Бумеранг всегда возвращается. Книга 1. Откровения невестки

– Ладно, одевайся, умник!

Мы сделали два круга трусцой по тропинке в лесу и вернулись в общагу. Нужно было идти в университет на консультацию. У нас осталось по два экзамена, а потом мы едем в Алма-Ату в горы в свадебное путешествие. Нам удалось скопить на него около двухсот рублей. В 70-е годы прошлого столетия при средней зарплате в 110 рублей мы чувствовали себя богачами! Билет на поезд стоил тогда в пределах десятки, гостиницу мы не заказывали, а собирались сначала остановиться у родителей друга Саши, а потом в горах жить в палатке, подаренной нам на свадьбу альпинистами. После так называемого свадебного путешествия мы с Сашей должны сразу ехать в небольшой городок Сибири, где живут родители мужа. Там у нас будет деревенская свадьба. Когда я выходила замуж, мне не исполнилось и двадцати лет, муж на месяц меня старше. Мы тогда были и наивными, и смелыми, и уверенными в себе, ничего не боялись и в будущее смотрели с оптимизмом.

Когда мы с Сашей отправились на консультацию, то я заглянула в почтовый ящик. Он представлял собой полочку с ячейками, где на каждой была буква. Я по привычке пролистала письма на букву «Л», а потом на букву «П». Теперь, после свадьбы, я стала Панина Мария Ивановна. Непривычно как-то. Да и моя девичья фамилия Ларина мне нравилась. Что поделаешь? Хотела замуж, носи фамилию мужа. Хорошо, что она не такая уж и плохая, со временем привыкну. Хуже было бы иметь фамилию Козлобородова, или Пустозвонова или Чуб. Да разве мало некрасивых фамилий? Ой, что-то я отвлеклась! А тут посылка от тётки и письмо от Милены. Давно она мне не писала. Я сложила корреспонденцию в сумку, и мы пошли в универ.

В аудитории для консультации я увидела подружку Дину. В гости к нам ей ходить было некогда, она у нас была теперь старостой после того, как я после замужества написала в деканат просьбу освободить меня от этой должности. Да и очередной роман у подруги был в самом разгаре и занимал все свободные вечера. Так что мы теперь с ней встречались практически на занятиях и переменах. Мы обнялись.

– Маш, привет! А ты всё хорошеешь! Как у вас с Сашей?

– Всё отлично. Вчера вот в шторм попали, еле доплыли до берега.

– И это ты считаешь отлично? – Динка округлила глаза от ужаса.

– Конечно! Могло всё закончиться трагически. Но мы живы-здоровы и строим планы на лето, – я улыбнулась.

– Ладно, потом подробности расскажешь, – Дина встала со своего места и отнесла журнал преподавателю для переклички. Экзамен хотели сдать все, отсутствующих не было.

Предмет у меня не вызывал затруднений, поэтому я под партой вскрыла конверт от Милены, расправила письмо и положила его в конспект.

« Здравствуй, моя дорогая подружка! Я рада за тебя, что свадьба прошла хорошо, и сожалею, что не могла приехать. На фото вы с Сашей выглядите очень счастливыми! Да и пара из вас получилась красивая. Ещё раз желаю тебе, моя хорошая, счастья! Ты его заслужила!

У меня всё по-прежнему. Учусь, помогаю родителям. Мама становится ещё более придирчивой и подозрительной. Как и в школе было, так и сейчас – о каждом своём шаге я должна ей докладывать. В девять часов вечера должна быть дома, иначе сердечный приступ, истерика и папины умоляющие глаза. Всё это просто ужасно! А мне ведь 21 год! И я не виновата в том, что я у мамы единственный и поздний ребёнок! Папа понимает, что мне нужно давать больше свободы, но против мамы он идти не хочет. Наверное, моя участь – остаться без семьи и детей. В институте у нас в группе почти одни девчонки, где я могу познакомиться с парнем? Да и город у нас как Иваново, на десять девчонок даже не девять, а восемь ребят. К четвёртому курсу все парни у нас в группе женились, с моей внешностью я не могла соперничать с первыми красавицами. Была у меня мечта выйти замуж в Сибири, но, увы… Завидую тебе по-доброму! Пиши!»

Мне в очередной раз стало жалко Милену, и я непроизвольно вспомнила наше прощание на перроне. Бедная моя подруга! И ведь ничем не поможешь…

По дороге из университета я заскочила на почту и получила посылку от тёти Вали, которая жила на Кавказе. Увесистый ящик! Да ладно, справлюсь, дотащу! Это сейчас, когда я уже на пенсии и набралась жизненного опыта, я бы сама на почту за посылкой не пошла, дождалась бы мужа. А тогда хотелось быть самостоятельной и независимой! Равенство полов во всём! Издержки социалистической системы и воспитания в семье? Наверное. Что поделаешь, время было такое!

Так вот, дотащила я посылку до третьего этажа, вошла в комнату – Саша уже пришёл с консультации и чистил картошку. Увидев тяжёлый ящик, он воскликнул:

– Маша! Ты не могла меня подождать? Надорвёшься! Тебе же ещё детей рожать!

– Ладно, не ругайся, уже донесла. У тебя есть кусачки, чтобы гвозди выдернуть?

– Сейчас найду. А ты тогда картошку жарь, я уже начистил.

– Какой ты молодец! – я искренне похвалила мужа, чтобы не погасить в нём хозяйственную искру.

Через некоторое время посылка была вскрыта. Тогда это был фанерный ящик, где крышка прибивалась гвоздями. Потом, лет двадцать назад, такие ящики на почте заменили на картонные. В дни нашей молодости без топора, плоскогубцев или даже лома, посылку открыть было невозможно!

– Саша, смотри, сгущёнка! – я с радостью начала вытаскивать содержимое. В посылку тётка положила ещё банки с тушёнкой, печенье, карамельки и сухофрукты. На дне ящика лежало письмо и небольшой свёрток, завёрнутый в газету. Конечно, я с нетерпением открыла конверт. Письмо было коротеньким, обычным. В конце тётя Валя сделала приписку: «Высылаю тебе, Маша, письма твоей мамы Лилии, которые она писала мне с Севера после своего замужества. Может быть, прочитав их, ты сможешь понять и простить свою мать.»

Я отдала письмо мужу, он прочитал и изменился в лице:

– Маша! Я прошу тебя сейчас не открывать свёрток и ничего не читать. У нас впереди свадебное путешествие, а ты испортишь себе настроение, а оно отразится на мне. Давай пока оставим всё как есть! Отдай мне свёрток, пусть хотя бы до осени полежит. Прошлое никуда не денется, с ним можно будет разобраться позже. А вот прекрасное будущее мы сами должны себе построить! – Саша обнял меня и долго на отпускал. А я и не вырывалась, чувствуя его силу и желание меня защитить и оградить от боли. Я согласилась с его доводами и не стала смотреть содержимое свёртка. Признаюсь, потом, до отъезда, я несколько раз порывалась открыть его, но сдерживала своё женское любопытство.

Ура! Наконец-то сессия была позади, мы её сдали на пятёрки и оба будем получать повышенную стипендию. Вот что значит жить на подъёме! Всё у нас после свадьбы ладилось и спорилось, всё было отлично! Билеты на поезд мы тоже уже купили. Осталось собраться в дорогу и сдать лишние вещи из комнаты в камеру хранения. Общежитие стремительно пустело, сокурсники разъезжались кто куда – домой, в стройотряд или на отдых. В свадебное путешествие умудрились поехать мы одни, причём, с рюкзаками! И набрали столько вещей, что рюкзаки эти поднять можно было с трудом. Вещи нужны были для похода по горам, а также для деревенской свадьбы – моё платье и Сашин костюм. Но мы не унывали, ко всему относились с долей юмора.

– Саша, а давай в горах наденем свадебные наряды и с рюкзаками пойдём в горы! Прикольно будет!

– А, что? Идея хорошая! Сделаем фото и потом продавать будем! Разбогатеем!

– Я смотрю, у тебя предпринимательская жилка есть! Не пропаду с тобой! – Саша иногда мог и пошутить.

Алма-Ата (именно так тогда называлась столица Казахстана) запомнилась мне изобилием яблок и жарой. Яблоки – сочные, спелые, с красными бочками – предлагали везде, и ведро стоило 10 копеек! Впрочем, некоторые продавцы отдавали их даже даром. После Сибири, где зимой яблоки стоили 3-5 рублей за килограмм, такие цены нас удивляли и восхищали. Вот где коммунизм!

– Девушка-красавица! Бери у нас яблоки! Они такие же румяные, как твои щёчки! – зазывали нас продавцы.

Мы прикупили ведёрко яблок, и нам его хватило на всё наше свадебное приключение. Первые два дня мы жили у родителей друга Саши, имени которого мы сейчас даже не помним. Тогда его не было дома, он ушёл в горы. Гостеприимство казахов меня тоже поразило – нам выделили комнату и относились к нам, как к родне. Кормили, поили, советовали, куда сходить и что посмотреть. Впрочем, мы не злоупотребляли гостеприимством, нам не терпелось остаться одним в своей новой палатке.

Мы остановились в предгорье горы Медео, где в те времена построили первый каток в горах. Рыжая польская палатка, поставленная в зарослях высокой травы, виднелась издалека. Когда мимо проходила какая-нибудь группа туристов, то мы, как правило, слышали возгласы:

– А там, наверное, остановились инструкторы, палатка шикарная!

Меня это забавляло. Сейчас даже трудно себе представить, чтобы мы вдвоём без оповещения родных и близких, а также без регистрации в каких-нибудь туристических организациях, пошли в горы и ничего при этом не боялись! Мы на полдня могли оставить палатку без присмотра, не беспокоясь за сохранность своих вещей. Жалко, ушли те времена без возврата…

Каждое утро мы отправлялись по маршруту на небольшую высоту в горах, так называемую седловину, с лёгким рюкзаком, где держали бутерброды и чай. По пути Саша показывал мне вершины, которые он когда-то покорил. От их величия захватывало дух. Саша смотрел на них с восхищением и сожалением, а я со страхом – как я смогу его удержать, если он нарушит обещание и сбежит в горы? Но пока он своё слово держал.

Погода стояла отличная, все намеченные маршруты мы прошли, можно было собираться в дорогу. Меня ждало испытание встречей с родственниками Саши, а особенно со свекровью. Ей в то время было только сорок лет, а младшему сыну Игорю всего пять. Как потом я узнала, второй муж Григорий младше свекрови на шесть лет. Так вот почему Саша с радостью уехал из дому, когда после восьмого класса поступил в физико-математическую школу при нашем университете! Отчим пытался наладить отношение с подростком и заставлял называть его отцом, это при разнице в 14 лет. Смешно! Как я потом поняла, смеяться было рано…

Встретили нас в родном посёлке Саши очень приветливо. Мать кинулась нас обнимать … А потом была деревенская свадьба, о которой я уже упоминала в самом начале своих откровений. Лучше бы её и не было!

В конце августа мы вернулись в Академгородок. За нами оставили ту комнату, в которой мы проживали, и где стояла наша ценность – диван. За день об устроились, а вечером к нам прибежала Маринка, посвежевшая и похорошевшая. Кинулась меня обнимать и приговаривать:

– Как же я соскучилась! Как путешествие, как свадьба?

– Мариш, погоди, обо всём расскажу, давайте пока перекусим, что Бог послал, и чаю попьём. А то мы с Сашей даже не обедали, всё вещи по местам раскладывали.

– Конечно! А Алик уже вернулся?

– Да, я его мельком видела. А ты хочешь его на чай пригласить? И по нему соскучилась? – я посмотрела на подругу со значением.

– Конечно, но не в том смысле! Просто для вечеринки с молодожёнами свидетеля всё же не хватает! Саш, пойди найди Алика!

Мужа не было минут десять, за это время Маринка мне успела рассказать, что её жених Валентин приезжал на побывку, и она отлично провела время в родной деревне.

– Привет, Маша, привет, Марина! – Алик, как всегда, выглядел взъерошенным и, как говорят, был в доску своим.

– Что у вас вкусненького к чаю?

– У нас всё вкусненькое, мы же из дому приехали, мама пол-рюкзака продуктов положила! – ответил Саша, протягивая руку для пожатия.

– Как хорошо жить по соседству с женатиками, с голоду не дадут помереть! – Алик уселся за стол и разлил всем чай. Он в любой компании чувствовал себя, как дома, не обращая внимания на то, кто и что может подумать. И мы любили его такого, каким он был, немного взбалмошный, но в тоже время, добрый, безотказный и покладистый. Одним словом – настоящий друг!

На столе у нас была домашняя колбаса, сало, сыр, масло, порезанный батон, печенье и конфеты. Картошку я жарить не стала, в первый день решила обойтись и так. Алик намазал хлеб маслом, положил сверху несколько кусочков колбасы, откусил и воскликнул:

– Да вы там как в коммунизме жили! Такой колбасы я никогда не ел!

– Мама к нашему приезду вырастила свинку, так что все каникулы мы объедались мясом. А разве по нам не видно, что мы поправились? – ответил Саша.