Фаза

Говорят, в тайге много гражданских обосновалось: живут на болотах, жилища примитивные строят, обживаются, привыкают к новым условиям. Плохо, очень плохо. Слишком легко люди смирились с ролью проигравших. Слишком быстро приняли ее.

Хотя, с другой стороны, жить как-то надо. Хлеб печь, детей рожать и воспитывать. Жизнь всегда продолжается, даже когда цивилизация рушится, разбивается на мельчайшие осколки.

Найти бы крупный военный склад или секретный правительственный схрон. Ведь наверняка власти о чем-то знали, иначе бы не пропали в момент наступления в полной неразберихе так быстро. Когда пыль и паника от вторжения понемногу рассеялись, человечество обнаружило себя разрозненным. Правительство перестало синхронизировать действия военных, гражданских, поддерживать социальную инфраструктуру и институты власти.

Тогда и обрели значение военные базы, гражданские исследовательские предприятия, которые необходимо было защитить и сохранить любой ценой. Города, под завязку набитые людьми, фонящие сигналом и помехами, стали легкой добычей для противника. Эфир наполнился воплями ужаса, но довольно быстро стих и он.

Противник уничтожал молниеносно. Громадные современные мегаполисы замолчали и превратились в некрополи за считанные часы. Генерал съежился от ужасных воспоминаний, его пальцы примяли карту, над которой он склонился.

Нет, отставить. Людям просто нужна победа, нужен хороший пример. А хороший пример – это мертвый враг. Артем научился обнаруживать и вести противника на сто метров, ребята могут бить их каждые семь минут. Говорят, ведутся разработки ЭМИ-пушки, которая будет работать в автоматическом режиме. Импульс каждую минуту, каждые тридцать секунд. Тогда уж противник точно отступит. Так точно, тогда враг и будет разбит. Нельзя сомневаться.

Задача известна, надо просто найти военный склад или схрон, пока они здесь на вынужденной стоянке. Отступать дальше на восток стратегически не так выгодно, как может показаться на первый взгляд. Инфраструктура, в том числе и военная, развита там намного меньше. Чем дальше, тем меньше баз и ресурсов. Настанет момент, когда им некуда будет отступать.

Все эти мысли хаотично роились в голове генерала. Он с сожалением отметил, что утратил большую часть воспоминаний о себе. Кем он был до начала вторжения? Кажется, военным, как и сейчас. Этого вполне достаточно. За кого он сражается? За тех двадцати двух человек в «эваках», недавно приземлившихся на поляну. Тоже вполне достаточно.

– Вот и все, отставить! – генерал пару раз шлепнул себя по впалым щекам, приводя в чувства. – Работы еще много!

И все бы ничего, только разум отказывался подсказать собственное имя. Генерал с сожалением отметил, что не помнит, как его зовут. Спрашивать такое у подчиненных, тем более в такой напряженной обстановке, не стоит. Это может деморализовать личный состав.

Что ж, значит, будем считать, что это не так уж важно, генерал. Что толку от имени в наши дни? Звание свое он пока помнит, значит, можно двигаться дальше. Военный снова склонился над картой, и в этот раз, кажется, ему улыбнулась удача.

– Гляди-ка, – Виктор Геннадиевич хитро прищурился и ловким жестом извлек из откидной сидушки РЛС 006Э.

Глаза Артема расширились от удивления.

– Откуда это?

– Решил с собой прихватить. Кому он там пригодится? – старший техник протянул устройство Минину и спросил: – Ну? Нравится подарочек? Тебе-то он всяко больше пригодится.

– Большое спасибо вам!

– Это, конечно, не твой образец, но его ведь тоже можно настроить? Придется, конечно, над ним малость поколдовать, но это уже не моя забота. Я уберег, а дальше твое дело.

Минин бережно принял устройство из рук старшего техника, словно священную реликвию. Осторожно обернул в запасной свитер и сунул в рюкзак. Ему достался списанный образец, скорее всего один из бракованных, который предполагалось отправить на одну из военных баз для последующей починки и доработки.

В нынешней ситуации отбракованная радиолокационная станция выглядела просто подарком судьбы. Пусть сейчас под рукой нет деталей для ремонта, центрального процессора, усилителя, да и куба для встройки, главное есть сам агрегат!

– Вот так, – Виктор Геннадиевич не переставал улыбаться.

Старший техник опустил сидушку и сел на нее. Затем он окинул взглядом внутреннее убранство «эвака», и улыбка медленно сошла с его лица. Он вздохнул.

– Андрей-то где?

– Изучает окрестности, понравилось ему тут. Я попросил пару военных за ним присмотреть.

– Молодец, верно, одному оставаться не стоит, мало ли что, – старший техник еще раз вздохнул.

– Виктор Геннадиевич, что случилось?

– Да ничего, Артем. Ничего. В том-то и дело. Как думаешь, поднимутся когда-нибудь еще эти птички в воздух?

– Конечно, – отгоняя прочь собственные тревожные мысли, ответил Минин, – как только топливо подвезут.

Ночь провели возле вертолетов, расставив палатки и организовав дозор. Наутро выяснилось, что пропал один из солдат. Вместе с оружием и амуницией.

Пока выясняли, слышал ли кто-нибудь крики и стрельбу, дозорные обнаружили неподалеку от поляны нож, принадлежавший пропавшему.

– Это ни о чем не говорит, – настаивал на своем один из сослуживцев пропавшего. – Может, он обронил его, пока ходил в лес?

– Зачем он взял с собой рюкзак?

– Не могу знать, товарищ генерал.

– А раз не можешь, так молчи, – обронил генерал, уставившись в землю.

Решили дожидаться пропавшего в течение трех суток, а там, как предположил генерал, должна была подъехать колонна с топливом. Он скрывал от окружающих тот факт, что канистры до «эваков» придется носить вручную, причем на большое расстояние. Ему хотелось подсластить эту не самую приятную новость пилюлей, способной подарить надежду.

Всенощное бдение над картой местности принесло свои результаты. Генерал попросил Артема заглянуть к нему в палатку. После общего совещания все разошлись по своим делам.

Минин первым делом направился к военному.

Генерал сидел, подперев гудящую от забот голову. Он поднял глубоко посаженые карие глаза на вошедшего.

– Артем, здравствуй, заходи. Как настроение, боевое? – военный крепко пожал мягкую ладонь инженера.

– Все в порядке, Валентин.

Вот оно – Валентин! Спасибо тебе, ботаник, за то, что без лишних вопросов прояснил важный, но донельзя деликатный вопрос. Генерал внутренне возрадовался маленькой победе, не придется никому признаваться в собственной слабости. Валентин. Только бы запомнить!

– У вас какое-то ко мне дело?

Артем довольно часто обращался к генералу по имени. Общались они в принципе мало, в этом не было необходимости, каждый был занят своим делом. Минин запомнил лишь, что обратился по имени, потому что не знал отчества, а военный не стал возражать против такого обращения. С тех пор у них так и принято.

– Да, смотри, – генерал ткнул указательным пальцем в кружок, нарисованный красным маркером. – Это то, что может помочь нам в противостоянии.

– Не совсем понимаю.

– Сейчас поймешь. Ты ведь у нас ученый, светлая голова, с техникой на ты, да?

– Честно говоря, Виктор Геннадиевич и Эмиль лу…

– Не прибедняйся, Артем. «Шпионку» собрал ты, а не Витя с Эмилем. Они как раз в тебя не особо верили. Особенно Эмиль, если ты помнишь. Тебе и карты в руки.

– Слушаю вас, Валентин, – Артем подошел ближе и тоже склонился над картой.

Красный кружок находился не так далеко от места их приземления.

– Я сверил по документам. Вот в этом месте должен находиться законсервированный завод. Полностью нетронутый, понимаешь?