Хрустальные Маски

Тем утром Лорелей тоже надо было исполнять свой долг, несмотря на тошноту, на головную боль и на потрёпанный вид: карьера с отсутствием на рабочем месте не сочеталась.

Через горстку минут подъехало такси. Нетвёрдыми шагами Лорелей дошагала до дверцы, которую тем временем открыл для неё шофёр, но, подходя к машине, она поскользнулась на лужице. Чтобы не грохнуться на тротуар, Лорелей ухватилась за таксиста, тот поддержал её за локоть.

Ну нет. Хватит падать в объятия незнакомцев! – сказала она себе и высвободилась от руки шофёра.

Тот отступил на шаг.

— Я хотел всего лишь помочь вам сесть в машину…

Лорелей задержала на нём взгляд: при свете уличного фонаря она увидела пухловатые щёки и оживлённое выражение лица.

— Сама сяду, спасибо, – недружелюбно ответила она.

Пока таксист устраивался за рулём, она, неуверенно передвигая ногами, забралась на заднее сидение.

— Куда ехать, девушка?

Лорелей дала адрес, и, сморщившись от боли, провела рукой себе по затылку.

— Вам нездоровится? Если хотите, могу отвезти в больницу.

— Нет, не надо в больницу. Пройдёт…

— Немножко перебрали вчера, да?!

Она фыркнула:

— Не ваше дело, по-моему.

— Ну ладно, только постарайтесь не наблевать на сидение, а то мне придётся взыскать дополнительную плату…

Лорелей поморщилась в зеркальце заднего видения.

— Не наблюю. У меня только страшно болит голова: посплю пару часов, выпью чашку кофе и буду как новенькая.

— Надеюсь, что новенькой вы выглядели гораздо лучше, чем теперь, – сыронизировал таксист и издал что-то вроде с трудом подавленного смешка.

— Да пошёл ты к чёрту!

Если отделаюсь благополучно, клянусь, что никогда больше такого не повторится.

1

Лорелей поднялась со стула у себя в кабинете и подошла к окну. Она устала сидеть за письменным столом, перелистывать кодексы и барабанить по клавишам компьютера, тем более что скоро надо будет ехать в суд.

Хотя туч было не видно, чувствовалось, что вскоре пойдёт дождь; настроение у неё тоже посерело, как небо в прошедшие два дня, серость она ненавидела, серость вселяла в неё тоску.

Она долго стояла и смотрела на большие голубенькие стёкла выстроенного напротив небоскрёба, неотвязно думала о том, что случилось с ней прошлой ночью. Пыталась восстановить последовательность событий, но воспоминания у неё в голове походили на старую обшарпанную негодную киноплёнку, на которой кадры пробегают стремительно и застревают все время на одном и том же месте.

Она отлично помнила свадебную церемонию брата, обед в ресторане в одной гостинице в Манхэттене, музыку и тосты, их было также много, как мужчин, которые подъезжали к ней с ухаживаниями; вспоминалось множество лиц, которых она никогда раньше не видела, и столь же много тех, которые она давно хорошо знала. Среди знакомых образов всплывал, в частности, один, в последние часы он не отступал, и Лорелей опасалась, что принадлежит лик мужчине, с которым она ушла из ресторана и поднялась в номер.

Сильно надеюсь, что это не он!

Она все ещё стояла и пристально разглядывала свой кабинет, который отражался в стёклах высившегося напротив небоскрёба, когда шум у неё за спиной прервал ход мыслей.

— Лорелей, ты все ещё здесь?

Она обернулась на Саймона Килмера, белизна его кожи сочеталась с белизной редких волос на голове.

— Извини, я задумалась кое о чем. Уже иду.

Она отошла от окна и вернулась к стоявшему в углу кабинета столу взять свои записи. Лорелей зацепилась за папку с документами, папка в свою очередь задела пенал с ручками, и он упал. Ручки вывалились сначала на столешницу из красного дерева, а потом покатились на мраморный пол.

— Что с тобой сегодня? – спросил Саймон. – Нервничаешь из-за слушания по делу Десмонд? Мне очень жаль, но на заседание суда пойти тебе придётся, – строго сказал он. – Это самое меньшее, что ты можешь сделать, чтобы я забыл, что ты не хотела браться за это дело. Я тебя чуть не уво…

— Да причём здесь слушание! – прервала его Лорелей, она присела на корточки подобрать ручки и карандаши. Подняла на секунду голову и опередила следующий вопрос: – Не волнуйся, мои проблемы касаются только моей личной жизни. А теперь, будь добр, ни о чем меня больше не спрашивай.

Она поставила на место пенал, молча сняла очки и запихнула их в портфель.

Килмер пощупал тёмное пятнышко у себя на лице – едва заметную родинку под поседевшей бородой:

— Я вовсе не собирался вмешиваться в твою личную жизнь. Но в чем бы ни была проблема, постарайся снова стать посмекалистее и поэнергичнее: ты какая-то рассеянная и вроде как устала. На вечеринках много сил уходит… – он улыбнулся, словно давал понять, что догадался в чем дело.

Лорелей не ответила на провокацию и тоже постаралась улыбнуться. Сколь бы ни был Килмер человеком проницательным, он наверняка не мог точно угадать, что с ней приключилось вчера вечером.

— Сделаю, как советуешь.

— Давай, беги теперь, а то придёшь, когда все уже расходиться будут. И очень прошу: сообщи мне, чем кончится слушание. Я от тебя хочу услышать, а не от Итана, поняла?

— А у меня что, есть другой выход? Прекрасно знаю, что иначе ты мне как-нибудь отплатишь, – ответила она и вышла из кабинета.

Лорелей остановила такси, на работе она всегда ездила на такси.

— Довезите меня до Сентер-стрит номер 100, как можно быстрее, пожалуйста, – сказала она молодому таксисту с азиатскими чертами лица и гладко зачёсанными волосами.

Через пару километров послышался странный хлопок, такси завиляло, парень за рулём встревожился.

Что такое случилось? – подумала Лорелей.

Проклиная невезуху, таксист свернул к тротуару, прикидывая, где бы остановиться, но прежде, чем приглядел подходящее место, несколько минут ушло впустую. Таксист открыл дверцу, вылез из машины, обошёл её, тщательно проверяя колеса.

— И все-то у меня сикось-накось нынче утром! – вырвалось у него, он раздражённо махнул рукой. – Шину проколол, только этого не хватало!

Господи! Вот именно, только этого не хватало! – подумала Лорелей и тоже вылезла из такси.

— Сколько надо времени поменять колесо?

— Не меньше четверти часа, девушка.