Второе начало волшебства

– Добрый день. Представьтесь, пожалуйста.

– Пантелеев Иван Гордеевич.

– Замечательно. Ну так давайте начнём. Поскольку я ваш первый экзаменатор, то мне необходимо ввести вас немного в курс дела. Меня зовут Лаврентий Филиппович. Если вы пройдёте все вступительные испытания, то вы поступите на первый курс академии храмовников, где вы неизбежно будете осваивать более сложный математический курс, чем тот, который необходим вам сейчас. Преподавателем курса буду я. Вы готовы начать?

– Да.

– Озвучьте, пожалуйста, теорему Пифагора…

На протяжении следующего часа, Лаврентий Филиппович гонял меня по базовым математическим и геометрическим знаниям. На какие-то вопросы я отвечал сразу, а с какими-то, экзаменатор мне помогал. Лаврентий был очень доброжелательным преподавателем, и я сразу проникся к нему уважением. Он не валил, старался помочь и даже на некоторые мои огрехи закрывал глаза. В какой-то момент, он задал мне вопрос, на который я ответил с большим трудом. А спросил он меня про производную от скорости по времени. Я долго и честно пытался вспомнить, что это значит, но вспомнил только историю о том, как мы с Алёнкой тщетно пытались произвести заклинание левитации.

В учебнике было сказано о том, что для правильного применения этого заклятия, необходимо знать, что из себя представляет земное притяжение и преодолеть ускорение свободного падения за счёт подсчёта в уме производной от вертикальной скорости движения объекта по времени. Что это значило я не знал и тогда, но хорошо запомнил полученные ушибы ступней и копчика.

– Ускорение?

– Браво! Хороший ответ, Иван Гордеевич. Не ожидал, если честно. Такому учат только в старших классах гимназии, а вы мне рассказали, что даже в младших не учились. Кто же вам помогал?

– Сестра моя заниматься всегда заставляла. Она у меня умная, до жути.

– Очень интересно. Она тоже поступает?

– Да. Прямо сейчас с другим преподавателем общается.

– Ну что ж, поздравляю. У вас очень хорошая сестра. От меня вам оценка «отлично». Дальше идите к преподавателю русского языка – Петру Александровичу за девятый стол.

– Спасибо!

Настроение у меня взлетело до небес. Хотя это был всего лишь первый преподаватель. Подходя к нужному столу, я обратил внимание, что за ним никого не было. Я огляделся по сторонам – ученики в пол голоса разговаривали с принимающими экзамены. Я повертел головой вокруг, не понимая к кому мне обратиться с вопросом. А потом просто сел на стул, в ожидании преподавателя. И только после этого я понял, что со столом что-то было не так. Точнее не с самим столом, а с тем, что на нём находилось.

На столе лежал лист бумаги, по которому скользило перо, самопроизвольно рисуя какие-то каракули. Я округлил глаза, уставившись на самодвижущееся перо. А потом услышал голос, исходящий от противоположного стула. Голос был немного груб и раздражителен.

– Представьтесь.

– Пантелеев Иван Гордеевич.

– Иван Гордеевич, вы что, ни разу невидимку не видели?

– Н… ни разу.

– Ну вот теперь увидели. Приступаем к диктанту.

Голос надиктовывал мне разные предложения, а я торопился их записать, стараясь не обращать внимания на летающие в воздухе предметы. Пару раз я поставил жирные кляксы на бумаге и еле как сдержался, чтобы не чертыхнуться. По прошествии получаса, голос замолчал и бумага самопроизвольно выскочила у меня из-под руки. Какое-то время она повисела в воздухе, на уровне моих глаз, а потом голос вздохнул, после чего бумага опустилась на стол, а перо поставило свою оценку. «Хорошо». И на том спасибо.

– Идите к Митрофану Михайловичу за первый стол. Сегодня он принимает всех заклинателей. Для поступления в академию, вам необходимо получить оценку «хорошо» или выше. Иначе, следующую попытку можно будет совершить не раньше чем через год.

Я отправился к последнему экзаменатору. На этот раз я довольно сильно волновался, припомнив слова Севы. Я подошёл к столу и попытался сесть за него. Но Митрофан Михайлович прервал моё действие властным голосом.

– Вам не разрешали садиться. Представьтесь.

– Пантелеев Иван Гордеевич.

– Гордеевич, значит… Помню, был у нас Гордей Пантелеев. Родственник?

– Отец.

– Решили пойти по его стопам? Жить надоело?

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

– Отнюдь. Почему решили поступить?

– Хочу с нежитью бороться.

– Половину балла с вас снимаю. В храмовники идут не для того, чтобы бороться с кем-то или против кого-то. Храмовников готовят только для защиты. Защиты от нежити, но не для её истребления. Садитесь.

После того, как я сел, Митрофан Михайлович начал забрасывать меня разнообразными каверзными вопросами. Сначала он пошёл по самым, казалось бы, безобидным вещам – спросил какие виды бывают домашних существ, как их задабривать и как бороться, если задобрить не получилось. Но затем, его понесло в болота и леса. Вопросы были всё сложнее и сложнее. В какой-то момент, он перешёл на вопросы, ответы на которые мог знать только студент второго курса. Но я тоже знал на них ответы, поскольку последние пять лет моим основным чтением были книжки отца.

– Какое у кикиморы самое основное слабое место? Чем отличается заговор от заклятия? Куда нужно бить полевого беса, чтобы обездвижить? Каким образом можно избавиться от Лиха? Как освободиться от хвата Водяного?

Скорость задаваемых вопросов, а также повышающийся тон экзаменатора привлёк внимание других экзаменующихся и даже преподавателей. На один из вопросов, я всё же не смог ответить. За что получил ещё минус половину балла.

– Ну что ж. Теперь пришла пора оценить ваш боевой потенциал. Произнесите какой-нибудь заговор.

Вопрос был явно с подвохом.

– Н… не могу. Запрещено без лицензии.

– В стенах академии, ученикам и экзаменующимся разрешено продемонстрировать практические умения по просьбе преподавателя. Действуйте.

– Какой заговор произнести?

– Удивите меня.

Я лихорадочно соображал, каким заговором я могу удивить такого именитого храмовника. И не придумал ничего лучше, кроме как произнесения заклинания укрощения огня.

– Именем огня, силы мне предай, дым вокруг оставь, только не сжигай.

Я подумал, что после произнесения моих слов, на нашем столе погаснет свеча. Но результат превзошёл все мои ожидания. Сила, поднятая моим голосом, резко взмыла ввысь, в центр комнаты, а затем обрушилась резким ветром на все свечи в комнате. Ветер, не найдя, где вырваться наружу, также заколыхал все занавески и сорвал все бумажки, лежащие на столах. В зале на несколько секунд стало темно. А затем, словно по чьей-то воле, все свечи вновь зажглись. Я же всё это время ошеломлённо оглядывался по сторонам. Такого никогда раньше не было.

– И… извините.

– Сила в стенах нашей школы значительно увеличивает способности учеников. Точнее не так. Она даёт ученикам понять, до какой степени может развиться их умение в мирской жизни. Снаружи вы так не сможете сделать. Точнее не сразу. Но скажите, пожалуйста. Неужели, вы раньше никогда не применяли это заклятие?

– Н… никогда.

– А другие?

– Тоже нет.