Сказочная Академия

Я потрусила за ним. Поднявшись, Милослав уверенно прошел по коридору до двери с криво приколоченной цифрой "пять".

– Вот, пятая горница, – сообщил он и постучал.

– Вооойдите, – донесся протяжный ленивый голос.

Я просочилась внутрь вслед за кастеляном и замерла. У окна стояла… стояла… Вот не было у меня слов, хоть тресни! Всякие "Мисс мира" и в подметки не годились девушке, что сейчас рассматривала меня без особого интереса. Огромные синие глазищи на пол-лица, изогнутые черные брови, длинные ресницы, белая кожа, пухлые алые губы, бюст размера эдак третьего, талия сантиметров пятидесяти в обхвате – я едва не застонала от зависти. А девица откинула за спину тяжелую светлую косу и все тем же ленивым голосом поинтересовалась у Милослава:

– Чего явились спозаранку?

– Да вот, Васюша, соседку новую вам привел, – как-то подобострастно пропел Милик.

– Со-сед-ку? – по слогам выговорила "Васюша", взглянув на меня с таким недоумением, что меня зло взяло.

– Да, Васюшенька. Вот, прошу любить и жаловать – Василиса Про…

– Корбышева! – зло рявкнула я, перебивая мерзкого кастеляна.

Под моим разъяренным взглядом Милослав даже присел.

– Ну, вы знакомьтесь, девочки, – скороговоркой выдал он. – А я сбегаю тут… белье постельное принесу, вот.

И скрылся за дверью.

– Здорово ты его, – хихикнула Васюша. – Надо же, сам за бельем помчался. Интересно, а заставить тебя расписаться в получении забудет? Хотя вряд ли, этот жук учет любит даже больше самогонки.

Я застыла столбом посреди комнаты.

– Да ты располагайся, – предложила соседка. – Вон моя кровать, а эта – Васьки Прекрасной, стало быть, твоя у окна.

– Прекрасной? – изумилась я. – А ты тогда кто?

– А я – Премудрая, – расхохоталась Василиса и понизила голос до шепота, – козел Милослав, правда? Спорим, он и тебе дурацкое прозвище придумал?

– Придумал, – мрачно процедила я. – Противная.

Васюша согнулась от смеха пополам.

– Ой не могу, прости. Сейчас Васька из читальни прибежит, тоже повеселится. А вечером еще Машка обещала заглянуть. Ее Милослав особо невзлюбил. Знаешь, как обозвал? Искусница.

– Все лучше, чем Противная, – проворчала я.

– Ага, лучше, – хохотала Премудрая. – Машка вчера чулок заштопать пыталась, так полчаса нитку в иголку вдеть не могла, а от помощи отказывалась – мол, прозвание новое обязывает. Тебе-то, если с этой стороны посмотреть, так и вовсе лучше всех приходится – сделаешь что не так, стой и глазами хлопай: а чего вы от Противной хотели, дяденька?

И я ощутила, что по моему лицу расплывается злорадная ухмылка.

Плюхнув выданный кастеляном сверток на тумбочку у кровати, я поймала удивленный взгляд соседки.

– Что-то не так?

– А где твои вещи?

– Дома остались, – зло ответила я. – Меня Милослав с Беспределкиным едва ли не из сортира вытащили.

– Ааа, – понимающе протянула Васюша. – Это они могут, чурбаны бесчувственные. Погоди, познакомишься с русалками, они тебе такого об этой парочке понарассказывают. А пока подумаем, как тебе помочь. Книжки-тетрадки тебе, как малоимущей, должны выдать за счет Академии…

– Это с чего бы я малоимущей вдруг стала? – разгневанно перебила я соседку.

– С того, что имущества у тебя мало, – резонно пояснила та. – И не перебивай, с мысли собьешь. Значит, так, на всю канцелярию напишешь заявление и отнесешь Милославу, он побрюзжит, само собой, но выдаст, никуда не денется. За всякими женскими штучками – кремом там, шампунем – вечером сходим, только ты при кастеляне о том молчок, договорились? Форма у тебя есть, а халат и пижаму у Машки попросим, ее все равно на курсы кройки и шитья определили, так пусть расстарается по такому случаю.

Я вспомнила недавний рассказ о сражении местной Искусницы с иголкой и робко спросила:

– А без Машки не обойдемся?

– Никак, – помотала головой Васюша. – Да ты не бойся, ежели Машка не справится, то у нее помощники на такой случай имеются. Ну, пауки там кружева плетут, мыши…

– Не хочу пижаму! – поспешно выкрикнула я. – В футболке спать буду. И вообще, чем мои джинсы плохи?

– Не положено, – вздохнула соседка.

Задать новый вопрос я не успела, поскольку дверь распахнулась – с ноги, не иначе – и в комнату ввалился пыхтящий Милослав с охапкой постельного белья в руках.

– А постучать слабо было? – прищурившись, осведомилась Премудрая.

– Извини, Васюш, не подумал. Вот, белье принес, теперь за него расписаться надобно.

Соседка выразительно на меня посмотрела особым Я-же-тебе-говорила взглядом, а я вздохнула и намалевала несколько крестиков в очередной ведомости.

– Ну, я вижу, вы уже подружились, – преувеличено бодро заявил кастелян. – Тогда я пойду. Встретимся за обедом.

И поспешно выскочил за дверь.

– Смылся, – удрученно констатировала Васюша, пнув ногой стул.

Стул, возмущенный таким обращением, пошатался-пошатался, да и рухнул на пол с противным звуком.

– Эй, ты чего? – удивилась я. – Расстроилась, что Милослав сбежал?

– Понимала б ты, – моя тезка скривилась. – Теперь его до обеда точно не отловишь, а тебе еще заявление писать. Если завтра без тетрадей на занятия заявишься – влетит.

– От кого?

– От преподавателей, от кого еще? Одна Баба-Яга чего стоит – не зря ее сам ректор побаивается.

Я недоуменно потрясла головой. Баба-Яга? И куда это меня занесли мои глюки? Да уж, чем дальше в лес, тем…

Дверь опять распахнулась, и в комнату влетела худенька шатенка с острым носиком и большими серыми глазами. Коса ее растрепалась, сарафан слегка измялся, да и в целом она отчего-то походила на встрепанного воробышка.

– Васюша, – заговорила она от порога, еще не заметив меня, – мне тут Кузьма такое рассказал! По секрету! Ой!