Студенты сингулярности

– Да, – устало ответил студент.

– Какой курс?

– Второй.

– И вам уже нужна верхняя библиотека? – Томас присвистнул. – Я до третьего курса о ней даже не знал.

– У нас экзамен по формированию кристаллов. Говорят, в нижней библиотеке нет книг Хоэла, а он не признает никаких других пособий кроме собственных.

– А-а, старый добрый пенёк. – Томас понимающе улыбнулся. – Но, просто чтоб ты знал, он не слушает, что ему отвечают на экзамене.

– Это в каком смысле? – второкурсник сразу оживился.

– Уж чем он занимает мысли никто не знает, но единственное, что для него важно – это твоя манера речи. Будешь говорить медленно и неуверенно – решит, что ничего не знаешь. Будешь тараторить – решит, что списал. А если говорить спокойно и уверенно – можешь хоть бульварные романы ему пересказывать. Буквально. Мы с другом поспорили, что он не зачитает на экзамене абзац из «Кристаллов Страсти», так Хоэл даже не заметил.

– И всё? Так просто?

– Ну, не совсем. В конце он обязательно тебе задаст вопрос по предмету и ответ на него уже будет слушать. Но вопросы всегда из раздела задач его книги. Вызубри их – и экзамен у тебя в кармане.

– Спасибо, – голос второкурсника заметно прибавил бодрости. – Ты курса с пятого или шестого, небось?

– Нет, четвёртый.

– Бакалаврский? И кто твой куратор?

Зубы Томаса сжались сами-собой.

– Барлоу.

– Этот псих?! – эхо второкурсника разнеслось по лифтовой шахте.

– Он самый.

– Он у нас вёл курс в прошлом семестре. Я даже не понял о чём был курс. Восемьдесят часов и ни капли информации. Как-то раз он в просто встал у стола одного парня и на протяжении всего урока повторял фразу «в сингулярном проектировании важно помнить одно», тряся перед ним средним пальцем. Он даже не сказал, что это одно было! Вот чёрт. И тебе надо у него научное исследование проводить?

– Да.

– А разве вы не выбираете себе кураторов сами?

– По идее. Я просил Погли, но Барлоу сказал, что мне нужен кто-то построже и вписал себя.

Чем больше Томас вспоминал тот судьбоносный день, тем глубже его разум погружался в пучину отчаяния. Но лифт вырвал его из тёмных уголков души своим жизнерадостным звонком. Перед студентами открылся огромный зал библиотеки. Белые колонны поддерживали высоту в три этажа. По стенам растянулись бесчисленные книжные полки с мобильными лестницами и целыми балконами для верхних отделов. Посередине располагались рядами сотня крепких письменных столов, за некоторыми из которых даже сидели студенты. Для воскресного утра, это можно было считать аншлагом, хотя Томас видал и более загруженные выходные, в основном за день до экзамена.

– Не подскажешь, где тут найти книгу Хоэла? – спросил второкурсник, окидывая взглядом бескрайний простор знаний.

– Пойдём, – Томас махнул рукой к дальней стене, – мне туда же.

Держа свой путь промеж столов, они не успели пройти и половины библиотеки, как их окликнул знакомый обоим голос.

– Поплин! Куда это ты направляешься, мой мальчик?

Томас замер. Он чувствовал, как по его шее стекает капля пота. Хуже сценария он и представить не мог.

– Здравствуйте, профессор. – Ответил он так спокойно, как мог себе позволить. – Вот идём в геологическую секцию.

Перед ним стоял средних, если не преклонных, лет мужчина с круглым лицом, торчащими ушами и тремя прядями волос, безуспешно пытающимися скрыть лысину. На нём были роговые очки, мода на которые была старше обладателя, а за линзами два быстрых глаза перескакивали с одного юноши на другого.

– Идёте, значит? А кто, позволь поинтересоваться, твой друг?

– Это… – Томас остановился, понимая, что ни разу не спросил имени второкурсника, – не знаю, мы только познакомились в лифте.

– Я с-студент второго курса Мирс, профессор, – вступил в разговор молодой человек. – Вы у нас вели основы сингулярного проектирования прошлой осенью.

– Неужели? – Сложно было сказать, чему удивился профессор: тому, что преподавал Мирсу, или тому, что вообще вёл какую-то лекцию. – Что-то я вас не припоминаю, молодой человек. А ну как вы лекции мои прогуливали?

– Нет-нет, профессор, я был на каждой из них. Вы тогда сказали, что у меня лучшая посещаемость среди всего курса.

– Говорил? Как-то не похоже, чтобы я подобное забыл.

Пускай это и был идеальный шанс для Томаса ускользнуть, он знал, что оставлять бедного подопечного на произвол этого гибрида акулы и черепахи будет моральным преступлением. Мужественно он решил вызвать огонь на себя.

– Вообще-то, – перебил Томас, – звучит как раз в вашем духе.

Мужчина медленно повернул голову и взглянул на Томаса глазами полными не столько гнева, сколько разочарования.

– Какой же ты всё-таки бестактный, Поплин. Возможно, я и подзабыл. Но зачем же так акцентировать на этом внимание?

– Да, конечно, я приношу свои извинения, профессор. Просто, мы хотели бы поскорее вернуться к нашей учёбе.

– Знаю я к чему ты хочешь вернуться, Поплин. Большой праздник в честь дня рождения мисс Мэй на шестьдесят втором этаже? Ты прямо как солдат в рекомбинаторе.

– Да, вы говорили это раньше.

– А ты хоть знаешь, что это значит? Я тебе рассказывал этот анекдот?

– Нет, не рассказывали. Может сейчас поведаете?

– Ну нет, Поплин. Рассказывать такие шутки вам молодым будет неприлично с моей стороны. Ну так и к какой именно учёбе ты хочешь вернуться? Может так статься, что ты весь семестр филонил с завтрашним докладом и решил сделать всё накануне?

Именно такие внезапные вспышки интуиции и нервировали всех студентов в этом профессоре, даже при его безобидном виде. И никого они так не нервировали, как Томаса.

– Нет, – спокойно ответил студент, изящно огибая истину, – мне нужно провести сбор дополнительной информации для моего диплома.

– Кстати да, как поживает твой диплом? Что-то я давно его не видел. Ты над ним вообще работаешь?

– Я вам позавчера его показывал.

– Да… но я имею ввиду, что там не много подвижек.