Проснулся Костя только под вечер от протяжного заунывного гудка, раздавшегося за окном. Парень подскочил и едва не упал вниз.
Соседа по плацкарту на своем месте не оказалось.
«Может, в туалет вышел?» – предположил Костя, спускаясь на нижнюю полку. От неудобного лежания болела спина и мышцы.
Из коридора поезда раздался знакомый голос. Венедикт Михайлович говорил с кем-то на повышенных тонах. Костя не обратил бы внимания, но ученый почти вскрикнул, а следом раздался глухой удар.
Парень поднялся, но выйти не успел – двери распахнулись, и Венедикт Михайлович буквально влетел в купе. Следом зашел здоровый амбал и закрыл за собой дверь.
– Долг святое, дядя, – процедил сквозь золотые зубы незнакомец и глянул бычьим взглядом на Костю.
– Вы обманщик! – почти плача, выдохнул Венедикт Михайлович, поднимаясь с пола. – Вы мухлевали. У вас туз из рукава выпал. Я же сам видел! И ваш коллега тоже видел.
– За базар ответишь? Кто видел? Что видел? Деньги давай, дядя.
– Венедикт Михайлович, что происходит? – спросил Костя, поглядывая украдкой на амбала.
«М-да, такого не победить силой».
– Константин, ты когда уснул, я решил пройтись, размяться. Гляжу, люди сидят, в карты играют. Ну пусть играют, мне-то что с них? А этот… к-хм, молодой человек сказал, что у них как раз одного не хватает. Константин, я вообще не играю обычно, но тут вдруг сам черт дернул. Решил скинуть партейку. И выиграл. А потом еще. А потом… – Венедикт Михайлович потупил взор.
– Проиграл, – закончил за него амбал. – Деньги давай, дядя.
– Но он жульничал! – не обращая внимания на незнакомца, продолжил ученый. – У него карты выпали из рукава! Это же нечестно!
– Честно, нечестно, пургу тут мне сейчас не гони. Сел играть – значит, играй. Ты ставку сделал? Сделал. Проиграл? Проиграл. Отдавай деньги. А не то я тебя…
Амбал размахивал перед лицом Венедикта Михайловича огромным, размером с лопату, кулаком, на костяшках пальцев которого поплывшим синим цветом было написано: «ГЕНА».
– Гена, ты успокойся, – произнес Костя, подойдя чуть ближе к амбалу.
Было дико страшно, но выручать Венедикта Михайловича надо в обязательном порядке. Главное, не выдать панику и отыграть до конца. Опыт картежника имелся, одно время Костя баловался покером, оттуда и научился хорошо блефовать. В жизни не раз пригождалось.
– А ты чего лезешь не в свое дело? – оскалился здоровяк.
– Если хочешь, то будет мое дело, – произнес Костя, потянувшись к нагрудному карману. – Делать дела я умею. И тебе могу сделать. Точнее, сшить. Хочешь?
Костя достал из кармана красные корочки – давно просроченное удостоверение журналиста, быстро махнул ими перед лицом амбала и спрятал обратно.
– Особый отдел, майор Мешков. Пакуй вещи, Гена. Подставной человек выполнил свою роль. – Костя глянул на Венедикта Михайловича – тот был напуган не меньше амбала. – Скрытые камеры сейчас изымают, видеосъемка будет приложена к материалам дела.
– Какого еще дела? – не понял амбал.
– Уголовного, Гена, уголовного.
– Чего это… – начал шулер, но голос его заметно дрогнул.
– Молчи, когда с тобой старший по званию разговаривает! – рявкнул Костя. – На лоха решил кинуть? Перед кем пальцы гнешь? Кто старший? Кому капусту слюнявишь?
– Так это, Кича главный. Он с проводником базарил…
– Проводника уже оформляют, Гена, – хмыкнул парень.
– Как?!
– Вот так. Сейчас его с одного поезда на другой пересадят и отправят.
– Куда?
– Известно куда – в Магадан. А следом и ты.
– Хрен вам! – амбал ломанулся в двери и убежал прочь.
– Стоять! – закричал Костя вслед уходящему жулику, но догонять благоразумно не стал.
– Константин, ты что, правда из органов? – вытирая пот со лба, спросил ученый.
– Ага, из органов, – хмыкнул парень. – Венедикт Михайлович, вы же взрослый человек, а сели играть. Неужели не знаете, как тут это все устроено? Раскрутят так, что не успеешь понять, как в одних трусах остался.
– Стыдно, – ученый покраснел как вареный рак, опустил глаза. – Меня теперь тоже в тюрьму, да?
– Да в какую тюрьму?! – не выдержал Костя. – Я же блефовал. На дурака развел его.
– Правда?! Вот ничего себе! А я поверил. Ты спас меня, Константин. Я уж думал, квартиру надо будет продавать. Оно как-то само получилось, ставка за ставкой – и сам не понял, как на сумму кругленькую влетел.
– Ладно, успокойтесь, присядьте. Чайку попейте.
– Да, – охотно закивал ученый. – От чайка я бы не отказался.
Венедикт Михайлович сел, достал почти допитую бутылку коньяка и в два глотка осушил.
Костя подсел ближе к биохимику и начал непростую беседу:
– Венедикт Михайлович, мне бы переговорить с вами надо.
– О чем? – вдруг, словно что-то почувствовав, насторожился спутник.
– Дело очень серьезное, – произнес Костя.
И, сделав глубокий вдох, начал свой рассказ.
Глава 3
Метель
Два года после Судного дня
Сначала в город пришли мародеры. Это старик помнил точно. Каждый сам по себе, они безнаказанно грабили магазины, уносили телевизоры, компьютеры, аудиотехнику. Даже устраивали друг с другом стычки, пытаясь заполучить последнюю модель какой-нибудь бесполезной ерунды. Тогда еще казалось, что все само собой исправится, как-то переживется, вылечится, а вещички останутся у тех, кто вовремя успел подсуетиться. Не пережилось. Не вылечилось. Вещи превратились в бесполезный хлам. Их новые хозяева – тоже.