Король Лир

Лир. Сколько тебе лет?

Кент. Я не так молод, сэр, чтобы влюбиться в женщину за песенку, и не так стар, чтобы увлечься ею без всяких причин: у меня за спиной сорок восемь лет.

Лир. Следуй за мной. Ты будешь мне служить; если после обеда ты не станешь мне меньше нравиться, я с тобой не скоро расстанусь. – Обедать! Эй, обедать! Где мой шут? Мой шут! Ступайте, позовите моего шута!

Уходит один из слуг.

Входит Освальд.

Эй, малый, где моя дочь?

Освальд. С вашего позволения… (Уходит.)

Лир. Что он там говорит? Вернуть этого грубияна!

Уходит один из рыцарей.

Где же мой шут? Эй! Заснули все, что ли?

Возвращается Рыцарь.

Ну что же, где этот ублюдок?

Рыцарь. Он говорит, государь, что дочь ваша нездорова.

Лир. Почему негодяй не вернулся, когда я звал его?

Рыцарь. Государь, он мне самым грубым образом ответил, что не желает.

Лир. Не желает?

Рыцарь. Государь, я не знаю, в чем дело, но мне сдается, что с вашим величеством начинают обращаться без той почтительной преданности, к какой вы привыкли. Не только прислуга, но и сам герцог и дочь ваша далеко не так вежливы, как раньше.

Лир. А! Ты так думаешь?

Рыцарь. Умоляю простить меня, государь, если я ошибаюсь, но мой долг не позволяет мне молчать, когда я вижу оскорбление вашему величеству.

Лир. Ты только подтверждаешь то, что мне самому казалось. В последнее время я замечаю некоторую нерадивость; но я упрекал себя за собственную подозрительность и не хотел верить в злой умысел. Надо будет обратить на это особое внимание. Где же мой шут? Я не видел его уже два дня.

Рыцарь. С тех пор как молодая принцесса уехала во Францию, шут очень загрустил.

Лир. Ни слова об этом. Я сам это заметил. Ступай и скажи моей дочери, что я хочу говорить с ней.

Уходит один из слуг.

А ты пойди позови моего шута.

Уходит другой Слуга.

Входит Освальд.

Ну-ка, ну-ка, сэр! Подойдите-ка сюда! Кто я такой, сэр?

Освальд. Отец миледи.

Лир. Отец миледи? Ах ты, мерзавец милорда, подлый пес, раб, ты, собака!

Освальд. Ничего подобного, милорд, извините.

Лир. Ты смеешь мне в глаза глядеть, мерзавец? (Бьет его.)

Освальд. Я не позволю бить себя, милорд!

Кент. А с ног сбить позволишь, негодяй? (Сбивает его с ног.)

Лир. Спасибо, приятель; твоя служба мне по душе.

Кент. Довольно, сударь, вставайте. Я научу вас различать людей. Прочь, прочь! Коли вам охота опять измерить пол своею длиною, оставайтесь. Но лучше уходите. Прочь! Понял? (Выталкивает Освальда.) Так!

Лир. Ну, мой добрый слуга, благодарю тебя. Вот тебе за твою службу. (Дает Кенту денег.)

Входит Шут.

Шут. Дай-ка я его тоже найму. Вот тебе мой дурацкий колпак. (Дает Кенту свой колпак.)

Лир. А, здравствуй, голубчик! Как ты поживаешь?

Шут. Приятель, взял бы ты мой дурацкий колпак.

Кент. Но почему, шут?

Шут. Почему? Да потому, что он идет за тем, кто в немилости. Если ты не умеешь различать, откуда ветер дует, так скоро схватишь простуду. Бери, бери мой колпак! Подумай, этот малый прогнал двух своих дочерей, а третью благословил помимо своей воли. Если ты хочешь ему служить, тебе нельзя без дурацкого колпака. – Ну что, дяденька! Эх, будь у меня два колпака и две дочери!

Лир. Зачем тебе, дружок?

Шут. Если б я им отдал все мое добро, я бы себе оставил дурацкие колпаки. Возьми мой, а другой попроси у своих дочек.

Лир. Берегись, голубчик, хлыста!

Шут. Правда – это дворовая собака, которую выгоняют хлыстом; а госпожа борзая может оставаться у камина, даже когда воняет.

Лиp. Это жестокий укол мне!

Шут. Приятель, я тебя научу присказке.

Лир. Научи.

Шут. Запомни, дяденька: