Бумеранг всегда возвращается. Книга 1. Откровения невестки

– Мам, а Маша вообще молодец! И готовила нам, и стихи читала, и штопала, а на прощание даже торт испекла! Со сгущёнкой и изюмом!

– Правда?– удивилась Нина Даниловна, – вы и муку с собой брали?

– Немного, чтобы рыбу жарить. Из оставшейся я прямо в кастрюле испекла несколько коржей, смазала сгущёнкой и посыпала изюмом. Сама по ходу рецепт придумала.

– Видишь, какая придумщица! Мне с ней повезло, из топора кашу сварить сможет – Саше, видно, хотелось похвалить молодую жену.

– Вот и хорошо, – ответила свекровь и посмотрела на меня, – будешь готовить, пока мы с бабушкой ремонтом занимаемся. Полы Гриша перестелил, нам осталось стены побелить, да двери и окна покрасить.

– Так мы тоже готовы помогать! – воскликнула я с энтузиазмом.

– Нет, к чёрной работе я тебя не допущу, сами управимся.

За разговорами не заметили, как пельмени сварились. К ним обычно подавалась сметана и сливочное масло.

– Может, вина налить с дороги? Или чего покрепче?

– Не, ма, не хотим. Устали на перекладных. Сейчас покушаем, поставим палатку, да и поспим хоть немного.

– Конечно, отдохните! Вечером, когда Гриша придёт, тогда и по рюмочке за встречу выпьем!

Я промолчала. Одно слово «выпьем» в моей душе вызывало такой протест, что хотелось всем крикнуть:

– Да сколько можно пить? И зачем? Неужели нельзя обойтись без выпивки? Сколько горя она принесла в семьи! Сколько душ сгубила!

Но в чужой монастырь, как говорила моя бабуля, со своими порядками не приходят…

Почему я так часто вспоминаю бабушкины пословицы? Наверное, они вошли в моё подсознание и всплывают в самый нужный момент. Спасибо тебе, моя родная, что ты была в моей жизни! Без бабушкиной поддержки я, наверное, не выстояла бы в неравной борьбе за выживание. Не дай Бог такой судьбы ни детям, ни внукам! Ни друзьям, ни врагам!

В палатке, поставленной посредине огорода, мы прожили весь месяц, на удивление соседей и знакомых. Благо, июль и август порадовали солнышком, а дожди остались там, в Саянах – косые, прямые, проливные, моросящие, холодные и не очень, но шли они ежедневно, пока мы были в походе. Только на последнем привале с утра вышло солнце и дало нам возможность просушить палатку, рюкзаки и одежду. Видно, природа над нами сжалилась, услышав мою мольбу и стенания. Я не говорю, молитву, потому что в то время мы все были комсомольцами и атеистами. Я за весь поход не слышала от ребят, чтобы они вспоминали Бога. А вот дожди и слякотную погоду ругали иногда и крепким словцом, но только так, чтобы я не слышала. И всё же поход мы потом вспоминали с теплом и любовью…

А здесь, в Туве, мы отогревались на солнышке. Мы с Сашей радовались, что нет дождей, а Нина Даниловна огорчалась:

– Если в ближайшее время не будет дождя, придётся поливать картошку. Без картошки мы не проживём, а купить её будет негде. Каждый выращивает только для себя, – мама поправила на голове платок, без которого не ходила даже дома. Наверное, она стеснялась своих редких волос, а, может, просто привыкла.

– Мама, не переживай, мы с Машей польём. Ведь вода в колодце есть? И речка не пересохла.

– Вот и хорошо! Игорёк вам тоже поможет! А мы скоро ремонт закончим, можете в дом перебираться!

– Нет, мы так и будем в палатке, – ответил Александр. – И вас не стесняем, и нам никто не мешает, кроме комаров. А против них у нас есть спрей! Мы их победили! – Саша потряс бутылкой спрея, здесь ещё его не продавали. Провинция…

– Как хотите, – примирительно сказала Сашина мама. – Но если надоест, скажите. Наверное, на земле не так мягко спать, как на моих перинах?

– Это к перинам мы не приучены, да, Маша? – муж посмотрел на меня, ожидая подтверждения.

– Точно, не приучены! Как с тобой связалась, так и сплю теперь в палатке! Видно, доля моя такая, быть женою декабриста. Но, как говорит пословица, с милым рай и в шалаше! – произнесла я шутливым тоном и щёлкнула мужа по носу.

– Машенька, ты правда на меня не обижаешься, что мы не вовремя затеяли ремонт, и тебе приходиться терпеть неудобства?

– Что Вы, Нина Даниловна! Так, в палатке, гораздо романтичнее!

– Машенька, зачем так официально? Ты же для меня теперь дочка, зови меня просто мама.

– Хорошо, я сразу не могу, нужно привыкнуть.

Мы втроём сидели на кухне и пили чай. Григорий ещё не пришёл с работы, а бабушка Таня всё больше находилась в своей небольшой комнатушке и в общие разговоры не встревала. Она была глуховата и не хотела, чтобы из-за неё все разговаривали громко. Да и стеснялась того, что была малограмотна, куда, мол, мне, деревенской, тягаться с образованной молодёжью. Бывают такие люди – невидимки. Так вот, Сашина бабушка, присматривающая за внуками в их детстве, старалась жить так, чтобы никого не обременять и в тоже время быть при деле… Ещё она сильно комплексовала из-за того, что имела мизерную пенсию в 12 рублей, и кормили её дочка с зятем. А зять, как я уже упоминала, любил выпить, и в таком состоянии часто попрекал тёщу куском хлеба. Мне за время проживания приходилось несколько раз это слышать, но Саша, зная, что я ненавижу пьяных и не могу смотреть, как унижают людей, особенно пожилых, предупредил меня, чтобы я не вмешивалась. Приходилось молча уходить, чтобы не присутствовать при этих ссорах. А мне было до слёз жалко старушку! Впрочем, как и Нину Даниловну. Первое время после нашего приезда отчим немного присмирел, а потом снова начал пить, и Саше стоило трудов, чтобы в такие моменты, когда он не мог себя контролировать, его утихомирить.

Так что посиделки, как правило, были у нас втроём. Иногда прибегал Игорь, но слушать наши разговоры ему было скучно.

– Маш, а, Маш! Хватит тут на кухне сидеть, пойдём поиграем в шашки!

Он брал меня за руку и корчил такую умилительную рожицу, что отказать ему было невозможно.

– Игорёк, дай нам чай допить и поговорить с твоей мамой, а то мы с Сашей скоро уедем и не успеем наговориться!

Игорь надувал губы, но не уходил, пока я не соглашалась. Однажды Нина Даниловна не выдержала и отправила его спать. Потом посетовала:

– Обидчивый парнишка растёт! Хорошо, что мама за ним присматривает, ведь в детском саду с таким характером не выжить! Сдачи дать не может, бежит скорее ко мне жаловаться. К отцу боится, тот тут же накричит или подзатыльник даст. А как я хотела девочку! Но Бог дал только сыновей. – она вздохнула. – А вы когда меня сделаете бабушкой?

– Наверное, когда квартиру получим. Разве это нормально с маленьким ребёнком по чужим углам скитаться? – ответил Саша, глядя на мать.

– А когда вам её обещают?

– По договору в течение двух лет. Но бумага всё стерпит, а как будет на самом деле, посмотрим. Жалко, что даже общежития не предоставили! Хотя у них оно есть, да только женатым почему-то не дают. Есть женское и мужское общежитие, молодёжи на заводе много. Говорят, коллектив хороший. Думаю, что мы в него впишемся. – Саша смотрел на маму, а сам держал меня за руку. Мне показалось, что свекровь как-то недовольно посмотрела на наши сцепленные руки.

– Сынок, я в этом не сомневаюсь! Дипломы у вас хорошие, почти одни пятёрки, вы активные спортсмены и комсомольцы. Всё у вас будет хорошо! Я так рада, Саша, что ты получил высшее образование! Был бы жив отец, он бы тобой гордился! Маша, я в прошлый приезд стеснялась спросить – а твои родители где? Почему ты ничего о них никогда не рассказываешь и даже не упоминаешь?

Я ждала и боялась этого вопроса, хотя понимала, что рано или поздно придётся на него отвечать.

– Я выросла в большой семье, у отца пятеро детей, трое – я и два брата – от первого брака, а две маленьких девочки – от второго. Мамы у меня давно нет, с пятого класса я жила с мачехой…

– Бедная девочка! Я вижу, что тебе пришлось нелегко, прости, что спросила. Если когда-нибудь захочешь, расскажешь, – свекровь подошла ко мне и обняла.

– Спасибо за сочувствие, но вспоминать мне о своём детстве не хочется.

– Мам, ты нас извини, мы пойдём уже в палатку, – Саша видел, что мне не легко сдержать набежавшие слёзы, и решил закончить разговор.

В это лето о моей семье больше никто не спрашивал. Почему-то все, кому я говорила, что у меня нет мамы, сразу думали, что она умерла, и не задавали больше вопросов. Меня это устраивало, потому что отвечать на них не хотелось. Зачем ворошить прошлое, от которого в душе появляется такая боль, что описать её словами невозможно?

Недели через две после нашего приезда вернулся домой и младший брат Виктор. Мать его ласково называла Витькой. С его появлением в доме чаще слышался смех, шутки и прибаутки. Бывают такие люди, которые своим появлением освещают всё вокруг. С ними легко, комфортно и просто. Если говорить о братьях, то одному достался ум учёного, серьёзность, основательность и ответственность, а другому – лёгкость характера, сверх общительность и бесшабашность. Таким я его и запомнила в то лето. Вечером Виктор брал в руки баян и играл так здорово, что хотелось слушать и слушать. Иногда мы все вместе пели. Днём втроём мы уходили в сопки, дрессировали овчарку Найду, наблюдали за птицами и просто разговаривали. Виктор тоже особо не любил отчима, но открыто никогда это не показывал. А мать он жалел, как Саша, да и я тоже. Именно при нём я в первый раз назвала свекровь мамой. А произошло это при трагических обстоятельствах.

Однажды после зарплаты Григория в пьяном виде довели до двора собутыльники и буквально втолкнули в калитку. Он еле устоял на ногах. Нина Даниловна, увидев мужа в таком виде, запричитала:

– Господи, да когда же это прекратится! Хотя бы детей постеснялся! А перед Машей тебе не стыдно? А сына своего не жалко? Ах ты, гад такой, всю жизнь мне испоганил! – свекровь взяла тряпку и начала хлестать мужа.

– Это ты на кого руку подняла, стерва? На кормилица? – и Григорий, выпучив свои красные глаза, со всего маху ударил жену по лицу. Видно, задел нос, из которого фонтаном потекла кровь. На их крики мы все выбежал из кухни – я, Саша, Виктор и Игорёк. Мальчишка, увидев кровь, закричал и упал в обморок. Что тут началось! Я подхватила Игорька на руки, Саша скрутил отчиму руки и потащил его в баню, а Виктор подбежал к матери и запрокинул ей голову. Взяв её под мышки, а она была такая маленькая, что доставала сыновьям только до плеч, он повёл её в дом, там нашёл тряпку, намочил водой и приложил к носу. Я с Игорьком, который уже открыл глаза, вошла следом.

– Что с Игорем?