Мир Гаора. Коррант. 3 книга

Малыши внимательно смотрели на него, и Ламина уже не улыбалась.

– Линк, – тихо спросил Лоунгайр, – это… оно? Да?

– Да, – кивнул Линк. – Оно самое и есть. Ты молодец, Лоун. Сейчас идём на вокзал, покупаем билеты и едем. Ни о чём меня не спрашивайте, ни с кем не разговаривайте. Поняли?

– Да, – серьёзно кивнул Лоунгайр.

– А… а мама? – вздрагивающим от сдерживаемых слёз голосом спросила Ламина.

– Она потом приедет, – очень убеждённо, сам на мгновение поверив в это, ответил Линк и встал. – Сидите здесь, я позвоню и приду.

Хорошо, что будочка автомата недалеко, и, набирая номер редакции, Линк видел брата и сестру, как они сидят на скамейке.

Кервин ждал этого, но всё равно это произошло так неожиданно. И так непохоже на ожидания. Он помнил, как увозили Гаора, много слышал о различных вариантах, и как ночью врываются в дом и буквально вытаскивают из постели, и хватают и заталкивают в автомобиль на улице… хорошо, дети не видели, хотя нет, если за Мийрой придут домой, а за ними в школу, то…

– Вы хорошо держитесь, – сказал, не оборачиваясь, сидящий за рулем мужчина в сером неприметном костюме. – Вы закурите и расслабьтесь, машина не прослушивается.

Кервин, сидя на заднем сиденье, видел только его спину и затылок, это мешало воспринимать собеседника, и он промолчал.

– Посмотрите чуть левее и выше, – сказал мужчина, – видите?

Кервин увидел в верхнем, висящем чуть наискосок зеркальце чёрные внимательные глаза мужчины и кивнул.

– Да, благодарю вас.

– Не стоит благодарности, – ответил мужчина формальной фразой и продолжал тем же спокойным и чуть небрежным тоном. – Для начала представлюсь. Меня зовут Венн Арм, и мой дед – брат-бастард вашего отца.

– Венн Арм? – переспросил Кервин.

– Совершенно верно, меня назвали в его честь. Таким образом, мы родичи. Не близкие, но…

– Вы… – перебил его Кервин.

– Да, – не дал ему закончить фразу Венн, – совершенно верно, я из этой конторы. Мое звание… нет, это неважно. Вас должны были арестовать через два-три дня, но я, как видите, опередил события.

– Зачем? – удивляясь своему спокойствию, спросил Кервин.

– Скорее, почему. Причин много. А одна из них, что я обещал брату моего деда и вашему дяде профессору Варну Арму сделать для вас всё возможное в пределах моей компетенции. Сейчас я вам обрисую ситуацию, и попытайтесь меня понять.

– Весь внимание, – откликнулся столь же формальной фразой Кервин.

Странно, но страха не было, только неприятно сосало под ложечкой.

– Вы курите, курите, – сказал Венн, – это помогает.

И когда Кервин достал сигарету и закурил, продолжил:

– Так вот, вы оказались на пересечении нескольких наших… мм-м, операций и разработок. И ваш арест должен был стать началом крупномасштабной чистки среди журналистов. Причём конкретно к вам особых претензий нет, вы, надо отдать вам должное, весьма умело ходили по краю и не падали. Формальных нарушений нет, но после соответствующей обработки, а в конторе есть выдающиеся специалисты, весь необходимый материал для эффектного и массового процесса над писаками, разваливающими государство, вы бы дали сами. Возможно, в благодарность за сотрудничество со следствием, вам бы оставили жизнь, хотя вряд ли, у вас не то здоровье, чтобы выдержать обработку, добровольно вы же сотрудничать не станете, не так ли? Армонтины, – Венн усмехнулся, – никогда не были доносчиками и палачами, а вы при всём вашем свободомыслии блюдёте родовые традиции.

– Вы правы, – спокойно ответил Кервин, – но только отчасти. Вы же принадлежите к этому же роду.

Венн негромко и очень искренне, без натуги, рассмеялся.

– Намекаете, что я палач? Нет, чего нет, того нет, хотя кое-кого из своих знакомых казнил бы с удовольствием. Так вот, вторая причина моего вмешательства в том, что ваш арест и последующее помешают уже моей операции, в которой вашей редакции отводится весьма значительная роль.

– Что?! – возмущённо изумился Кервин. – Вы на что намекаете?!

– Ну-ну, зачем столько экспрессии? Успокойтесь, никто у вас на нас не работает. Но есть такое выражение, если хотите, профессиональный термин. «Работать втёмную». Когда человек действует сам по себе, а в конечном счете на нас. Поверьте, если бы вы знали масштабы и конечные цели этой операции, вы бы согласились даже на сотрудничество. Но… но сейчас ваш выбор ограничен только двумя вариантами. Первый из них я вам уже обрисовал. При этом варианте шансов выжить у вас очень мало, но они есть. Во втором варианте таких шансов у вас нет.

– И что же это за вариант? – спросил Кервин. – Кстати, куда мы едем?

– Браво! – Венн даже на мгновение оторвал обе руки от руля, чтобы хлопнуть в ладоши. – Не куда везут, а куда едем! Браво, вы действительно вполне достойны своего сотрудника. Вот чьим мужеством и стойкостью я восхищён. Не хотите узнать, кто это?

– А вы скажете?

– Скажу. Гаор Юрд, он же раб номер триста двадцать один дробь ноль ноль семнадцать шестьдесят три, он же Никто-Некто. Блестящие статьи. Кстати, вы сумеете промолчать о способах связи с ним? Как раб, да, и где он сейчас, ведь не в Аргате, не так ли? Так как он умудряется писать и передавать в редакцию статьи? Это весьма заинтересует целый ряд моих соседей по Дому-на-Холме. Нас ведь ещё и так называют.

Кервин молчал, плотно сжав губы. Венн, глядя на него в зеркальце, кивнул. Жестоко, но необходимо.

– А едем мы за город, в одно место, где и сможем продолжить беседу. А сейчас давайте немного помолчим, я должен следить за дорогой.

Дорогу Венн знал назубок, мог проехать по ней ночью с закрытыми глазами, но он нанёс целую серию ударов и надо дать родичу возможность понять и переварить услышанное, а на это нужно время. Стремительно летели назад уже домики и сады пригородов Аргата, вдалеке мелькнула тонкая спица с радужным кружком – эмблемой Сторрама. Шоссе нырнуло в лес, несколько резких поворотов, и машина остановилась у обочины. Венн выключил мотор и опустил стекло. Лесная тишина, запахи опадающей листвы, умиротворение готовящейся к зиме природы.

– Итак, второй вариант, – негромко заговорил Венн. – Для вас он смертелен. Вы умираете, но до начала обработки. А если нет человека, то нет и перспективы разработки данного направления. Ваша газета остаётся, потому что формальных нарушений нет. Теперь ваша семья. В первом варианте её сохранение зависит от ваших показаний, потому что визуальное воздействие многими рассматривается как наиболее эффективное средство работы с интеллигенцией.

– То есть, – резко сказал Кервин.

– То есть, да, их арестовывают и применяют к ним различные орудия физического воздействия, чтобы это зрелище принудило вас к сотрудничеству. Метод очень старый и, как правило, безотказный. Во втором варианте трогать их незачем. Просто садистов в нашем ведомстве нет, и тратить энергию, время и силы палачей и амортизировать инструменты без служебной необходимости никто не станет, к тому же за нерациональное использование служебных возможностей очень большие штрафы, а мы живём на зарплату. Итак, они остаются. Ваша жена давно умерла, так?

– Да, – глухо ответил Кервин.

Венн кивнул.

– Значит, наследник будет принят в Амрокс до совершеннолетия, а бастарды останутся со своими матерями. Никакого вмешательства в их судьбу, если они сами не дадут для этого повода, не будет.

– А у вас?

– Не понял, – искренне сказал Венн.

– Ну, ваш… коллега не простит вам, что вы ему сорвали такую, – Кервин старался говорить с иронией, – такую блестящую операцию.

Венн негромко рассмеялся.

– Вот вы о чём. Искренне тронут и заверяю вас, что мне ничего не грозит. У этого коллеги столько недоброжелателей и завистников, что мне за этот маленький, как говорят алеманы, кунштюк, ну, не орден, разумеется, но их благодарность и помощь в сокрытии следов обеспечена. Но, судя по вашему вопросу, вы уже выбрали вариант.

– А рассказывая мне о тонкостях и нюансах вашей работы, вы рассчитывали на другой? – Кервин почти естественно улыбнулся. – Так откровенничают только с тем, в чьём молчании уверены.

– Логично, – кивнул Венн. – Вы молодец, Кервинайк Армонтин. Обещаю вам, что второй вариант будет осуществлён в полном объёме.