Клянусь любить, или Выбор за мной

– Потому что хитрить научилась… Так у нас будет внук или внучка? Точно?

– Точно. Пашка убеждён, что мальчик. А я не гадаю, пока сама не очень верю. Но, по всему, точно, – повторила я.

– Точно… – Папа как-то нервно рассмеялся. Полюбовался мной, потом взял меня за руки, перегнулся через стол и поцеловал в лоб. Я улыбнулась (он часто в детстве так делал) и вдруг засомневалась, что поступила верно. Получается, всё-таки схитрила, надавила положением, чтобы помог. Ещё без Пашки рассказала. Это я бессовестная, а не он.

– Пап, ты только никому не говори, ладно? – испугалась я. – Приметы и всё такое…

– Не скажу. Рот на замке.

Он радовался, а я кусала губу и наблюдала за Юрой из окна. Тот ходил вокруг машины, стучал по колёсам. Всё у них просто. Чёртовы мужские секреты. Я потёрла лицо и тихо сказала:

– Я не стану это терпеть. Не хочу. И с Пашей обсуждать ничего не буду. Это бесполезно.

После чего посмотрела на папу и заревела. Я ревела, попутно выкладывая все душевные терзания. Самые страшные касались ребёнка. Бандитам всегда мстят, никого не жалеют. Папа сидел с хмурым видом. Не выдержав, обнял меня.

– Всё ясно. Прекращай реветь, не дай бог что случится. В обиду я вас не дам. Поняла? – Я вытерла слёзы, он вздохнул недовольно, покачал головой и выдал, уставившись в окно. – Урок преподать Павлу можно. Будем действовать так…

Мы вышли во двор. Папа пожал руки ребятами и спешно отправился надирать уши ухажёру мамы, а я уселась в машину довольная. Всё-таки у меня лучший отец на свете, за пять минут он такую схему мне набросал, что жить снова захотелось. Пашка непременно задумается, стоит ли продолжать дурить меня. Я покажу, что могу справляться без него. Посмотрим, как ему будет без жены.

Глава 11

В доме стояла прежняя тишина, и радость потихоньку поубавилась. Вернулись мы давно, а Бекетов куда-то пропал. Уже темнело, мобильник молчал, ребята отнекивались – ничего он им не сообщил. Я бродила по спальне, вертела телефон в руке и приговаривала, что непременно его поколочу, если меня кто-то не опередил.

«А если опередил? – Я присела на кровать. – Вдруг Пашке плохо? Вдруг ему навредили, а он совсем один, как тот мужик в подвале…»

Перед глазами начало мутнеть, когда через приоткрытое окно донёсся звук разъезжающихся ворот. Я сразу вскочила, подбежала и страх сменился злостью.

«Мерседес» Пашка припарковал у гаража, открыл дверь, но выходить не спешил. Минута, две… Я боролась с желанием обнять его, потому что не заслужил. В итоге, конечно, не устояла, достаточно одного вида, чтобы меня искусить.

Я выбежала к нему как есть, в домашних тапочках. Издалека заметила, что сидит он с закрытыми глазами и очень испугалась.

– Пашенька, – постучала по капоту, обходя машину. Почти добралась до мужа, но тут он меня окликнул, я замерла, таращась на него, а он кивнул на сиденье, приглашая присоединиться. Даже дверь мне распахнул как ни в чём не бывало, а я тут переживала, не знала, куда себя деть. – Павел Алексеевич, где тебя черти носят?! – заорала на него, всё-таки устроившись рядом. – Ты представляешь, как я волновалась?

– Я тоже рад тебя видеть, родная моя, и тоже скучал, – улыбнулся Пашка. Вот так всегда.

– Я же серьёзно тебе говорю…

– И я серьёзен. Иди сюда. – Одной рукой он обнял меня за талию, а вторую запустил в волосы, фиксируя голову за затылок. Сопротивляться было бесполезно, я поддалась, он притянул меня к себе и минут пять мы целовались, пока я не попросила остановиться.

– Паш, погоди… Что-то случилось? Ты в порядке? – И погладила его по плечу.

– В порядке. Просто немного вымотался. – Он вновь попытался поймать мои губы, но я увернулась.

– Правда?

– Правда.

– А где ты был? И ещё ночью…

– Девочка моя. – И снова этот его тон, не терпящий возражений.

– Ладно, поняла. Буду сидеть и помалкивать. Не моё дело. Но ты мог хотя бы перезвонить на десяток пропущенных?

– Мог, – тяжело вздохнул он. – Но пришлось бы лгать. – «Надо же, спохватился». – Поля… – Он взял меня за руку и нахмурился. – Ты замёрзла? Пальцы ледяные…

– Сказала же, переживала, пока ты где-то там скакал. – Я снова разозлилась и отвернулась от него.

– Родная моя, – зашептал он мне в ладони. – Я говорил: мы будем жить долго и счастливо. Милая, посмотри на меня… Полина! – выждав, позвал строго. Я повернулась, Паша засунул мои руки себе под свитер. В пальцах приятно закололо. – Я люблю тебя, – сказал он, глядя мне в глаза, а я отвела взгляд. Теперь отвечать никак нельзя. Эти слова под запретом.

«План, план, следуй плану, – твердила себе. – Иначе он потом мигом догадается».

– Полина, ты чего скисла? Тебе плохо?

«Мне последние полгода плохо». Но я молча замотала головой, потянулась за поцелуем и завела свои холодные руки ему за спину. Этакий двоякий ответ на признание в любви, который утром будет значить «прощай».

Пашка явно не понимал меня. Я поцеловала его в щёку и двинулась к губам.

– Милый, – позвала, потому как он продолжал бездействовать. – Поцелуй меня ещё раз… Очень хочу.

Спустя минут десять, переживая, что поцелуями он не ограничится, так как руки уже блуждали у меня под майкой, я отстранилась, горячо шепча:

– Ребята рядом. Пойдём домой, накормлю. Ты же, наверное, голодный…

Он недовольно вздохнул, но хватку ослабил. Мы оторвались друг от друга, я собралась выйти, а Паша сказал, вновь удерживая меня:

– Пристегнись, съездим кое-куда.

– Куда? – улыбнулась я. – Я же в пижаме…

– Мы ненадолго.

– Нет, я не поеду, – подумав, заявила я и открыла дверь.

– Закрой! – посуровел он.

Я как будто не расслышала, спустила одну ногу, привстала… И тут меня потянуло назад не по собственной воле. Это Пашка схватился за мою майку и нещадно возвращал меня на место.

– Да что ж такое… – прокряхтела я, плюхаясь обратно.

– Действительно. Что ж такое? Закрой дверь, я сказал. – Я сердито взглянула на него, но дверь захлопнула. – Благодарю, Полина Викторовна.

Куда направляемся, он так и не сообщил. На светофоре достал мой шелковый платок из кармана, я неделю его в доме ищу, а он оказывается вон где.

– Завяжи глаза.

– Зачем? Чтобы в кучу их не собирать, да? Мы куда-то пойдём?

– Завязывай, говорю, болтушка… – Он сунул платок мне под нос. Я цокнула, но повязала, бурча при этом: