Базар житейской суеты. Часть 1

Доббинъ задрожалъ и съежился въ своей узкой куртк?.

– Вотъ теб?, вотъ теб?, маленькой чертёнокъ! вскричалъ Коффъ, и жолтая палочка опять хлопнула по д?тской ладони.

Еще разъ взвизгнула палка, и Доббинъ быстро вскочилъ съ м?ста. Зач?мъ и для чего, я не знаю хорошенько. Можетъ-быть, ему жаль стало б?дного мальчика, или въ душ? его возникла мысль пом?рять свой силы съ этимъ школьнымъ буяномъ. Какъ бы то не было, онъ вскочилъ и закричалъ:

– Прочь отсюда! Не см?й трогать этого ребенка, или я тебя…

– А что ты мн? сд?лаешь, болванъ? спросилъ изумленный Коффъ, остановленный такъ неожиданно въ своей прiятной экзерцицiи. Ну, чертёнокъ, протяни теперь об? руки.

– Остановись, Коффъ, или я проучу тебя такъ, что ты всю жизнь не забудешь! вскричалъ Доббинъ, отв?чая только на первую часть сентенцiи Коффа.

Маленькiй Осборнъ, задыхаясь и проливая горькiя слезы, смотр?лъ съ величайшимъ изумленiемъ и недов?рчивостью на странного богатыря, который съ такою непостижимою см?лостiю вызвался защищать его. Изумленiе Коффа тоже не им?ло никакихъ границъ. Представьте себ? какого-нибудь великана въ м?дной брон?, готового ополчиться противъ маленького героя, и вы поймете чувствованiя Реджинальда Коффа.

– Посл? класовъ мы разд?лаемся, сказалъ онъ, бросивъ на своего противника такой взглядъ, который ясно говорилъ: «Сд?лай свое зав?щанiе, и посп?ши въ этотъ промежутокъ времени проститься съ своими друзьями.».

– Хорошо, быть по твоему, сказалъ Доббинъ. Осборнъ я беру тебя подъ свое покровительство.

– Покорно васъ благодарю, отв?чалъ юный джентльменъ, повидимому, забывшiй на этотъ разъ, что папенька его им?етъ собственную карету на Россель-Сквер?.

Наступилъ роковой часъ. Битва, по вс?мъ правиламъ боксированiя, должна была производиться на заднемъ двор? среди площадки, гд? обыкновенно играли въ криккетъ. Никто не сомн?вался, что кукушка-Доббинъ, не принимавшiй почти ни раза д?ятельного участiя въ гимнастическихъ упражненiяхъ своихъ товарищей, будетъ поб?жденъ и отступитъ позорно. Ув?ренный въ своихъ силахъ, учоный Коффъ выступилъ на середину, веселый и довольный, какъ-будто собирался танцовать на одномъ изъ баловъ своего отца. Онъ вдругъ подб?жалъ къ своему противнику и вл?пилъ ему ловкихъ три удара по плечамъ и по груди. Доббинъ зашатался и чуть не упалъ. Площадь огласилась громкими рукоплесканiями; и каждый въ эту минуту готовъ былъ преклонить кол?но передъ героемъ, одержавшимъ поб?ду.

– Ну, пропала моя головушка, если все такъ у нихъ пойдетъ, думалъ молодой Осборнъ, подходя къ своему неловкому защитнику. Отстань, братъ, Кукушка, гд? теб?, да и зач?мъ? сказалъ онъ мистеру Доббину. И есть изъ чего хлопотать? Какихъ-нибудь два, три бубенчика по ладонямъ: это ничего, Кукушка, право. Я ужь къ этому привыкъ.

Но Доббинъ, казалось, ничего не слыхалъ. Члены его дрожали, ноздри расширялись, глаза сверкали необыкновеннымъ блескомъ, и прежде ч?мъ Коффъ усп?лъ насладиться своимъ торжествомъ, онъ разб?жался и ловкимъ ударомъ всадилъ ему тумака на самую середину его римского носа. Къ изумленiю всей компанiи, Коффъ пошатнулся и упалъ.

– Молодецкiй ударъ, нечего сказать, проговорилъ маленькiй Осборнъ тономъ знатока. Ай же, Кукушка! Хорошо, любезный, хорошо.

Битва возобновилась съ новымъ ожесточенiемъ и Доббинъ опять одержалъ блистательную поб?ду. Изумленiе зрителей увеличивалось съ минуты на минуту т?мъ бол?е, что Кукушка-Доббинъ вс? эволюцiи производилъ л?вою рукою. Наконецъ, посл? дв?надцатой сходки, мистеръ Коффъ, повидимому, совершенно потерялъ присутствiе духа и утратилъ способность защищаться; напротивъ, мистеръ Доббинъ былъ непоколебимъ, какъ столбъ, и спокоенъ, какъ квакеръ. Тринадцатая схватка ув?нчалась опять для него блистательнымъ усп?хомъ.

– Баста, лежачого не бьютъ! сказалъ наконецъ Доббинъ, отступая отъ своего противника, валявшагося передъ уиккетомъ на зеленой трав?. Пусть это будетъ для него урокомъ на всякой случай; а ты, Осборнъ, останешься навсегда подъ моимъ покровительствомъ и надзоромъ.

Площадь огласилась крикомъ, и вс? прив?тствовали поб?доносного Доббина. Сильный гвалтъ на заднемъ двор? пробудилъ, наконецъ, вниманiе самого доктора Свиштеля, и онъ вышолъ изъ своего кабинета разв?дать, что это за суматоха. Одинъ взглядъ на поле битвы объяснилъ ему сущность д?ла. Первымъ его д?ломъ было дать строжайшiй выговоръ вс?мъ вообще и каждому порознь; вторымъ приказать принести розги для наказанiя Доббина; уличонного въ буйств?. Но мистеръ Коффъ, усп?вшiй между-т?мъ подняться на ноги, подошолъ къ доктору Свиштелю, и сказалъ:

– Виноватъ во всемъ я одинъ, милостивый государь: Доббинъ тутъ въ сторон?. Я безвинно колотилъ одного мальчика и Доббинъ только вступился за него.

Этой великодушной р?чью мистеръ Каффъ не только спасъ своего поб?дителя отъ розогъ; но и возстановилъ совершенн?йшимъ образомъ свою репутацiю въ заведенiи доктора Свиштеля.

Въ этотъ же день, юный Осборнъ отправилъ въ родительскiй домъ письмо сл?дующаго содержанiя:

5-го марта 18… Мамашенька,

«Над?юсь, что ты совс?мъ здорова, милая мамаша, и премного одолжишь меня, если пришлешь сюда круглый пирожокъ съ изюмомъ и пять шиллинговъ, которые мн? очень нужны. А у насъ было сраженiе между Коффомъ и Доббиномъ. Ты, в?дь, знаешь, мамаша, что Коффъ былъ П?тухомъ въ нашемъ пансiон?. Они схватывались тринадцать разъ и Доббинъ совс?мъ заклевалъ Коффа. Поэтому онъ будетъ теперь ужь вторымъ П?тухомъ; а первымъ Доббинъ. Они сражались изъ-за меня. Коффъ началъ было куксить меня за то, что я разбилъ у него кружку съ молокомъ, а Доббинъ не выдержалъ и подц?пилъ его на буксиръ. Кукушка, то есть, такъ мы до сихъ поръ называли Доббина, потому-что отецъ его торгуетъ по мелочамъ въ Сити на Великор?цкой улиц?. Маменька, ты ужь прикажи папаш? закупать чай и сахаръ у его отца, потому-что Кукушка сражался изъ-за меня. Коффъ у?зжаетъ домой каждую субботу, но нынче не по?детъ; потому-что у него сизые голуби подъ обоими глазами. За нимъ прi?зжаетъ грумъ въ полосатой ливре? и приводитъ для него маленькую, б?лую лошадку Пони. Уговори папашу и для меня купить Пони. а я останусь навсегда

вашимъ покорн?йшимъ сыномъ,

Джорджъ Седли Осборнъ. «

«P. S. Поцалуй за меня маленькую Эмми. Я выр?залъ для нея чудесную колясочку изъ карточной бумаги. «

Посл? этой поб?ды, Вилльямъ Доббинъ вдругъ поднялся въ глазахъ своихъ товарищей, и каждый отзывался не иначе какъ съ величайшимъ почтенiемъ о его поб?д?. Титулъ Кукушки попрежнему остался за нимъ; но это уже было прозванiе, получившее одинаковое значенiе съ П?тухомъ.

– Послушайте, братцы, в?дь если разсудить хорошенько; Доббинъ совс?мъ не виноватъ, что его отецъ торгуетъ въ мелочной лавк?, сказалъ Джорджъ Осборнъ, да и какая намъ нужда? Пусть его торгуетъ.

– Что правда, то правда, я давно былъ этого мн?нiя; зам?тилъ одинъ изъ школьниковъ, и съ этого времени уже никто не см?лъ изд?ваться надъ Кукушкой.

Съ этою перем?ною обстоятельствъ, изм?нились къ-лучшему и душевныя способности Вилльяма Доббина. Въ короткое время онъ сд?лалъ быстр?йшiе усп?хи. Самъ мистеръ Коффъ, теперь снисходительный и обязательный, помогалъ ему доискиваться смысла въ латинскихъ стихахъ, объясняя составъ iероглифического синтаксиса въ рекреацiонные часы. Онъ пособилъ ему перебраться изъ низшаго класса въ среднiй, гд? онъ занялъ уже далеко не посл?днее м?сто. При довольно слабомъ пониманiи древнихъ языковъ, Вилльямъ Доббинъ обнаружилъ, однакожь, необыкновенныя способности къ математическимъ наукамъ. Къ общему удовольствiю онъ сд?лался третьимъ ученикомъ по алгебр?, и на публичномъ экзамен? передъ каникулами получилъ въ подарокъ французскую книгу. Съ какимъ восторгомъ лавочница мать смотр?ла на своего возлюбленного сына, когда онъ, передъ глазами многочисленной и блистательной публики, принялъ изъ докторскихъ рукъ «Les Aventures de Telеmaque» съ надписью: «Domino Gulielmo Dobbino!» Товарищи поздравляли счастливца съ дружескимъ участiемъ, и отъ всего сердца желали ему вс?хъ возможныхъ удовольствiй. Въ эти блаженныя минуты КукушкаДоббинъ не вид?лъ земли подъ собою, и споткнулся по крайней м?р? двадцать разъ, прежде ч?мъ окончательно добрался до своего м?ста, Батюшка его, старикъ Доббинъ, впервые получившiй теперь высокое мн?нiе о своемъ сын?, далъ ему при вс?хъ дв? гинеи, изъ которыхъ въ тотъ же день юный Доббинъ устроилъ прощальный пиръ для своихъ друзей. Посл? каникулъ, онъ возвратился въ школу въ блистательномъ фрак? нов?йшого фасона.

При всемъ томъ, юноша скромный и заст?нчивый, Вилльямъ Доббинъ былъ слишкомъ далекъ отъ мысли, чтобъ приписать собственному генiю такую счастливую перем?ну въ обстоятельствахъ своей школьной жизни; ему показалось, напротивъ, что вс?ми этими благами онъ одолжонъ маленькому Джорджу Осборну, къ которому съ этой поры почувствовалъ безграничную привязанность, возможную только въ фантастическомъ мiр? волшебныхъ сказокъ. Онъ просто, палъ къ ногамъ маленького Осберна, и полюбилъ его вс?ми силами своей души. Еще прежде описанной схватки съ П?тухомъ, онъ уже удивлялся Осборну и его блистательнымъ талантамъ. Теперь онъ сд?лался въ одно и тоже время его покровителемъ, слугой, его Пятницой Робинзона Круэо. Онъ в?рилъ душевно, что юный Осборнъ влад?етъ вс?ми возможными совершенствами т?ла и души, и что н?тъ подобного мальчика въ ц?ломъ мiр?. Онъ д?лился съ нимъ своими деньгами, покупалъ для него перочинные ножички, карандаши, золотыя печатки, облатки, п?сенники, романы и богатыя иллюстрированныя изданiя, гд? на заглавныхъ листахъ золотыми буквами надписывалось: «Любезн?йшему и незабвенному Джорджу Седли Осборну, отъ его искренняго и преданного друга.» Вс? эти подарки Джорджъ принималъ весьма благосклонно, какъ приличную дань своимъ талантамъ.