Золотой ворон

– Правда.

Видимо решив, что этого недостаточно, Сумимару продолжил:

– Господин Юкия отлично проявил себя. Работал он великолепно, и Его Высочество очень жалел, когда молодой человек покидал дворец. Он просил Юкию стать его пажом и перед отъездом даже сказал, что хочет, чтобы этот верный юноша всегда оставался у него в услужении. Это Юкия отказался от места, а то, что молодой господин будто бы выгнал его, – просто глупости. Я удивился, когда услышал наместника. Неужели сын не рассказал отцу, чем занимался в Тюо?

Глядя на удивленного Сумимару, Юкима глубоко вздохнул:

– Я так и думал. Нам брат сказал, что в Тюо у него ничего не вышло. Вернувшись из Тюо, он говорил одно и то же: мол, ничем не пригодился Его Высочеству и только мешался под ногами. Поскольку людей не хватало, год он отработал, но просто от безысходности, и, как только нашли другого слугу, ему отказали в месте. Отец наивно верит в это, но я все время догадывался, что такого быть не могло. Рад, что услышал то же от вас, господин Сумимару.

Сумимару вопросительно посмотрел на юношу:

– А можно узнать подробнее?

Словно решаясь на что-то важное, Юкима глубоко вздохнул и посмотрел прямо в глаза Сумимару.

– Наверное, вы знаете, что из нас, троих братьев, только у Юкии другая мать.

Сумимару, ответив Юкиме таким же прямым взглядом, кивнул:

– Знаю.

Мать Юкии скончалась сразу же после родов. Однако происходила она из Северного дома, которому принадлежала и земля Тарухи. Именно высокое происхождение матери поставило обоих мальчиков в неловкую ситуацию. Одно время вместо старшего сына предлагали выбрать следующим наместником Юкию: видимо, свою роль сыграло то, что один был старше другого всего на год. Некоторое время продолжались споры, кто из братьев – Юкима или Юкия – станет следующим наместником. Однако отец, пытаясь уловить настроение своего хозяина – главы Северного дома – и не умея противостоять давлению родственников, так и не высказался определенно, кого прочит в наследники.

– Так что меня выбрали благодаря поведению Юкии, который выставлял меня на передний план. Возьмите хоть науку, хоть сражения на мечах – как только он понимал, что его могут сравнить со мной, он тут же опускал руки. Ясно было, что он поступает так намеренно, ведь когда отец не смотрел, мне ни разу не удалось одолеть его в братских ссорах – хоть на словах, хоть силой. И мать, и младший брат это поняли, только отец не раскусил. Ему даже в голову не приходит, что Юкия нарочно изображает бестолкового. А возможно, он боится это осознать и старается даже не думать.

Руки Юкимы замерли, он смотрел в пол. Ему было очень стыдно, что приходится говорить об этом самому. Более того, он чувствовал свою вину перед Юкией.

– Думаю, отец хочет быть спокоен: мол, я правильно назначил наследником Юкиму, я не ошибся в своих суждениях. Но на самом деле это не отец выбрал, а брат любезно уступил мне это место. И теперь мы с матерью чувствуем себя виноватыми перед Юкией. Мы прекрасно знаем, что он не такой бестолковый, каким его считают отец и родственники, а мне неловко, потому что я вынужден пользоваться милостью среднего брата. Именно поэтому мы с матерью искренне радовались его назначению в Тюо.

Он немного помолчал, а потом продолжил:

– Пока отец снисходительно относится к Юкии, тот так и застрянет на своем нынешнем месте. Вот мы и подумали, что для него будет лучше жить в Тюо, лишь бы он обрел свободу и не оглядывался на дом. Это вовсе не оттого, что мы его не любим. Мать растила его как родного сына, и мы с Юкити считаем, что мы все – одна семья. Поэтому, с одной стороны, хотим, чтобы он навсегда остался с нами здесь, а с другой – нам кажется ужасно несправедливым, если он увязнет в таком маленьком местечке, как Тарухи, и зароет свои таланты. Ну почему он вернулся? Ведь если его останавливал сам молодой господин, он мог бы остаться в Тюо. Это на пользу даже ему самому.

Юкима с мольбой взглянул на Сумимару, но столичный гость смотрел куда-то вдаль, будто что-то вспоминая.

– Юкия не видел ценности в услужении молодому господину. Он несколько раз повторил нам, что для него самое важное – семья и родина.

– Что ж, значит, он опять застрял в Тарухи.

У Юкимы сжалось сердце, и он, несмотря на то что одежда могла промокнуть, опустился на колени рядом с гостем:

– Прошу вас, господин Сумимару. Даже став наместником, я не смогу вытащить брата из здешней глуши. Пожалуйста, не могли бы вы помочь Юкии вместо меня?

Сумимару серьезно посмотрел на юношу и тихо приказал:

– Посмотри на меня.

Когда умоляющие глаза Юкимы встретились с его глазами, он ласково улыбнулся. Сумимару и так был приятным на вид мужчиной, а улыбка вдобавок разом осветила его лицо. До сих пор он старался не выказывать эмоций, и оттого показалось, будто в эту секунду из сухой земли внезапно появились цветы. И само его сияющее лицо стало не просто красивым, но нежным, как у взрослого, который оберегает ребенка.

Юкима страшно удивился такой перемене, а Сумимару мягко спросил:

– Не рано ли обсуждать это? Юкия не лжет, когда говорит, что хочет защищать то, что для него важно. Обидно будет, если его чувствами совершенно пренебрегут. Что господин Юкия не дурак, ты сам знаешь лучше всех, – утешал Сумимару. – Я думаю, что правильнее всего нам довериться его воле. Господин Юкия умен и проницателен, но также очень упрям, поэтому вряд ли примет во внимание чужие наставления. И все же если он найдет то, что действительно должен оберегать, найдет цель, к которой захочет стремиться, он свободно расправит крылья. И тогда твое беспокойство о нем покажется глупым. Разве не так? Поверь своему брату.

Юкима почувствовал себя ребенком, которого поучают, и застыдился. Хотя Сумимару был примерно его возраста, юноше подумалось, будто с ним говорит ворон гораздо старше.

Когда Юкима признался в этом, Сумимару наградил его таинственной улыбкой:

– Хоть ты и не угадал, не могу сказать, что сильно ошибся.

«И как же так вышло?» – ломал голову Юкия, злобно уставившись в спину перед собой.

Это было на следующее утро после того, как мужчина по имени Сумимару прибыл в Тарухи. Юкия – он же «бестолковый второй сын из Тарухи» – покинул усадьбу наместника вместе с Сумимару, а вслед ему с улыбками махали родители, братья, староста и его семья.

Они вдвоем уже долго летели верхом на коне Сумимару. Отдалившись так, чтобы никто даже случайно не подслушал их разговор, Юкия наконец выпалил все, о чем не мог сказать целый день.

– Какой еще «посланник Его Высочества»?! Разве можно приезжать без единого телохранителя?! – кипел он. – Есть же предел легкомыслию, Ваше Высочество!

Сумимару – он же наследник престола, молодой господин Надзукихико, – ответил с серьезным видом:

– Не пойми меня неправильно. Его Высочество и сейчас изволит старательно выполнять свой долг во дворце. Я в данный момент всего лишь прислужник Его Высочества, Сумимару. У меня и посемейная запись есть.

Сумимару показал через плечо листок с печатью, удостоверяющий его личность. Держась за спину молодого господина, Юкия вырвал бумагу из его рук, внимательно прочитал и удивленно воскликнул:

– Ну надо же! Вот это подготовка! Я надеюсь, вы оповестили людей в Тюо, что отправляетесь сюда?

Во дворце, где полно врагов, каждый из тех достойных людей, кто согласился поддерживать Его Высочество, – на вес золота. Если сын правителя приехал сюда, не предупредив даже их, он точно безнадежен. Но, к счастью, тот отмахнулся.

– Такой глупости я себе не могу позволить, не волнуйся. Наши недоброжелатели должны считать, что молодой господин сейчас у новообретенной супруги.

Слова Его Высочества прозвучали небрежно, но Юкия даже помыслить боялся, каким образом тот обманул врагов. В течение года, пока Юкия жил во дворце, недруги постоянно покушались на жизнь его хозяина.

Молодой господин не должен был занять трон главного дома в роду ятагарасу – дома Сокэ. Старейшину рода называют Золотым Вороном, и почти всегда этот титул передается по наследству: им становится старший сын нынешнего правителя и его официальной супруги. Но так как второй сын оказался истинным Золотым Вороном, титул наследника передали ему, несмотря на то что он младше и к тому же родился у наложницы.

Дело в том, что трон может получить либо истинный Золотой Ворон, то есть настоящая сущность Золотого Ворона, либо его воплощение – тот, кто временно представляет правителя, выполняет его обязанности и обеспечивает преемственность, пока истинного Золотого Ворона нет. Воплощение правителя – простой ятагарасу из дома Сокэ, истинный же Золотой Ворон, как считалось, существо совсем иное: бытует мнение, что, хотя обычные ятагарасу не могут обращаться по ночам, истинный правитель свободно меняет свой облик даже после захода солнца и способен на то, что обычным людям не под силу.

И вот этого самого молодого господина, который сидит на коне перед Юкией, и называли истинным Золотым Вороном. Поэтому-то он получил титул наследника вместо своего старшего брата. Все остальные представители дома Сокэ, кроме истинного правителя, считались его представителями, но когда священник признавал новорожденного в главном доме истинным Золотым Вороном, тот, безусловно, должен был занять престол.

Однако за тот год, что Юкия прослужил молодому господину, наследник ни разу не показал свою «истинность». Так что в конце концов юноша убедился, что все эти «истинные Золотые Вороны» и «воплощения» всего лишь помогают дому Сокэ удерживать власть.

В те эпохи, когда появлялся истинный Золотой Ворон, часто возникали беспорядки. И вполне естественно, что из-за этого люди, которым приходилось терпеть наводнения и засухи, стали поговаривать, будто именно он и вызывает несчастья.

И все же Юкия не понимал тех, кто считал, что достаточно убить молодого господина. Устав при дворе от водоворота черных мыслей и устремлений, Юкия отказался от места в Тюо и вернулся в Тарухи.

– У вас все без изменений? – спросил Юкия, ни на что особенно не надеясь, но в его голосе послышалась тоска.

Молодой господин, видимо, заметил это и беззвучно посмеялся.

– Без изменений. Чему там меняться, – многозначительно заметил он, но Юкию это не интересовало.