Клянусь любить, или Выбор за мной

– Не врёшь, – кивнул он и взглянул на тест в моих руках. – А я думал, что да и купил несколько. – Он улыбнулся, указав на тумбочку, где лежала вторая коробочка.

– И ты что, пошёл бы со мной в ванную?

– Пошёл бы. Напоил бы и пошёл… – Пашка рассмеялся, выпрямился и потянул меня за собой, я всё-таки обняла его за шею. И вот так мы стояли, прижавшись друг к другу и слегка покачиваясь, словно в танце. – Ребёнок, Полина. Наш ребёнок… Представляешь?

– Да, – улыбнулась я и снова захотелось реветь, что я и сделала, только беззвучно и спрятав лицо.

– Всё наладится. Ты успокоишься, и мы будем счастливы… – сказал он мне на ухо. – Только не пытайся уйти.

Руками блуждал по моим бёдрам, спине, халат задирался, он его поправлял и вновь двигался вверх-вниз, а я не могла перестать глотать слёзы. Ничего не будет. Не будем мы счастливы. Что же ты натворил? Почему?!

К слезам добавилось желание что-нибудь разбить, накричать, метнуть что-то в мужа. Я выдохнула и попросила, пока окончательно не разозлилась:

– Отпусти, пожалуйста, пить хочу. – Всучила ему тест, шагнула к двери и вытерла лицо плечом. Слёзы жгли щеки.

Паша молчал, но я чувствовала тяжёлый взгляд в спину. Сцепив зубы, взялась за дверную ручку, лишь бы уйти ненадолго, скрыться с глаз. Но он вдруг зло усмехнулся:

– Подожди-ка. – Подошёл и захлопнул дверь, которую я успела открыть. – Ты что, не рада? В чём дело?

Как я устала от этого вопроса.

– Рада, – не оборачиваясь, улыбнулась я.

– Тогда посмотри на меня.

– Не могу и не хочу…

– Полина.

– Не могу… – глядя на дверь, шёпотом повторила я, снова улыбнулась, вышло как-то вымученно, и тут я поняла, что не сдержусь, разревусь в истерике. Чтобы хоть как-то этого избежать, посмотрела на мужа (он спуску мне не даст), но его взгляд был ненамного лучше моего. Нам обоим больно.

О каком счастье идёт речь? О каком?!

– Пашенька, – рассмеялась я, но невесело. – Не запирай меня, ладно? Я не хочу такой жизни. Я её не выбирала…

Забеспокоившись, что ляпну лишнего, покачала головой, сжала челюсти и приблизилась к мужу. Постояла, разглядывая его плечо, а потом обняла, уткнувшись в грудь. Он ведь мой. Мой. И я его люблю.

– Полина, ты меня пугаешь, – растерялся он. – Я же не зверь…

«Не зверь. Как же. А в подвале мне всё почудилось…»

– Я сама себя пугаю. Прости. Сейчас пройдёт. Я просто не знаю…

«Не знаю что? Точно ли я рада ребёнку? А я рада? Конечно… Конечно, да. Тогда чего не знаю?.. Не знаю, как мне быть. Вот что».

Для себя ответ нашла, но мужу он не подходил. Я молчала, тогда он осторожно поинтересовался, перебирая мои волосы:

– Чего ты не знаешь?

– Да я много не знаю, – опять рассмеялась я, только живее и лицо вытерла ладонью. – Глупости говорю. Не обращай внимания. Расчувствовалась, вот и плету всякое… Принесёшь воды? Мне что-то сесть захотелось. И голова кругом… Вот так новость, да? – разулыбалась я, когда он отвёл меня к кровати. – Вчера муж и жена, а скоро ещё и родители. Не верится как-то… А тебе?.. Нет, тебе легче. Ты об этом догадался…

Я смеялась, стараясь его отвлечь, болтала и держала за руку, а он теперь молчал, приглядываясь ко мне. Я знала, что вновь дело дрянь, но продолжала улыбаться. Пусть надумает, что угодно. Пусть… Я смогу переубедить. Постараюсь.

Дождавшись, когда он выйдет из спальни, я закрылась в ванной. Умывалась и твердила, что всё хорошо. Я что-нибудь спланирую, найду выход. И, возможно, буду счастлива. Мы будем счастливы. Втроём. Надеюсь… Ведь я его люблю. И готова многое простить. Это неправильно, но я готова.

– Поля, – позвал он.

– Да, я сейчас…

Я вышла из ванной, забрала стакан, села на кровать и долго пила, собираясь с мыслями. Муж смотрел на меня с улыбкой и ждал.

– Что ты так смотришь? – вытирая губы, спросила я. Стакан он поставил на тумбочку и устроился рядом со мной. – Что? – переспросила я. Ведь только был хмурый.

Он опять улыбнулся. Положил руку мне на живот, погладил, затем наклонился и поцеловал через халат.

– Люблю тебя. Очень.

– Да? – зашмыгала я носом.

– Конечно. А ты сомневаешься?

– Честно? Иногда.

– Брось эти глупости.

Мы лежали на постели, любовались друг другом и на эти несколько минут, я поверила, что счастье возможно, всё будет, только придётся побороться. Пока не представляю как, но мы попытаемся.

– Родная, что происходит? – Пашка протянул руку и коснулся моей щеки. – Ты не выглядишь радостной. – Я легла на спину и уставилась в потолок, размышляя, что сказать. – Дело в ребёнке? Ты его не хочешь? – осторожно предположил он. – Из-за сплетен?

Сплетни… Он упорно продолжает называть это сплетнями. Ощущение возможного счастья во мне поубавилось.

– А если не хочу? – усмехнулась я. – Ты смиришься и не заставишь рожать?

– Я не злюсь, – после паузы ответил он, паузы во время которой я себя ненавидела. Руку от меня он убрал и сел, теперь я рассматривала его спину. – Но ты хорошенько подумай, что сейчас ляпнула… Подумай, Полина.

Мне действительно не следовало этого говорить. Это не мои мысли, не мой ответ. Слова сами сорвались от злости.

– Прости. Прости меня, – сказала я, обнимая его и целуя в плечо. – Я так не думаю. Не слушай, что болтаю. Это не я. Это страх. Всё так неожиданно… Не получалось, не получалось… Это ребёнок, Паша. Разве тебе не страшно? Прости меня… – повторила тихо. – Пожалуйста, прости. Я очень его хочу. Я люблю тебя.

– Чего ты страшишься? – Муж посмотрел на меня, тут я не сразу нашлась. – Чего?

Он еле сдерживался, я чувствовала. Мне очень хотелось рассказать правду и посмотреть, как любимый будет выкручиваться, когда пути назад нет, но нельзя. Нельзя.

– Много чего, – вздохнула я, пряча взгляд и вытирая слёзы. – С ребёнком всё будет по-другому. Понимаешь? И он внутри меня… Это пугает.

По всему, Паша какое-то время укладывал сказанное мной в голове, потому что притих. На его месте я бы тоже ожидала чего-то посущественнее. Правду, например.

– Любимая моя… – через пару минут ласково позвал он.