Как два яйца. Так женщины толкуют;
Болтают зря… Но будь они фальшивей
Дешевой черной краски, ветра, волн,
Игральной кости, годной для того,
Кто путает мое с твоим, – и всё же
Мой сын со мною схож. Взгляни, мой мальчик,
Глазами голубыми. Ты, плутишка,
Кусочек мой! Иль твоя мать… Возможно ль?
Страсть! Можешь сердце ты убить насильно
И сделать невозможное возможным:
Жить, в сновиденье (как возможно это?),
Из вымысла действительность творить,
С «ничем» в одно сливаться. Мудрено ли,
Что можешь слиться с «чем-то»? И слилась!
Вплоть до измены! Это вижу я –
И ясно до того, что мозг отравлен
И ум ожесточен.
Поликсен
Что с королем?
Гермиона
Расстроен чем-то.
Поликсен
Что, мой государь,
Что с вами, дорогой мой брат?
Гермиона
Как будто
Вы чем-то озабочены серьезно,
Взволнованы, мой государь?
Леонт
О нет! –
(В сторону.)
Как выдает природа свою слабость,
Свое безумье, делаясь игрушкой
Для бессердечных! – Глядя на черты
Его лица, я вдруг назад унесся
За двадцать длинных лет: себя увидел
В зеленой куртке бархатной, с кинжалом –
Завязанным, чтоб сделаться не мог
Хозяину опасным украшеньем.
Как был на это зернышко похож я.
На этого малютку! –
(Мамиллию.)
Честный друг мой,
Ты дашь себя в обиду?
Мамиллий
Нет, государь, я драться буду.
Леонт
Вот как? Пусть ждет тебя успех. – Мой брат,
Вам так же ль дорог юный ваш наследник,
Как нам наш сын?
Поликсен
О да; когда я дома,
Он все мне: дело, радость и занятье;
То пылкий друг, то беспощадный враг,
Мой льстец, мой воин, мой сановник – все.
Июльский день с ним зимнего короче;
Излечивает он весельем детским
Мрак тяжких дум.
Леонт
Так с этим кавалером
У нас. Мы с ним уйдем, вас предоставив
Занятьям поважнее. – Гермиона,
Любовь мне докажи его приемом:
Все лучшее в Сицилии отдай;
Вслед за тобой и сыном он всех ближе
Моей душе.
Гермиона
Коль станете искать нас,
В саду мы будем. Подождать вас там?
Леонт
Как вам угодно; я вас разыщу,
Где б ни были.
(В сторону.)