Король Генрих IV

Сцена третья

Уоркуорт. Комната в замке. Входит Готспер, читая письмо[2 - Готспер читает письмо, полученное от его союзника, графа Денбара Марча.].

Готспер

«Со своей стороны, милорд, я считал бы радостью быть с вами, принимая во внимание мою любовь к вашему дому». Он считал бы радостью! Что ж он ее себе не доставит? Принимая во внимание его любовь к нашему дому! Свои амбары, однако же, он, как видно, любит еще больше. Посмотрим дальше. «Дело, за которое вы беретесь, опасно». Что же, это, бесспорно. Все на свете опасно. Выйти на свежий воздух, выпить, лечь спать. Да, но поймите, милорд дуралеевич, что в гуще крапивы, которая называется опасностью, мы срываем цветок, который называется благополучьем. «Дело, за которое вы беретесь, опасно; друзья, о которых вы пишете, ненадежны; время теперь неподходящее, и под вашим заговором нет достаточной почвы для борьбы с таким сильным противником». Вы так думаете? Вы так думаете? А я вам на это скажу, что вы тупой, бессмысленный трус да и лгун к тому же. Вот идиот! Клянусь Богом, таких обдуманных заговоров еще не бывало. Друзья преданны и проверены. Очень хороший заговор, отличные друзья, большие надежды. Да, да. Великолепный заговор, отличные друзья! Какое бездушное животное! Если заговор неудачен, отчего же архиепископ Йоркский одобряет его? У, черт, мокрая курица, так бы и пробил ему голову веером его супруги! А мой отец, мой дядя и я сам? Разве мы не участвуем в мятеже? Разве лорд Эдмунд Мортимер, архиепископ Йоркский и Оуэн Глендаур не с нами? А про Дугласа вы забыли? Разве нет их письменного обещанья присоединиться к нам девятого числа следующего месяца? И разве уже некоторые не в походе? Так что же это за маловер и язычник? Теперь этот трус, увидите, отправится к королю и все расскажет. О, я готов надавать себе пощечин за то, что предложил такую чудную вещь этой размазне. Черт с ним. Пусть доносит. Мы готовы. Сегодня я выступаю.

Входит леди Перси.

Здравствуй, Кет! Через два часа я должен буду уехать.

Леди Перси

Мой милый, отчего замкнулся ты?
Чем провинилась я, что две недели
Я без тебя изгнанницей живу?
Что отбивает у тебя охоту
Привольно жить, спокойно есть и спать?
Зачем ты стал смотреть так часто в землю
И вздрагивать, когда сидишь один?
Куда девался прежний твой румянец?
Ведь весь ты мой, так как ты смел отдать
Себя во власть тяжелых размышлений?
На днях к тебе вошла я. Ты дремал,
Шепча во сне о битвах и доспехах.
Осаживая мысленно коня,
Ты вскрикивал во сне: «Вперед. Смелее!»
Я слышала твой возбужденный бред
О частоколах, вылазках, прикрытьях,
О пленных и убитых, обо всем,
Чем только может быть полно сраженье.
Ты так был этим поглощен во сне!
На лбу твоем блестели капли пота,
Как пузыри на пенистой воде,
И на лице менялось выраженье.
Ты перекашивал свои черты,
Как будто с болью сдерживал дыханье.
Что значит это все? Мне надо знать,
Какая тяжесть на сердце у мужа,
А то не любит больше он меня.

Готспер

Сюда! Кто там?

Входит слуга.

Слуга

Да, час назад.

Готспер

Ушел с пакетом Джильямс?
А Батлер от судьи
Вернулся с лошадьми?

Слуга

С одной вернулся.

Готспер

С саврасой? Карнаухой?

Слуга

Точно так.

Готспер

Конь этой масти нас поднимет к власти.
Немедленно седлать. О, espеrance[3 - Надежда (франц.) – девиз, начертанный на гербе дома Перси.]!
Пусть Батлер ждет меня с конем у входа.

Слуга уходит.

Леди Перси

Однако, милый друг…

Готспер

Что, милый друг?

Леди Перси

Что прочь тебя несет?

Готспер

Мой конь, родная.

Леди Перси

Несносная мартышка, перестань!
Конца, ей-богу, нет твоим причудам!
Я, Гарри, знать хочу твои дела.