Мученик

– В обычной ситуации это было бы невозможно, но сейчас у нас есть способ. Для начала мы должны поймать мелкого. Справишься? Я тебя прикрою. – когда дело начало касаться охоты, на лице А начала проскальзывать зловещая ухмылка.

– Я не подведу. – сказала Рами, глаза которой начали излучать красное свечение, остающееся в воздухе при движении.

– Удачи, сказал я. – сегодня мне отведена роль наблюдателя, поэтому я могу расслабиться. Я и так сделал больше, чем нужно, вылечив Рами.

Рами подготавливалась, отставляя ногу назад под неудобным углом. Малыш варан (маназорн) спокойно грелся на солнышке, не подозревая того, что с ним сейчас произойдет. Заложив руки за голову, я прислонился к дереву. Это должно быть интересно.

– Сегодня, я всем покажу.

С этими словами Рами сорвалась с места и оказалась рядом с ящеркой, разводя руки в стороны. Я видел происходящее со спины, но с моей позиции всё выглядело, как если бы исход сражения был предрешен, ещё до его начала.

– Слишком близко. – сказала А. – Рами всё ещё не хватает опыта. Будет больно.

В подтверждение слов А, раздался звук, напоминающий хлопок, из-за чего Рами тут же отбросило в нашем направлении. Девушка упала плашмя на спину, но уже спустя мгновение оттолкнулась ладонями от земли и вскочила на ноги обратно, словно персонаж из игр-файтингов. Разве что из стороны в сторону не покачивалась. Из её рта по направлению к ящерице тянулась тонкая бело-серая нить. Развернувшись к нам с глупым выражением лица пускающего слюни человека, Рами вытерла рот кулаком, и тем самым отцепила плотную паутину, в которую был обёрнут маленький маназорн, беспомощно барахтавшийся на камне в надежде освободиться.

– Сделано, сестрица – сказала Рами, рывком руки запуская в воздух кокон. Когда он приземлился ей прямо в руки, Рами взяла кокон, словно младенца и радостно ткнула в него пальцем. – Ты будешь ещё одним моим трофеем. Ты уже третий, кого я поймала, да-а, малыш.

Судя по всему, варан был не очень счастлив. Пытаясь не обращать внимание на крик детёныша, я и Рами посмотрели на А. Она показала пальцем куда-то в пустоту.

– Отлично. Здесь стоит родитель, взрослый маназорн. – на всякий случай, я отошёл ещё на пару шагов от того места. – Хоть он и вне фазы, а мы не можем его достать, он тоже не может от нас сбежать. Он вынужден стоять здесь и смотреть, что бы не произошло.

Не нравится мне, к чему она клонит.

– Рами, положи его сюда. Я сделаю всё сама. Олег, будь готов лечить.

Прежде, чем я подумал о том, насколько непривычно слышать, как она обращается ко мне по имени, А подняла ногу и проткнула кокон чем-то наподобие очень острого каблука, прорезавшегося сквозь обувь на её ноге, из-за чего детёныш в коконе начал отчаянно дёргаться по сторонам и жалобно верещать. Сквозь белую паутину просачивалась синяя кровь, пока, наконец, малыш не испустил свой последний вздох. Ужасное зрелище. Но ещё более ужасным было пришедшее ко мне осознание того, чего от меня хочет А.

– Чего ты медлишь? Давай, вылечи его. – сказала она, вытаскивая “каблук” из тела зверька.

Мои руки задрожали, но я не стал спорить с А. Не потому, что я считал происходящее правильным. Не потому, что я был согласен с выбранным ею методом. Потому что никто, кроме меня сделать этого не мог.

Впоследствии я оправдывался перед собой тем, что это то, с чем мог справиться только я. Что другого выбора не было. Это моя задача, моя работа. По словам А это было необходимо. Сама идея так поступить пришла А в голову из-за того, что я своим присутствием предоставил ей возможность. Это, наверное, был первый раз, когда я мысленно проклинал свои принципы.

Не важно, что бы я сделал, этот зверёк бы умер.

Разница лишь в том, что я продлеваю его мучения.

Я припал на колени рядом с телом маназорна и поднёс к нему руки. От ладоней начало исходить знакомое свечение.

Лишь одна из присутствующих ещё не успела осознать, что сейчас произойдёт.

– С-сестрица? – очнулась от оцепенения Рами. – Зачем мы это делаем?

– Сделано. – сказал я, когда тело вновь подало признаки жизни. Лучше отвернуться. Не могу смотреть. – А, объясни сестре.

– Безмозглое животное, или нет, но маназорн всё ещё является родителем. Он не сможет долго смотреть на то, как страдает его дитя. – за этими словами А раздался очередной крик детёныша. Его хвост каким-то образом распутался из кокона и начал больно бить меня по ногам. К горлу подступила тошнота. – Рано или поздно он выйдет. Они всегда выходят.

– Ты уже делала так раньше? – голос Рами был крайне удивлён. Не ожидал от неё такой реакции.

– Это обычная стратегия. – заявила А, вытаскивая каблук в очередной раз. Я положил руки на зверька повторно. Я всё сильнее хочу отказаться от этой затеи, но не бросать же начатое на полпути. – С врагом церемониться нельзя. Олег, не убирай руки. Поддерживай в нём жизнь. Так мы разберёмся быстрее.

А ударила в зверька в участок, где моих рук не было, а мои ладони по бокам продолжали светиться. Одновременно его боль уходила и возвращалась, из-за чего вопли существа стали интенсивнее.

– Сестрица, это неправильно! – заявила Рами. Детёныш маназорна почти перекрывал её слова своим непрекращающимся визгом. – Я понимаю, когда мы убиваем ради пищи, понимаю, когда мы убиваем ради нужды или защиты, но это… Это просто…

– Пытки… – я вставил слово, которое она не могла подобрать. Мой голос почему-то казался мне чужим, он звучал так мрачно и безжизненно, как никогда не звучал даже в моей прошлой жизни.

Несмотря на все возражения, А только сильнее вонзала острие в тело беспомощного пленника, жизнь которого поддерживала моя “магия”.

– Когда ты сказала, что у тебя есть план, я думала, что он будет более…

– Честным… – закончил я за неё.

– Нет такого понятия, как честь. – сказала А. Голос её был озлобленным, он был раздражён нашими словами. – Честь – это пережиток прошлого. Игра в благородство, которая растягивает сражение и отвлекает от того, к чему сводится каждый бой – убить, уничтожить противника. Такие поступки, как этот, совершаются во всем мире то тут, то там. Вам обоим лучше привыкнуть к жестокости.

После этого А вынула каблук из тела зверька и задрала ногу так высоко, что поза могла бы показаться опасной во многих смыслах.

Не сейчас.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы дождались этого мгновения. Пять, десять минут? Может, больше. Существо уже давно не кричало, но его крики всё ещё стояли в моих ушах. Я вылечил маназорна в последний раз и убрал руки. Всеми фибрами души я понимал – это была лишь прелюдия к чему-то очень плохому. Кокон под ногами А был полностью покрыт синей кровью, которая уже не могла впитываться в паутину и просто сочилась со всех сторон. Обессиленный, варан уже давно не шевелился. То, что он жив, можно было определить только по частым прерывистым вздохам и нервному подёргиванию хвоста.

– А теперь, Рами, хватай человека и уноси его подальше. Зверь уже на пределе. Когда взрослый маназорн выйдет из фазы, будет ещё один взрыв.

– Да, сестрица. – не медля ни секунды, Рами схватила меня одной рукой и перекинула через плечо.

– Э-эй-эй. – я только и успел возмутиться, прежде чем Рами начала разгоняться, действительно унося меня с места событий.

Я поднял голову и посмотрел на А. Она стояла над ящерицей всё в той же неестественной позе. Её тонкие губы задвигались в незнакомой мне последовательности. Два последних слова я уже знал. Это были слова “ради Роя”, но первая часть фразы была мне незнакома. Прежде, чем образ воительницы скрылся за деревьями, я увидел, как её нога пришла в движение, молниеносно опускаясь на кокон. Напротив А, словно снимая оптический камуфляж, проявлялась огромная тёмно-синяя ящерица, глаза которой были налиты кровью, а гребень на макушке был раскрыт наподобие веера.

Раздался звук удара, который сотряс землю даже в отдалении. Практически следом за ним раздался оглушительный хлопок, а после этого могучий поток воздуха смял деревья во всех направлениях от того места, где появился взрослый маназорн. Гром всегда следует после удара молнии. По этому же принципу за хлопком последовал протяжный рёв разъярённого зверя. Начали раздаваться взрывы. Это был грохот, который никак нельзя было описать иначе. Это однозначно был звук взрыва. Рами остановилась, и поставила меня на ноги. На её лице не было ни единой эмоции.

– Эй, Рами, ты как? – спросил я.

– Мне нехорошо. – на удивление прямой ответ. – Как А могла…

Вдали раздался ещё один удар. Кажется, где-то упало дерево.

– Если честно, я удивлён, что на тебя это так сильно повлияло. Я думал, что жительницам Роя не станет плохо от вида пыток.

– Что? Это? Нет, тут всё нормально. Я видела вещи и более кровавые. – объяснилась Рами, стараясь говорить громче, чем доносящийся со стороны сражения шум. Мне почему-то легче от её ответа не стало. – Мне плохо от того, что это А так поступает. Наша А. Я всегда думала, что стану такой, как она. Я мечтала, что буду сильным воином, которая гордо смотрит сверху вниз на всех, потому что это привилегия сильнейшей, как у неё. Но я и подумать не могла, что она использует и такие методы… Зачем кому-то настолько сильному, как она, снисходить до подобной подлости?

Бог знает, какие у неё причины. Или Аврора. Уверен, она тут за всеми подглядывает и всё знает.

В такие моменты мне кажется, что моё отношение к происходящему куда менее человечное, чем у Рами.

Дружелюбный благородный паук, живущий по соседству. Ага, так я и поверил.

– Рами, от кого ты слышала истории про достижения А. Она рассказывала их сама?