Король Генрих IV

(Входит Фальстаф).

Фальстаф. Пойнс, Пойнс, чтоб тебя на виселицу вздернули! Пойнс!

Принц Генрих. Молчи, ожиревшие почки. Что это ты за шум поднял?

Фальстаф. Где Пойнс, Галь?

Принц Генрих. Он поднялся туда на пригорок – пойду приведу его.

(Делает вид, что ищет Пойнса).

Фальстаф. Чистое проклятие отправляться грабить в компании такого вора. Негодяй увел мою лошадь и черт его знает, где привязал ее. Сделай я еще пешком четыре меряных фута – и я испустил бы дух. Право, я еще могу умереть порядочным человеком, если меня не повесят за убийство этого бездельника. Я ежечасно отрекаюсь от сообщничества с ним вот уже двадцать два года, и точно заколдованный не отстаю от него. Пусть меня повесят, если этот негодяй не приворожил меня к себе каким-нибудь зельем. Иначе быть не может – мне дали приворотного зелья. Пойнс! Галь! Чума на вас обоих. Бардольф! Пето! Пусть я умру с голода, если я хоть раз еще пойду на грабеж. Будь я презреннейшим холопом, когда либо жевавшим пищу, если не лучше стать опять честным человеком и уйти от этих негодяев. Восемь ярдов по неровной почве для меня то же самое, что для других пройти семьдесят верст и эти бессердечные подлецы это хорошо знают. Проклятие, когда воры нечестно поступают друг с другом. (Слышен свист). Фью-ю! Чума вас всех срази! Приведите мне мою лошадь, бездельники. Лошадь мне, висельники!

Принц Генрих. Замолчи, жирное брюхо. Ложись на землю. Приложи ухо к земле и прислушайся, не едут ли путники.

Фальстаф. А есть у тебя рычаги, чтобы потом поднять меня? Черт побери! Я еще раз не потащу так далеко свое тело за все деньги в казне твоего отца. Затем это вы, негодяи, так меня подвели?

Принц Генрих. Врешь, никто тебя не подводил – нет у тебя ни подводы, ни лошади[27 - Врешь, никто тебя не подводил – нет у тебя ни подводы, ни лошади. – В оригинале: thou art not colted; thou art uncolted. Игра слов: colted – быть обманутым, одураченным; uncolted – быть лишенным своего жеребца.].

Фальстаф. Прошу тебя, добрый принц Галь, помоги мне найти мою лошадь, милый сын нашего короля.

Принц Генрих. Убирайся, бездельник! Что я тебе конюх дался?

Фальстаф. Так иди повесься на своей собственной подвязке, которая тебе дана, как наследнику престола. Если меня накроют, вы за это поплатитесь. Если про вас не сочинят песни на самые гнусные мотивы, пусть я отравлюсь стаканом хереса. Когда шутка так далеко заходит, да еще пешком, я ее терпеть не могу.

(Входит Гэдсгиль).

Гэдсгиль. Стой.

Фальстаф. Я и так стою, хотя против желания.

Пойнс. А, это наш разведчик. Узнаю его по голосу.

(Входит Бардольф).

Бардольф. Что слышно?

Гэдсгиль. Становитесь на места, надевайте маски. С горы везут королевские деньги в королевскую казну.

Фальстаф. Врешь, плут, их везут в королевский кабак.

Гэдсгиль. Их хватит на то, чтобы всех нас вывести в люди.

Фальстаф. Вернее привести к виселице.

Принц Генрих. Вы четверо нападете на них на узкой тропинке; Нед Пойнс и я будем стоять внизу. Если они улизнут от вас, то попадутся прямо нам в руки.

Пето. Сколько их?

Гэдсгиль. Восемь или десять человек.

Фальстаф. Черт возьми, а не ограбят ли они нас?

Принц Генрих. Что, струсил, сэр Джон Толстое Пузо?

Фальстаф. Я, конечно, не такой сухарь, как твой дед, Джон Гант[28 - Я, конечно, не такой сухарь, как твой дед, Джон Гант. – В оригинале (Indeed, I am not John of Gaunt) игра слов: Gaunt – прозвище Иоанна Ланкастерского, и gaunt – худощавый, сухой. Фальстаф смеется над худобой в ответ на насмешки принца Генриха над его толщиной.], но я не трус, Галь.

Принц Генрих. Это видно будет на деле.

Пойнс. Эй, Джэк, твоя лошадь стоит за забором, когда она тебе понадобится, ты ее там найдешь. Прощай, и держись крепко.

Фальстаф. Теперь уж я не могу приколотить его, хотя бы мне грозила виселица.

Принц Генрих(тихо Пойнсу). Где же наши плащи, Нед?

Пойнс. Здесь поблизости. Спрячемся.

(Уходят принц Генрих и Пойнс).

Фальстаф. А теперь, кому счастье улыбнется, тот добычу и возьмет. Все по местам.

(Входят путешественники).

1-ый путешественник. Идем, сосед. Мальчик спустится с нашими лошадьми с горы, а мы пройдемся пешком, чтобы размять ноги.

Воры. Стой!

Путешественники. Господи Иисусе!

Фальстаф. Бейте, валите их; перережьте бездельникам горло. А, ублюдки гусениц, упитанные ветчиной, мерзавцы! Они ненавидят нас, молодеж. Валите их на землю, общипайте их.

Путешественники. Мы погибли, разорены в конец – мы и наши семьи.

Фальстаф. Повесить бы вас, толстопузых негодяев. Разорены? Нет, жирные скряги, жаль, что не все ваше добро с вами. Шевелитесь, окорока, шевелитесь! И нам, молодым людям, жить надо, негодяи. Может быть, вы к тому же присяжные судьи, – так мы же вас рассудим.

(Уходят Фальстаф и другие, уводя с собой путешественников).

(Входят принц Генрих и Пойнс).

Принц Генрих. Грабители связали честных людей. А если бы мы с тобой могли теперь обобрать воров и весело отправиться в Лондон, было бы о чем толковать целую неделю, над чем хохотать целый месяц и что запомнить, как хорошую шутку, навсегда.

Пойнс. Спрячемся, я слышу их шаги.

(Возвращаются воры).

Фальстаф. Идем, голубчики. Давайте делить добычу, а потом на лошадей, пока не занялся день. Если принц и Пойнс не два величайших труса – то нет справедливости на свете. Пойнс этот не храбрее дикой утки.

Принц Генрих. Деньги давайте!