Хрустальные Маски

Едва Луиз подошла, Люси взяла шампанское.

— Открывать тебе, – сказала она и протянула Сонни бутылку.

— Должно быть пропала моя прогулка, – отметил он и взял бутылку.

— Ты не в настроении! Луиз меня предупредила. А я-то ещё и расфуфырилась, – Люси нахмурила брови.

Сонни посмотрел на неё. На Люси было короткое элегантное синее платье, под которым просматривались щедрые очертания грудей и изгиб бёдер. Волосы она уложила на затылке в мягкий пучок: Люси красивая, да, но Сонни знал её с детства и не переставал видеть в ней всего лишь сестрёнку своего друга Пола.

— Извини, я разнервничался. Ты ехала аж из Манхэттена, приказала открыть шампанское, значит, должен быть какой-то конкретный повод. За что поднимаем бокалы на этот раз?

— Именно так, – Люси взяла бокалы и, когда Луиз удалилась, продолжила. – Помнишь, я ходила на пробу в театр?

— Как же не помнить. И что?

— Прошла и… меня взяли!

Сонни удивлённо распахнул глаза:

— Быть не может!

— Ах так, ну спасибочки! Умеешь заставить человека гордиться собой.

— А мы не можем не ссориться, давай дадим друг другу роздых? – фыркнул он.

— Я пришла отпраздновать свою новую и единственную работу, и мне хочется, чтобы ты порадовался за меня.

— Ты говорила, что на этот раз серьёзно взялась за учёбу, но я не поверил. А ты доказала, что, когда захочешь, умеешь быть молодчиной. Рад за тебя.

Люси улыбнулась:

— Спасибо!

Сонни налил шампанского в два бокала, которые она держала в руках, и взял один.

— Ну тогда, поздравляю с началом театральной карьеры.

Они чокнулись и молча отпили по глотку.

Люси вновь заговорила:

— А мне, знаешь, так надоело часами стоять и скалиться в фотоаппарат, будто физиономию парализовало на улыбке. Гораздо лучше выступать в театре перед живыми людьми.

— Не могу не согласиться.

Люси попросила опять наполнить бокал. Залпом выпила и снова подставила.

Сонни глядел, как смачно она пьёт, и нахмурился.

— Надеюсь, спиртным ты не слишком увлекаешься. Смотрю я, что-то ты попивать стала.

— Не волнуйся, не так уж много я и пью. А главное, никогда не стану такой, как твоя бывшая жена Лин, если это имеешь в виду: я не совсем отчаялась.

— Вот и хорошо, на это и надеюсь!

— Как видишь, я иду своей дорогой и иду уверенно; это ты всё ещё цепляешься за прошлое. Когда же ты наконец освободишься от всего, что с тобой случилось? Ты стал не таким, как в прошлом году, это правда, но мне не хочется, чтобы на жизненном пути ты отклонился и взял неверный курс, который тебе только навредит.

— Да ты о чём? – раздражённо отозвался Сонни.

— Вот видишь? У меня сразу возникает желание ответить тебе тем же, но сегодня я слишком счастлива и не хочу ругаться. И говорю серьёзно.

— Тогда я предпочёл бы прежнюю Люси.

Она надула щёки и резко выдохнула.

— Слушай, ты помнишь, что сказал мне тем вечером, когда Эстер собиралась уехать из Нью-Йорка, а я тебе говорила, что ты недостаточно крепко любишь её, потому что сразу смирился и даже не попытался удержать?

Сонни прикрыл глаза, выискивая в памяти те злополучные минуты. Это было незадолго до того, как Лин попыталась убить его. Тогда Люси подошла сзади и принесла какой-то напиток так же, как несколько минут назад.

— Нет. Сейчас никак не могу вспомнить.

— Ты сказал: «Мне словно булавку в сердце воткнули. Такая ноющая боль, и не проходит, и не даёт покоя, и придётся жить с ней кто знает сколько времени. Я всего лишь научился переносить такую боль лучше, чем ты».

— Вот так память, поздравляю!

— Без такой памяти я не могла бы и надеяться играть в театре. А твой ответ мне прямо в душу запал. Но вернёмся к главному: «Я всего лишь научился переносить такую боль лучше, чем ты». Ты и сегодня сказал бы то же самое? Мне кажется, что я переношу боль лучше тебя.

— Вот как?! И отчего ты так думаешь?

— Оттого, что я пытаюсь развивать себя, а ты только катишься вниз.

— Ну, легко совершенствоваться, когда начинаешь с самых низов… – Сонни запнулся. Чёрт возьми!

Это у него вырвалось. На этот раз он задел за самое больное место Люси: уважение к самой себе.

Он почувствовал, что Люси перестала дышать.

— Прости, Люси, я не хотел обидеть, правда… – в спешке заговорил он, тронув Люси за руку.

Она склонила голову и неотрывно смотрела в бокал, который держала двумя пальцами, будто созерцает бегущие со дна вверх пузырьки, потом подняла заблестевшие от слез глаза и посмотрела Сонни прямо в лицо.

— Совсем недавно ты никогда не сказал бы мне такой гадости. Я, может, и сказала бы, а ты нет. Тебе это ни о чём не говорит?

Сонни вздохнул.

— Говорит, что нам было бы лучше прервать разговор и встретиться в более подходящий момент. Видимо, я сегодня не в духе, вот и вылетают неудачные слова; поэтому я предпочёл бы, чтоб ты звонила и предупреждала, а не заявлялась неожиданно. Я всегда рад видеть тебя, конечно, но бывают моменты, когда мне лучше посидеть одному. Это не значит, что я невзлюбил тебя, – он улыбнулся.

Люси забрала у него бокал и бутылку.