Маг Многоцветья

Вопросов становилось намного больше, чем ответов. Инис чуть потерла виски – она все еще ощущала дискомфорт от грубого вмешательства в чужое сознание. Инис хоть и была красным магом и при желании могла устроить еще не такое, все же имела способности несколько иной направленности. Инис была Знающей, считывающей информацию в книге мира, а не телепатом с призванием эту информацию насильственно менять. А потому девушка чувствовала последствия своего колдовства всем телом. С чего ее вообще потянуло спасать Игрейну? Как будто королева не справилась бы сама.

К слову, она уже успела принять новое решение. Уныние и Игрейна – две вещи, не совместимые друг с другом.

– Мы не можем вернуться просто так. Раз уж мы знаем, что Книга где-то на западе Рандаира, во всяком случае, похоже на то, – попробуем ее найти и без помощи осколка.

Кое-кто из воинов Игрейны переглянулся с некоторым сомнением во взгляде. Оно и понятно: не век и не два кто только ни пытался найти Книгу Ааши. И маги, и ученые, и просто искатели приключений на свою больную голову… Среди них были весьма могущественные личности, но артефакт не дался никому. Много ли шансов у кучки чужеземцев без волшебного камня? Проще вернуться домой, к чародею Баарсу, и выяснить, с чего это его чародейство перестало работать…

Но Игрейна сверкнула на спутников глазами, и всем как-то стало понятно, насколько бесславным будет возвращение домой без всяких результатов.

– Мы попытаемся, – безапелляционно сказала королева. – А по пути, может, и выясним, как вернуть осколку его силу.

"Даже если мне придется перепахать каждый клочок рандаирской почвы", – явственно читалось на ее лице.

У остальных было не слишком-то много выбора.

Что касается Инис, ей только стало еще любопытнее.

***

В маленьком домике на поляне Билланорского леса, которую со всех сторон обступали древние сосны, верхушками своими уходящие в самое небо и где-то там, в вышине, о чем-то ему шептавшие, грозный аранский чародей сидел на кровати, скрестив ноги, и, осторожно орудуя правой рукой, вырезал из дерева какую-то узорную посудину. Рядом расположилась магическая книга и наблюдала за работой мага, лениво свернувшись калачиком: сегодня Сегвия была в облике маленькой снежно-белой кошечки, чей мех непрестанно шевелился даже в отсутствие всякого сквозняка.

–… и тогда Биринар удалился ото всех, и углубился в Билланорский лес, и, говорят, исследовал там разных сказочных тварей, что живут в самой чаще, которых никто никогда не видел ни до него, ни после, ибо никто так лес не знал, – плавно вещала Сегвия, чуть напевно, будто рассказывала ветхое и трепетно хранимое предание.

– И это правда? – спросил Ярр, откладывая нож и критично разглядывая свою работу на расстоянии вытянутой руки.

– Возможно, – Сегвия хитро прищурилась.

– Кругом одно "возможно", – вздохнул маг. – Этого мало, Сег. Этого нестерпимо мало. И этого мало, – он небрежно кивнул в сторону кипы свитков и книг, возвышавшейся рядом с кроватью.

– У Байлар, безусловно, любопытная библиотека. И я ничего не понимаю в целительстве, но, судя по всему, ее дедушка был потрясающим врачом, думаю, его записи имеют немалую научную ценность. И Байлар, кстати, тоже великолепна, раз я сейчас жив, – он коротко рассмеялся. – Но, Сег, если болен целый мир? Я хочу увидеть твой истинный облик, Сег. Если, конечно, Байлар позволит. Я должен.

Сегвия рассматривала длинные Ярровы руки и худые ключицы в вырезе рубахи. Он вообще был весь худой и бледный после болезни, и черты лица казались еще резче, а под глазами залегли глубокие тени. И все же взгляд мага был живой и деятельный. Беспокойный янтарный взгляд…

– Но почему ты не спросишь ее снова? Ярр, ты не торопишься не только из-за физической слабости…

Сегвия не успела закончить фразу, потому что распахнулась дверь и вошла Байлар. С Байлар ворвался ветер и запах последней отчаянной летней жары, разогретой земли и выцветшего за долгие солнечные дни неба. Байлар несла пучки терпко и слегка неприятно пахнущих трав, которые она разводила за домом. Лицо и руки, и белая косынка на голове девушки были перепачканы землей.

– Как дела? – спросила она, ногой поддевая дверь. Ярр продемонстрировал ей недовырезанную посудину.

– Неплохо для мага, – оценила Байлар, склонив голову на бок. В ее зеленоватых глазах вспыхивали задорные искорки. – На что-то и вы годитесь?

– Мы годимся весьма на многое, – заверил ее Ярр, и, покрутив свое творение, добавил еще пару штрихов.

– Может, сгодишься на то, чтобы разобрать эту траву? – она скинула свою ношу на деревянный стол. – С утра ты предлагал мне помощь.

– Само собой, – Ярр легко соскочил с кровати и подошел к ней, чуть слышно шлепая босыми ступнями по полу. Он двигался все еще несколько скованно, да и больше всего напоминал ходячий скелет, но маг откровенно наслаждался каждым свободным движением, еще недавно недоступным ему. Байлар вдруг поняла, что наблюдает за ним и, осознав, смутилась, и быстро отвела взгляд, а потом еще очень удивилась, с чего бы это. Уж она-то видела Ярра в самых неприглядных ракурсах.

– Что я должен сделать? – тихо спросил он, оказавшись совсем близко. Его глаза светились особенным теплым светом, и в мире Байлар не было ничего похожего на этот свет.

Она показала. Горьковатый запах стал сильнее, когда ее пальцы разрывали зеленую влажную травяную плоть.

"Так оно бывает всегда, – внезапно подумала она. – Так всегда. Все сильнее в последний момент, перед самым концом".

Тьма перед рассветом. Свеча перед тем, как погаснуть.

Он протянул руку, чтобы попытаться повторить нужные действия.

– Так?

А коснулся ее руки. Странное мгновение обоюдного тепла. И потом – рывок в сторону, как прыжок пугливой лани от ее собственного отражения.

"Почему?"

– Так, – сказала Байлар. Откинула за спину упавшую толстую косу с выбившимися чуть золотистыми прядками. И вышла из дома. За новой порцией трав.

– Ярр?

– Да?

– Почему ты ей не скажешь?

Молчание. Целую минуту он хотел сделать вид, будто не понимает, о чем говорит ему книга, но передумал.

– Я не могу… Это к добру не приведет.

– Откуда ты можешь знать? – Сегвия потягивается и неуловимо трансформируется во что-то фантастическое и крылатое. И смотрит на мага льдисто-голубыми глазами. С той пронзительной проницательностью, что иногда так сильно раздражала Байлар.

– По-моему, Ярр, ты боишься. Ты боишься последней войны. Она мучает тебя, в этом все дело.

– Нет, – вырвалось у него. Тысяча Проклятых, эта ее внезапная проницательность! Но разве дело в страхе… – Нет, Сег, ты не права. Есть свои причины…

– Она мучает тебя, Ярр. Я знаю, что? ты видишь во снах. Когда ты болел, я слышала…

– Нет, – голос мага оставался таким же ровным, как и раньше, но что-то в нем становилось непреодолимым препятствием дальнейшему разговору. А может и не в нем, а в напряженной линии Ярровых плеч. – Сег, я не хочу об этом говорить.

– Ладно, – легко согласилась книга после почти незаметной заминки. – Тогда, Ярр, насчет той странной магической вспышки вчерашней ночью…

… Когда Байлар вернулась в дом с новой партией свежесорванных листьев, маг и Сегвия увлеченно обсуждали какой-то аномальный всплеск магии. Лица у обоих были непривычно серьезные. Байлар вспомнила, что и сама той ночью ощутила нечто странное, о чем честно сообщила Ярру, когда он спрашивал ее еще вчера, однако ее чутье, очевидно, значительно уступало способностям аранского чародея, а их с Сегвией дискуссия уже добралась до такого уровня, что Байлар, к стыду своему, понимала только через слово.

"Я должна открыть ему Сегвию", – подумала девушка, искоса глядя на мага. Он – тот, кто распорядится этими знаниями верно…

Ярр и Сегвия так увлеклись, что у книги встопорщились все перья, а маг, вовремя заметив, что чуть не поскреб подбородок лезвием ножа, резец отложил. И Байлар, глядя на них, внезапно поняла, что отчего-то странно и нелогично счастлива, и еще – что это счастье граничит с беспокойной болью.

И все же это было хорошо. Это было тем, что хотелось запомнить, оставить в своей памяти про запас – на будущие одинокие зимние дни. Горький запах прохладных светло-зеленых листьев. Солнечные лучи, проникающие сквозь перья Сегвии на границе реальности и чистого волшебства. И маг, чьи волосы вспыхивают медью, если на них попадает солнце. Его чуть хрипловатый голос. Его ироничные интонации. Янтарные блики в его глазах. Запечатлеть. Запомнить. Сохранить в себе.

Ярр вдруг споткнулся на полуслове. Весь подобрался, мгновенно изменившись. И обернулся к девушке.

– Там человек, Байлар.