыла на месте.

Это был Влад. Он остановился в паре метров от меня, вид у него был какой-то потерянный.

– Ты все время за мной шел? – спросила я первое, что пришло в голову.

– Да, – хрипло ответил он.

– Это немного жутко.

– Прости, если напугал.

Он молчал. Я выжидательно смотрела на него. Наконец, Влад сделал глубокий вдох и заговорил:

–Златовласка, я устал молчать, устал делать вид, что ничего к тебе не чувствую. Куда бы я ни пошел и на кого бы я ни смотрел – я вижу твое лицо, – устало вздохнул он.

– Но ведь ты… Ты постоянно отталкиваешь меня, – развела я руками. – А потом говоришь, что у тебя ко мне чувства. Я тебя совсем не понимаю!

– Последние месяцы я думал о тебе каждый день, каждый час, каждую чертову минуту. Я честно пытался выкинуть тебя из головы. Убеждал себя, что мы просто друзья, что я привязан к тебе лишь как к другу, – говорил Влад, засунув руки в карманы джинсов. – Но ты оказалась такой непохожей на других. Я хотел не замечать тебя, хотел не сравнивать…

– Почему ты не говорил этого раньше? – потрясенно спросила я. – Зачем было так мучить нас обоих?

– Я ужасно запутался. Стас – мой лучший друг, понимаешь? Я ему жизнью обязан, в прямом смысле. Когда нам было по шесть, мы купались в реке, я тогда толком плавать не умел, а там течение. Меня как понесет, я чувствую, что все, иду ко дну. А Стас рванул за мной и вытащил. Сам чуть не потонул, но меня вытащил, понимаешь? – Влад говорил сбивчиво, устремив взгляд в землю. – А потом, когда мать с Сонькой погибли, отец у меня с катушек съехал, не просыхал несколько месяцев. Я тогда фактически без отца остался. И родители Стаса меня как своего принимали, я у него почти каждые выходные жил, Саш. Он мне, как брат.

– Но ты же сам дал Стасу мой номер, – тихо сказала я.

– Да, дал. Потому что дурак. Мы тогда с Кирюхой только начали встречаться, и мысли о тебе сбивали меня с толку. Думал, это просто наваждение, так иногда бывает… И я решил, что если мой лучший друг за тобой приударит, то мне будет проще выкинуть тебя из головы. Но я ошибся. Из-за Стаса мы стали чаще видеться, больше общаться, так что получился обратный эффект. А когда я застал вас в этой гребаной ванной, он полуголый, ты держишь его майку, – Влад потряс головой, словно пытаясь освободиться от этого воспоминания. – Вот тогда я понял, что попал.

– Но у нас со Стасом ничего не было, совсем!

– Дело не в этом. Я сам дал ему твой номер, понимаешь? И он влюбился в тебя. А потом он страдал из-за того, что "Саша влюблена в какого-то мудака". И прикинь, каково мне было осознавать, что этот мудак я!

– Я рассказала Стасу о своих чувствах к тебе. Сразу после Питера, – призналась я.

– Я знаю, он сказал мне об этом. А я рассказал ему об этой каше, которую я заварил с тобой, с ним, с Кирой. Ему было очень непросто, но он понял меня. Всегда понимал. В который раз убеждаюсь, что Стас лучше меня.

Влад молча покачал головой, как будто осуждая себя, и продолжил:

– После Питера я предложил Кире прервать отношения, сказал, что больше не могу быть с ней. Она требовала объяснений, а я не мог их дать. Я сам не понимал, что у нас с тобой происходит. Я сказал, что хочу побыть один, и мы перестали общаться. Я не звонил тебе, потому что не знал, что сказать, не знал, как объяснить свое тупое поведение в Питере. А потом ты пришла к нам на репетицию, и я думал, что это шанс все выяснить. Но тут появилась Кира. Увидев тебя, она все поняла. Она и раньше догадывалась о моих чувствах к тебе, но старалась не ревновать, вести себя адекватно. За это я ей признателен. И вот я оказался в ситуации, когда два близких мне человека страдают по моей вине, – Влад перевел дыхание. – Когда ты ушла, мы расстались с Кирой окончательно. Я злился на себя, что не сказал ей все прямо. Мне было стыдно перед тобой. Мне казалось, что теперь я вообще не заслуживаю счастья.

Он замолчал. Было видно, что слова даются ему с трудом. Я пыталась переварить информацию и ничего не отвечала.

– Я и подумать не мог, что, разбираясь со всем этим дерьмом в башке, я опоздаю, – неожиданно с болью в голосе произнес Влад.

– В смысле?

– В смысле прости, что я рассказываю все это сейчас, когда ты, судя по всему, с Антоном…

Сначала я не поняла, о чем он говорит. А затем с ужасом вспомнила недавний поцелуй с Булаткиным.

– Это не совсем то, что ты подумал, – медленно начала я.

– Как это? – Влад вскинул брови.

– Антон – мой давний друг, между нами ничего нет и быть не может.

– А как же поцелуй? – хмуро спросил Ревков.

– Эм… Антон попросил меня подыграть ему, чтобы… – я замялась, – чтобы вызвать ревность одной девушки.

– Что? Ревность девушки? Зачем? – недоверчиво сказал Влад.

– Ну, у них там запутанные отношения, – уклончиво ответила я. – Антон припомнил мне, что за мной должок, поэтому пришлось согласиться.

– То есть между вами ничего нет?

Я покачала головой и улыбнулась. Влад неуверенно улыбнулся в ответ. Казалось, он не до конца верит в происходящее.

– Златовласка, я хочу тебя. Хочу быть с тобой. А ты хочешь? – спросил Влад, заглядывая мне в лицо.

– Хочу, очень хочу, – честно призналась я.

Я сделала пару шагов навстречу, обвила его руками и поцеловала. Он отозвался мгновенно, порывисто и жадно. Крепко обнял меня обеими руками, словно пытаясь удержать. Каждый миллиметр тела отзывался на его прикосновения. Я запустила руки в его мягкие волосы, наслаждаясь долгожданной близостью. Его язык разомкнул мои губы, и поцелуй стал более настойчивым. На щеках и подбородке ощущалось приятное покалывание его щетины. Горячие губы дотрагивались до моих так, как будто он ни на секунду не хотел от меня отрываться. Я ощущала нарастающее возбуждение в теле Влада.

По-прежнему прижимаясь ко мне, он заставил меня сделать несколько шагов назад. Спиной я почувствовала прохладную бетонную стену. Он развел мои руки в стороны и ладонями обхватил мою шею, жадно осыпая поцелуями лицо. Я застонала, по каждому нерву пробежала искра. Руки Влада спустились вниз, ладонями он мягко коснулся моего живота под кофтой. По телу побежали мурашки. Продолжая целовать меня в губы, подбородок, шею, он нежно дотрагивался до моей кожи под одеждой: с живота пальцы скользнули на спину, затем по ребрам поднялись на грудь.

Я понимала, что позволяю ему больше, чем позволяла кому бы то ни было. Но мне было плевать. Я не могла и не хотела останавливать движения его сильных рук. Казалось, что все моя воля испарилась, и я готова раствориться в его горячих прикосновениях.