Клянусь любить, или Выбор за мной

– Доверяю.

– Не лги!

Мы ещё немного попререкались, потому что Юра на хвосте мне совсем не требовался, но убедить мужа не вышло. Даже несмотря на клятву, что через пару часов я буду дома, он замотал головой. Я чуть всплакнула, но он сразу раскусил ненастоящие слёзы. В ответ я надулась, и когда он захотел меня обнять, показала кулак, мол, попробуй подойти. Он не растерялся, подошёл, наклонился, растерялась я и позволила прижаться щекой к животу.

– Узнаю, что мамка твоя затеяла дурость…

– Запру! – продолжила я фразу вместе с мужем.

– Уловила, молодец.

Проводить его удалось кое-как, за что очень стыдно. Ведь даже с собой не позвала. Поцеловав, я клятвенно заверила, что буду ждать. Мы будем ждать. Беспокоиться не о чем. И я не больная, а беременная…

«Беременна. Господи… Стыдно мне. Стыдно. И ссорилась-пререкалась я нарочно, чтобы он уехал. Каюсь…»

Без Пашки в доме стало непривычно тихо. Кухня, гостиная пустовали. В любой другой день я бы обрадовалась отсутствию опричников, но сегодня меня не устраивало абсолютно всё. Где всех носит, когда они так нужны?

Юру с Витей нашла во дворе у машины, а Костик как провалился.

– Юра, – окликнула его, топчась на крыльце. – А где Костя?

– Так гуляет, – обернувшись, ответил он. Витя кивнул мне и продолжил натирать лобовое стекло у «БМВ». – Отгул взял. Наверное, завтра вернётся. А что случилось? Может, я помогу?

«Отгул? Зашибись… Мне что теперь, сутки ждать?»

– Помочь? – переспросил Юра, пока я печалилась. «Помочь, ага. Мозги моему мужу вправь». – Что-то случилось?

– Нет. Забудь… Ты сегодня со мной. Вот радость, да?

Ответа я не ждала и радости не испытывала, вернулась в дом, чуть ли не рыдая. Подёргала дверь в подвал, затем пнула её и зачем-то постучала, приложившись ухом. Ничего не услышала. В гостиной, пользуясь одиночеством, схватила диванную подушку, уткнулась в неё и заорала.

Ребёнок… Пашка меня из-под земли достанет. А если сунусь в подвал, то ещё рассвирепеет. А родители? Мне что, бросить их?.. Об этом я как-то не подумала…

Я ещё громче заорала и плюхнулась на диван, сидела, раскачивалась до тех пор, пока рядом что-то не звякнуло. Кричать я сразу прекратила (на подобные звуки теперь реагировала остро), отодвинулась к краю, а в углу дивана обнаружилась связка ключей. Она поблёскивала и манила. Это как такое возможно? Шутка какая-то?

Я настороженно огляделась, потерла лоб, словно передо мной что-то запретное и искушающее. Хотя так и было.

– К чёрту! – Сграбастав ключи, я вместе с подушкой бросилась к подвалу, но в холле вовремя опомнилась. Не днём же. Мы уедем, а Антон останется.

Пока размышляла, куда бежать, передо мной как по волшебству возник Антоша.

– Полина, всё в порядке? – А вид был такой серьёзный, что шутить расхотелось.

– В порядке, – кивнула я и нарочно закашляла. Руку с ключами завела за спину, а несчастную подушку от волнения прижала к груди. – Кого ищешь?

– А кого мне тут искать? – рассмеялся он. – Я поздороваться зашёл.

«Надо же, умеет…» – удивилась я, имея ввиду способность улыбаться. Ну и подметила, что врёт. Наверняка Пашка приставил следить за мной.

– А ты чего такая тревожная? И зачем тебе подушка?

– Да так… Пустяки. А подушка не нужна, забирай, – теперь я прижала эту несчастную к его груди и ему пришлось взять.

– И что мне с ней делать?

– Откуда я знаю? – вытаращила я глаза. – Верни в гостиную.

Он поглядел на меня, ушёл, а вернулся хмурый.

– За дурака принимаешь? – спросил и умолк, ожидая чего-то. Если надеялся, что пойду первой, так зря.

Я широко улыбнулась и кивнула к выходу, мол, не принимаю и давай-ка сам топай.

– Я за тобой приглядываю, – обернувшись, заявил он. – Ты же это поняла.

Я не стала скрывать и обрадовала его:

– Поняла. Только ты хорошо следи, – и хихикнула, но раздумывала при этом, что опричники наши всё-таки умны и обмануть их непросто.

В прихожей, пока Антон не видит, я сняла с вешалки сумку, спешно запихнула туда ключи. Держала их до того крепко, чтобы не звякали, что казалось, они в руку вонзятся. Обошлось. Потирая украдкой ладонь о джинсы, я снова улыбнулась Антону. Он тоже улыбнулся, но чувствовалось: не отстанет. Теперь я была благодарна, что со мной поедет Юра, а не он.

Беспокоясь, что Пашка позвонит с проверкой, потому как Антон проводил нас тяжёлым взглядом, наперво я навестила маму. Она вообще врать не умеет, если только через других людей, что-то вроде передай ему… и сочинит что-то. А так – нет.

Постучавшись в дверь, я стояла и смотрела на площадку пролётом ниже, где муж когда-то меня подловил. Каким был настырным, таким и остался. И я, как была дурочкой, так и не поумнела. Куда лезу? Совсем чокнулась?

Мама встретила меня в халате и с огуречной маской на лице.

– Полиночка, – обрадовалась она, – а ты чего не позвонила?

Обнявшись, мы потоптались у порога, я всучила ей торт, она посторонилась, я вошла.

– А ты не торопишься? – разуваясь, спохватилась я.

– Куда я могу торопиться?

– На свидание, например, – пожала я плечами.

Тут нужно пояснить. Родители год назад разругались до битья посуды. Один ляпнул о разводе, другой поддержал, а они упрямые кошмар, так что разойтись для них стало делом принципа, даже несмотря на то, что никто особым желанием расставаться не горел. Так и разошлись. Только если спросить, кто заикнулся первый, никто не вспомнит и оба будут отнекиваться. Наверное, действительно не помнят, но точно знают о большой ошибке и оба жалеют, но упрямятся.

– Свидание, – усмехнулась мама и с тяжёлым вздохом отправила в рот кружок огурца.

Сейчас она наверняка вспомнила отца, что равных для неё не существует. Возможно, и красоту наводит целенаправленно, решила прогуляться у него под окнами, показать себя. «Дурью маются, – говорит Пашка, – помирятся и сойдутся. Нужно время…»

Подумав о муже, я затосковала. Мама, разливая чай по чашкам, моё настроение, вернее, его отсутствие, сразу приметила.

– Полина, как у вас дела? – поинтересовалась осторожно. – С Павлом поругались?

– Нет, – поморщилась я. – Повздорили немного.