Чу, слышно – вот
Глашатай дня, петух, поет:
Кукареку!
Фердинанд
Где ж музыка? На небе? На земле?
Вот смолкла… Верно, эти звуки служат
Какому-нибудь божеству. Пока
Оплакивал я гибель короля,
Она по морю вдруг ко мне подкралась,
Смиряя ярость волн и грусть мою.
Она меня влекла – и вдруг умолкла.
Нет, вот опять!
Ариэль
(поет)
Отец твой спит на дне морском.
Кораллом стали кости в нем.
Два перла там, где взор сиял.
Он не исчез и не пропал,
Но пышно, чудно превращен
В сокровища морские он.
Вот похоронный слышен звон:
Звонят наяды: динь-динь-дон!
Припев
Динь-дон! Динь-дон!
Ариэль
Чу, слышно: динь-динь-дон!
Фердинанд
Песнь об отце погибшем говорит.
Не смертных это дело: не земные
Те звуки. Я их слышу в вышине.
Просперо
(Миранде)
Приподними-ка длинные ресницы.
Скажи, что видишь ты?
Миранда
Что это? Дух?
Как смотрит он! Поверь мне, мой отец:
Прекрасен вид его, но это дух.
Просперо
Нет, дочь: он спит и ест, как мы, и чувства
Все, как и мы, имеет. Этот щеголь
Крушенье потерпел. Когда б его
Не грызло горе – язва красоты, —
Могла бы ты назвать его прекрасным.
Друзей погибших ищет он.
Миранда
Могла б я
Божественным назвать его: в природе
Я лучше не видала ничего.
Просперо
(в сторону)
Прекрасно! Дух, мой чудный дух, свобода
Через два дня – твоя.
Фердинанд
Ах! Вот богиня,
Чей гимн я слышал! – Снизойди к мольбе:
Скажи – на этом острове живешь ты?
И дай мне благостное указанье:
Что делать мне? Но первая мольба,
Хоть сказана в конце: ответь мне, чудо,
Ты – смертная?
Миранда
Поверь мне, я не чудо,
А просто девушка.
Фердинанд
Родной язык!
Я – первый там, где говорят на нем.
О, будь я там!
Просперо