Сказочная Академия

– Идем! – весело откликнулась Машка и ринулась к пеньку.

Мы последовали за ней.

Где-то рядом чиркнула спичка, и тут же весело заплясал небольшой костерок, в свете которого я смогла разглядеть лица обступивших нас парней.

– О, новенькая! Знакомиться давай!

– Лиска, – представилась я.

– Василиса, значит, – определил рыжий веснушчатый парень. – А я Кузьма.

– Елисей, – кивнул предмет Васькиного обожания, невысокий широкоплечий паренек с носом-картошкой.

–Емельян, – чинно произнес смазливый шатен, чем-то неуловимо смахивавший на Орландо Блума.

– Светозар.

Я обернулась, чтобы взглянуть на Машкину симпатию, и у меня перехватило дыхание. Светозара вполне можно было без проб брать в любой кинофильм на роль рокового красавца. Он был настолько хорош собой, что я даже кивнуть на его приветствие не сразу догадалась. А затем поймала Машкин ревнивый взгляд и немного пришла в себя.

– Так, рассаживаемся, – объявил Кузьма. – Глядите, какие нам леший чудные сиденья подогнал.

И точно, вокруг пня располагались на удивление мягкие кочки, покрытые травой.

– Так, у нас четыре бутылки – по половине на брата, – объявил Елисей.

– И на сестру, – уточнила ревнивая Искусница.

– А почему четыре? – удивилась я. – Вроде бы Васька о пяти говорила.

– Одной пришлось лешего задобрить, – пояснил Кузьма. – За просто так этакую поляну не организуешь.

И, взяв с пенька клетчатую видавшую виды скатерку, как следует встряхнул ее.

Я глядела во все глаза. Вот скатерка легла на пенек, вот на ней неведомым образом появились миски и тарелки, вот посуда наполнилась едой, а мой рот – слюной.

– Бери кулебяку, Лис, – предложил мне Кузька. – Вкусная, с капустой. Или курник вот.

И тут же у меня в одной руке оказалась тарелка с едой, а в другой – стакан с мутноватой жидкостью.

– Ну, за знакомство!

Сливовица обожгла горло и желудок, я быстренько закусила расстегаем с рыбой, и мне стало так тепло и уютно – словами не передать. Елисей уже разливал по второй, Машка наполняла тарелку Светозара разными вкусностями, Васюша смеялась над какими-то шутками Елисея – с моего места их слышно не было. С другой стороны от парня сидела Васька и, похоже, вовсе не ревновала своего кавалера. Во всяком случае, сейчас она тоже улыбалась, привалившись к мужскому плечу.

– А что это вы здесь отмечаете? – внезапно раздался капризный голосок. – И меня не позвали. Вот пойду, доложу Милославу Константинычу, чем вы после отбоя занимаетесь.

И в освещенный костром круг вступила девица в красном сарафане. Росту девица была небольшого, а вот весу немалого. В жиденькую темно-русую косу была вплетена алая лента, на шее – коралловые бусы, на щеках – свекольный румянец. От такого обилия красного у меня заломило виски. Хотя дело вполне могло быть не в ярком цвете, а в писклявом голосе незнакомки – не отрицаю.

– Несмеяна! – изумилась Машка. – Ты как нас выследила?

Пришедшая злорадно усмехнулась.

– А я твой голый зад из окна увидала, вот и вышла посмотреть, куда ты намылилась.

– Врешь! – покраснела от злости Искусница. – Не могла ты ничего из окна видеть.

– Это еще почему? – оскорбилась Несмеяна.

– А потому, что наши окна на ту же сторону выходят, что и у Василис. Так что колись, голуба, где была?

Машкина соседка замялась, но тут встрял Кузьма.

– Так, девочки, а что это за история с голым… кхм, обнаженной попой? Я желаю услышать подробности.

Вот тут Несмеяна воодушевилась.

– Стою я, значит, на поляне, – начала она, – и на окна Васькины смотрю…

– И что увидеть желаешь? – недобрым тоном спросила Прекрасная.

Настолько недобрым, что ее сейчас впору было бы Презлющей назвать. Но подлая Несмеяна Васькин вопрос проигнорировала и зачастила дальше:

– Смотрю, значит, и вижу чудо чудное, диво дивное…

– Мышь летучую? – самым невинным тоном осведомилась Васюша.

Однако же рассказчицу оказалось не так-то просто сбить с толку.

– …в окне появляется зад голый! – радостно выпалила она.

Парни дружно обратились в слух и даже, кажется, затаили дыхание, а Машка мгновенно вспыхнула.

– Не ври! – звенящим от злости голосом выкрикнула она. – Не голый вовсе, а в стрингах.

По поляне прокатился дружный мужской вздох, отозвавшийся эхом откуда-то справа. Я скосила глаза в ту сторону и увидела лешего, привалившегося к березе и внимавшего Несмеяне с таким видом, будто она читала вслух и с выражением "Эммануэль", ну или хотя бы "Пятьдесят оттенков серого".

– В очень крохотных стрингах, – уточнила вредная девица. – Почти незаметных. Я их даже не сразу разглядела.

– Подробнее, подробнее, – подначил ее Кузьма. – Цвет, фасон, размер.

Вот этого уже Машка стерпеть не смогла.

– Знаешь что, Кузьма? – зло прошипела она. – Надо бы вам с Несмеяной создать общество тайных эротофилов. Похоже, что вы с ней нашли друг друга. Придумайте себе какой-нибудь кружок любителей трусиков, что ли.

Васька усердно совала разбушевавшейся подруге в руки стакан со сливовицей в надежде, что она выпьет и успокоится. Кузьма покраснел так, что все его веснушки стали незаметны, а Несмеяна невесть с чего разобиделась.

– Ты чего это мне Кузьку сватаешь? – спросила она. – На меня, между прочим, сам ректор засматривается.

Парни дружно фыркнули, а все еще злая Машка заявила: