Трое за те же деньги

Вот он и освобожден. От своего кабинета, может быть даже от своего места. Сначала я хотел отнести коробку Китти, но передумал. Если он захочет вернуться, эти вещи должны оставаться здесь, ждать его и говорить ему, что мы рассчитываем на его возвращение. Я отнес их вниз, на склад, и сдал старику Нельсону.

Ральф Нельсон – тип особенный. Я не знаю, как долго он служит на этом месте, но во всем нашем ведомстве нет никого, кто относился бы серьезнее Нельсона к своим обязанностям. Все вещи он снабжает ярлыками, заносит в реестр и каждый месяц проверяет, все ли на месте. Тогда он ходит от полки к полке и просматривает содержимое каждой упаковки, которую принял. И сам шериф не получит у него обратно без правильно оформленных документов даже обгоревшей спички.

Я подал коробку в окошко, сказал Нельсону, что он должен ее оформить на имя Джо, и поспешил обратно в свой кабинет.

Там я разгрузил свой письменный стол и перенес вещи в кабинет Кейна. Только теперь я заметил портрет Китти, стоявший у него на столе. И уже хотел отнести его на склад, но потом оставил. Воспоминание о Джо должно оставаться.

Вошел Эл Фрид, сообщив, что он перебрался в мою комнату. Пора было снова вернуться к нашим служебным делам.

Я сказал:

– Ирис – «Железные Штаны» непоколебимо убеждена, что у Фрэнчи перед смертью было двести тысяч долларов. Но она понятия не имеет, где они.

Фрид пожал плечами. Он искал эти деньги с самой первой минуты, когда мы о них услышали.

– Скажите, где еще я их должен искать, лейтенант.

– Лучше всего еще раз поехать к нему домой.

– Я уже обыскивал всю квартиру. И причем основательно.

– Но теперь я хочу осмотреть ее сам.

Дом был старый – по меркам Лас-Вегаса.

Дверь открыла женщина, чьи лучшие годы явно остались позади. При виде Эла Фрида лицо ее недовольно вытянулось. Не здороваясь, она проворчала:

– Хватит с меня полиции.

– Всего несколько вопросов, – заверил я.

– Я уже рассказала ему все, что знаю, – она показала на Фрида. – Француз жил здесь шесть месяцев и пунктуально платил за квартиру; только это мне от постояльцев и нужно. Время от времени он выпивал, но всегда вел себя прилично.

– Мы хотели бы осмотреть его комнаты.

Она какой-то миг колебалась – ей явно не хотелось нас впускать, однако затем достала ключ и повела нас к боковому входу. А у двери удивленно замерла: замок был взломан. Женщина открыла дверь и внезапно вскрикнула.

Я мог ей посочувствовать. Кто-то основательно поработал в жилище «Француза». В большом прямоугольном помещении с ванной по одну сторону и маленькой кухней – по другую, мебель была старой и потертой, а тонкий ковер совершенно лысым. Незваный гость все здесь перерыл. Одежда валялась на полу, матрацы вспороты, их начинка вырвана. Даже кастрюли были вынуты из шкафа и брошены на пол.

Хозяйка застонала. Мы с Фридом вошли в комнату, поднимая с пола то здесь, то там отдельные предметы и осматривая их, без особых, впрочем, надежд.

Я велел Элу вызвать по радио экспертов из лаборатории. Затем повернулся к женщине.

– Когда вы здесь были в последний раз?

– Вчера. Вчера во второй половине дня. Одна женщина, сказавшая, что она вдова Фрэнчи, хотела взглянуть на его квартиру.

– Крупная, мощная женщина?

– Да. В красном платье.

– Как же вы ее впустили?

– Ну, у нее было водительское удостоверение на имя Ирис Мэлмен и… и она дала мне пять долларов.

– Это она устроила здесь такой погром?

Женщина покачала головой.

– Нет. Когда она ушла, квартира была в порядке. Я заглядывала еще раз.

– Вчера вечером вы были дома?

– Нет. Я ужинала у сестры и вернулась только к полуночи.

Похоже на правду, ибо такой обыск в квартире не мог обойтись без изрядного шума.

Хозяйка все оглядывалась по сторонам, словно не веря своим глазам.

– Как же можно было такое натворить?

– Ну, вероятно, искали двести тысяч долларов. Вы сегодня еще не читали газет? Якобы Фрэнчи где-то спрятал двести тысяч.

Она взглянула на меня, как на сумасшедшего. Но тут же вытаращила глаза и задохнулась в крике:

– Двести… Ящики! Ящики!

7

Теперь настала моя очередь уставиться на нее.

– Ящики? Какие ящики?

– У Фрэнчи в гараже стояли ящики. Держу пари, что в них деньги. – Ее лицо омрачилось. – Ах, лучше бы я этого не говорила. Мне полагается вознаграждение?

Этого я, к сожалению, не мог ей обещать.

– Пойдемте-ка, посмотрим.

Она повела меня вокруг дома. Шла быстро, почти бежала. Я редко видел кого-либо столь возбужденным, но я и сам был взволнован.

Дверь гаража охранял ржавый висячий замок. Женщина сняла ключ с гвоздя на боковой стене, скрытой кустами. Замок поддался, дверь со скрипом приоткрылась на несколько сантиметров. Пришлось мне подналечь, чтоб распахнуть ее.

В мрачном сарае не было никакого автомобиля, а только очень много пыли и несколько картонных коробок и ящиков в дальнем углу. Женщина проскользнула в дверь передо мной.

– Какой из них принадлежал «Французу»?

Она поспешила в угол и указала на деревянный ящик, размерами примерно вдвое больше ящика из-под яблок. Я поставил его на пол и обнаружил, что он тщательно заколочен гвоздями.