Маг Многоцветья

"Что за глупости. Нужно просто вернуть Сег, и все снова станет как прежде. Все станет нормальным".

И кого касается, о чем тоскуют бездушные боевые маги.

Ярр тем временем озвучил ее мысли:

– Пойдем? Теперь можно трансформировать Сегвию и проверить, все ли с нею в порядке.

Байлар кивнула.

Маги вошли в опустошенный дом. Здесь все было перевернуто вверх дном, кое-что разбито или сломано, но, поскольку Байлар жила так далеко в лесу, никакие мародеры не тронули ее обиталище, а бирданговских похитителей имущество целительницы не интересовало совсем. Райярр помог девушке вернуть мебель на свои места, и оказалось, что масштаб действительных разрушений не так уж велик. Хоть немного навести порядок – и дом станет не хуже прежнего.

– Верни Сегвию, Байлар, – сказал Ярр, и, пока Байлар колдовала с книгой, раскинул над домом мощную сеть скрывающего чары заклинания, заранее прикрыв глаза от яркого белого света, что сопровождал трансформацию магической книги.

Из-за этого света Ярр не мог видеть, какую форму первоначально приняла книга. Сегвия предстала перед ним уже в привычном облике белой птицы.

– Живааа! Я снова жива-а-а, – закричала она в восторге, и Ярр подумал, что очень любопытно, куда девалось ее сознание на то время, когда хозяйка книгу скрыла? Наверное, поднапрягшись, он мог бы вспомнить пару-тройку теорий на этот счет, но все же…

– Я жива! Байлар, ты в порядке?

– Все хорошо, Сег, – улыбнулась ей девушка. – И, я так понимаю, все произошедшее на тебе не сказалось?

– Нисколько! – гордо растопырив перья, сообщила Сегвия. – Но, Байлар, у меня нет ни малейшего понятия о том, что именно происходи… Ярр??

– Давно не виделись, Сег, – с легкой улыбкой промолвил маг. – Рад, что ты в порядке.

Он решительно встал.

– Теперь мне надо заняться вашей защитой, и, Байлар, пожалуй, тебе пока не стоит выходить наружу.

Сегвия и Байлар проводили его молчаливыми взглядами.

– Нет, Байлар, я определенно хочу знать, что здесь происходит, – подытожила книга.

Девушка только вздохнула.

Райярр колдовал, сосредоточенно закрыв глаза, и вокруг него завивалось, будто само собой складываясь в диковинные узоры, магическое пламя – то красное, то черное, то синее, ? завивалось и танцевало, расходясь от мага, как круги по воде, широким куполом охватывая и дом, и всю поляну, и кусок леса вокруг. Иногда Ярр ронял негромкие лиринарские слова, всегда так странно звучащие под современным небом; иногда помогал себе жестами рук, и движения его были выверены и точны, и потому красивы. Когда он открывал глаза, то в них плясала и вспыхивала магия, изменяя их настоящий цвет, но видел Ярр все равно не этот мир. Или не только этот. Он сейчас был будто в центре иной вселенной, сверкающей всеми цветами магии, вселенной, пронизанной ее потоками, ручейками и реками. И Ярр был средоточием всего – стягивая эту пульсирующую живую силу, пропуская через себя, переплетая ее нити по своей воле, будто ткал невероятный цветной орнамент. Мощь, с которой он создавал свое заклинание, была такова, что даже Байлар, сидя внутри дома, почувствовала, как стекается магия в руки Райярра.

…Красное пламя – чтоб случайные люди чувствовали необъяснимый страх и обходили поляну стороной. Черное – чтобы быть щитом, через который не пробьется ни один маг. Синее, с желтыми искрами – чтобы заклятье держалось само собой, даже если…

–…Даже если со мной что-нибудь произойдет, этот барьер не исчезнет, – сказал маг Байлар. Она стояла на пороге и не видела никакого пламени – разве только тонкую красную линию по границе охраняемой зоны. Но девушка знала, что в случае необходимости это пламя появится здесь и станет непреодолимым препятствием на пути врагов.

– Заклинания защитят тебя, Байлар. Для большинства магов хватит лишь увидеть мою подпись и мое черное пламя, – Райярр едва заметно невесело усмехнулся. – О тех же, кто способен преломить мои чары, я позабочусь сам. И они… тоже не станут больше тебе докучать.

Байлар кивнула. И спросила немного неуверенно:

– Куда… куда ты теперь, Райярр?

Он поправил сумку на плече, задумчиво посмотрел в сторону леса.

– Пойду на юг. Здесь стало слишком беспокойно, так что попытаю теперь удачи там. Вдруг что-то все-таки найдется.

Он помолчал, а потом взглянул прямо на девушку.

– Байлар, я хочу тебя попросить. Даже если это и нагло с моей стороны, но все же. Сегвия – необычная книга. Пожалуйста… Открой ее и поищи там ответы. И если что-то в этом не поймешь… Пожалуйста, если встретишь вдруг достойного и знающего мага, к которому у тебя не будет вражды, как ко мне… открой Сегвию для него.

– Хорошо, – тихо сказала Байлар. – Обещаю.

Райярр благодарно кивнул. Потом все так же без улыбки поклонился Байлар на прощание – совсем как в прошлый раз, и, не оглядываясь, ушел в чащу леса. И снова Байлар смотрела ему вслед. И снова ей было горько и необъяснимо тяжело на душе.

Подлетела Сегвия и села ей на плечо.

– Он ушел.

– Да.

– Снова.

– Вряд ли мы увидим его опять, да?

Сегвия бросила на девушку проницательный взгляд.

– Ты ведь могла бы…

– Нет.

Даже если бы и могла. Даже если бы и хотела. Есть вещи, что становятся стеною еще более непреодолимой, чем Райяррово черное пламя.

Байлар развернулась и пошла обратно в дом. Впереди еще много работы. Нужно было восстановить порядок. Наладить заново свой быт. Вернуть свою жизнь в прежнее русло.

– Знаешь что, Сег?

– Что?

– В этот раз он не улыбался. Ни разу. Разве что вот, когда тебя увидел. И все.

И Сегвия промолчала.

Акт 3. Элегия случайных встреч

За ночь теперь дорога изрядно подмерзала, и с утра кони и люди выдыхали белые облачка пара, а трава по бокам от дороги, все еще больше зеленая, чем соломенно-желтая, становилась хрупкой и негнущейся, покрываясь легким налетом инея.

За длинными прядями травы пряталось покосившееся изваяние Курбе, дорожной богини, вырезанное по-северному грубо, из темного, оглаженного временем дерева, и тоже покрытое инеем. Деревянная богиня почему-то надолго приковала к себе взгляд Инис, хотя альбиноска и не могла бы сказать, почему. Идол сильно отличался от тех изящных, натуралистичных статуй, что творят южные ваятели, наделяя божество всей прелестью живого женского тела. Нет, здесь определенно было северное влияние – местная Курбе отличалась покатыми боками, едва намеченными членами тела, огромными грудями и довольно-таки угрожающим выражением лица. Инис казалось, что круглые глаза богини проводили ее взглядом.

"Если боги существуют, их равнодушие должно превосходить даже мое собственное, – подумала девушка. – Впрочем, не все ли равно?"

Хотя, если подумать, Курбе, должно быть, всегда была благосклонна к бродячему менестрелю.

"Ибо уже много лет я в твоем царстве".