Мир Гаора. Коррант. 3 книга

– Фитиль? – изобразил непонимание Стиг.

Ему в три голоса стали объяснять, что называется в журналистской среде «фитилём» и каковы легенды о происхождении этого термина. Стиг слушал, проявляя самый живой интерес и задавая подходящие вопросы, когда разговор грозил затухнуть. И время пройдёт незаметнее, и ему, в самом деле, интересно. Раз он начинает заниматься проблемами этой среды, то знание профессионального жаргона, безусловно, необходимо.

Когда Моорна принесла готовый текст, мужчины с жаром обсуждали проблемы, уже весьма далекие от источника беседы.

Кервин взял переписанный Моорной текст, быстро просмотрел его и удивлённо вскинул брови, увидев подпись: Моорна скопировала получившийся вариант. «Никто», превращённое в «Некто».

– А что? – сразу сказал Туал. – Оригинально.

– Да, – согласился Арпан, – имеет смысл так и оставить.

– Хорошо, – Кервин надписал «в номер» и вышел.

Они слышали, как он разговаривал, обсуждая, что и куда сдвинуть, а что убрать и перенести в более поздние номера.

– Пойдёт в завтрашнем номере, – весело сказал он остальным, вернувшись в закуток, – сейчас уберём только и свалим. Тут рядом есть уютное местечко. Посидим, отпразднуем фитиль, а заодно ты нам и расскажешь.

Выписки Стига он вложил обратно в конверт, надписал его: «К статье о краже в Храме (науки)» и вложил в одну из своих громоздившихся на столе папок.

– Не потеряется? – усомнился Арпан.

– Никогда. Думаю, через два-три дня нам это понадобится. Стиг…

– Юридическая поддержка обеспечена, – кивнул Стиг.

– Отлично.

Кервин полез в нижний ящик своего стола, долго там копался, приговаривая, что она же должна быть тут, потом вспомнил, что засунул её в другое место, и начал рыться в шкафу. И, наконец, извлёк металлическую чашу на трёх ножках для ритуальных возжиганий, обязательную, как портрет Главы, принадлежность любой организации.

– Кервин… – изумилась Моорна.

– Правильно, – сразу понял Туал, – воздадим Огню Справедливому и избавимся от улики.

Кервин установил чашу у себя на столе, скомкал и положил в неё исписанные характерным мелким чётким почерком, как никто не умел в редакции, большие листы, явно вырванные из адвокатского блокнота, потому что на них красовались гриф Коллегии Адвокатов и личная надпечатка адвоката Стига Файрона, и поджёг их. Четверо мужчин и женщина встали, образовав тесный круг, и молча глядели на пламя, в котором обугливалась и превращалась в хрупкие чёрные комья статья их коллеги и друга, Гаора Юрда, а ныне раба номер триста-двадцать-один-дробь-ноль-ноль-семнадцать-шестьдесят-три, выбравшего своим псевдонимом страшное определение: «Никто».

Когда листы догорели, Кервин тщательно размял их в мельчайшую пыль и вышел вытряхнуть пепел и промыть чашу.

– Как он там? – спросила Моорна Стига.

– Кервин подал хорошую мысль, – улыбнулся Стиг, – посидим и поговорим спокойно.

– Да, – сказал, вернувшись, Кервин. – Стиг, у нас есть полпериода.

– Ну, за это время можно столько успеть! – рассмеялся Туал.

– Сколько бы ни было, всё наше, – весело ответил Арпан.

Стиг посмотрел на часы и кивнул.

– Полпериода приемлемо, и мне надо будет бежать.

– Нам тоже, – в тон ему ответил Кервин.

– Больше полупериода на личную жизнь редактор не даёт, – пожаловалась почти всерьёз Моорна.

– Что является безусловным нарушением трудового законодательства, если в вашем контракте не оговорены именно такие условия, – ответил ей Стиг.

– Хорошая идея, – сразу подхватил Кервин, – надо будет пересмотреть контракты с этой точки зрения.

– И оговорить в нём обязательность гонорара, – горячо согласился Арпан.

– Аванс ты получил, – возразил Кервин.

– Позавчера. А вчера уплатил за квартиру.

– И тебе хватило?! – бурно изумилась Моорна. – Завидую!

Под этот разговор они прошли сквозь редакцию и спустились в подвал. В доме тесно набились редакции и всевозможные мелкие конторы, и потому подвал был странной смесью цехов, складов и забегаловок, где с одинаковым успехом можно было поиграть в любые законные, полузаконные и незаконные игры с любыми ставками, основательно поесть, быстро перекусить, напиться, подраться и уладить ещё массу самых разнообразных дел. В том числе и посидеть тесной дружеской компанией, в которую никто и не попробует втереться без приглашения. Главное – не ошибиться с местом.

Все отлично понимали, что никаких подробностей поисков и организации встречи в рассказе Стига не будет, но это их особо и не интересовало. Главное – добыть информацию, а как? Это уже твоё дело, твоей изворотливости, сообразительности и прочего.

– Как он?

– Держится. Выглядит здоровым. Работает шофёром, – Стиг усмехнулся, – пропах бензином, оброс. Помните, каким он был тогда? А теперь борода, усы. Волосы до бровей, так что клейма не видно. Одет… по погоде. И практически неотличим от остальных… таких же.

– С его хозяином ты не общался?

– Зачем?

– Ну, попросить как-то изменить условия, скажем, в питании, – предложил Арпан.

– Он не выглядит голодающим. От сигарет он отказался, сказал, что рабу такие дорогие не положены и у него могут быть неприятности, если найдут при обыске.

– Его обыскивают? – ужаснулась Моорна. – Он в тюрьме?!

– Нет, – Стиг поправил очки, – это не тюрьма, но обыски и телесные наказания, как я понял из его слов, жизненная норма. Я попытался дать ему гемов. Он взял немного мелочи, сказал, что купит себе в рабском ларьке еды и сигарет. Дело в том, что наша беседа заменила ему обед.

– А печенье?

Стиг не очень весело улыбнулся.

– Съел, пока мы беседовали. По той же причине: не положено, найдут при обыске – выпорют. Там, скажем так, своеобразная интерпретация правовых аксиом. Например, всё неположенное считается, как я понял, украденным независимо от источника приобретения.

Моорна молча покачала головой, в глазах у неё стояли слезы.

– Как он выдерживает это? – пожал плечами Арпан. – При его гордости, стремлении к независимости…

Стиг кивнул.