– Незачем, – кратко ответил Фредди, но решил объяснить: – Я Майора на резвость не ставил.
– Ты стрелять будешь?
– Тоже нет, – и рассмеялся, глядя на их удивлённые лица. – Я судить буду. Стрельбу и скачки.
– И это, как его, мастерство?
– Тоже, – кивнул Фредди.
– Фредди, – Эркин задумчиво вертел ложку. – И скачки, и мастерство на одной лошади нужно?
Фредди посмотрел на него и медленно расплылся в улыбке.
– Сообразил, значит. Ну, молодец. Запись раздельная. Понятно?
Эркин кивнул и улыбнулся.
– А на что ещё пойдёте? На ножи?
– Да, а Эркин ещё и на борьбу, – Андрей разглядывал свой бутерброд, явно борясь с желанием заглотать его сразу. – Говорят, ещё бал будет?
– Будет. В пятницу, – Фредди отхлебнул кофе. – Начнём после обеда, а закончим… И напляшетесь, и… всё остальное.
– Бал для белых, – усмехнулся Эркин.
– Соревнования для всех, и бал для всех, – спокойно ответил Фредди.
– Ну да, – пробурчал Андрей, толкая под столом Эркина. – А Джонатан куда запишется?
– У него своя игра, – хмыкнул Фредди. – Да, совсем забыл. Доедай и давай сыграем.
– В блек-джек? – у Андрея загорелись глаза. – Колода твоя?
– Моя, – кивнул Фредди, отодвигая посуду.
Эркин быстро собрал её на поднос, подумал и сел к столу.
– Посмотрю.
– Смотри, – согласился Фредди. – Ставка кредитка, играем до десяти.
– Идёт, – улыбнулся Андрей. – С твоей-то колодой…
– За это сразу бьют, – усмехнулся Фредди, кидая на стол запечатанную колоду. – Вскрывай. Играем честно.
– Обижаешь, – Андрей разорвал обёртку. – Начинаешь?
– Давай.
Фредди вытащил и шлёпнул на стол кредитку, взял колоду и стал тасовать. Андрей положил свою кредитку и улыбнулся.
– Сколько?
– Две.
Эркин, сощурив глаза и улыбаясь, следил за игрой.
Игра шла с переменным успехом. Сдавали то Фредди, то Андрей. Сначала играли сосредоточенно, обмениваясь только необходимыми словами. Потом стали отпускать шуточки, явно сбивая друг друга, отвлекая внимание. Когда банк вырос до девяти кредиток, Фредди предупредил:
– Последний.
– Я слежу, – кивнул Андрей. – Отдать тебе?
– Нет, заканчиваем, как играли.
– Как хочешь.
Андрей стасовал колоду, подставил её Фредди:
– Срежь. Ага. Сколько?
– Одну. Себе. Дай две. Себе две. Ещё себе.
– Мне хватит, – улыбнулся Андрей.
– Как хочешь. Двадцать.
– Двадцать одно, – открыл карты Андрей.
– Силён, – усмехнулся Фредди, подвигая к нему кучку кредиток, посмотрел на Эркина. – Заметил?
– Да, – кивнул Эркин. – Но ты такое делал раньше. Два раза.
– Хорошо смотришь, – кивнул Фредди, собирая карты. – Думал, ты ничего не понимаешь. А теперь вот что… Эндрю, у того… ну, у кого ты стрёмщиком был, на горле, вот здесь, – Фредди чиркнул себя ногтем по шее, – был шрам, так? – дождался кивка Андрея и продолжил: – А на правой ладони татуировка. Открытый глаз. Его звали Большой Гарри, Глазастый Гарри и Грязный Гарри. Ты играешь, как он. Ухватки те же, понимаешь?
– Так, но…
– Слушай, Эндрю. Он сел лет так пять назад. Был с полгода в Уорринге и ушёл в лагерь. Это знают. Узнал я, узнают и другие. Понимаешь? Нельзя тебе играть.
– Ни с кем? Много народу его помнит?
– Среди игроков много. Я посмотрю ещё, кто подвалил сюда. Но лучше не рисковать. Был бы ты постарше… А так… Никак ты не мог с ним до того работать. Гарри никогда не связывался с… неопытными. Не любил учить. И не хотел.
Андрей разглаживал скомканные смятые кредитки.
– Я знаю. Он не хотел, но кроме меня никого не мог найти.
– А тебе это зачем понадобилось? – Фредди спрятал колоду и закурил.