Дневник его возлюбленной

Я кивнула, подписала протянутый мне листок и, тяжело поднявшись, двинулась к оставленной с другой стороны моста машине.

Проходя мимо автомобиля скорой помощи, я услышала, как меня кто-то окликнул.

– Девушка! – Это был мой новый знакомый. – Я не спросил, как зовут мою спасительницу.

– Кристина.

– Красивое имя. Так где я могу увидеть вас снова, Кристина?

– Зачем? – Я так искренне удивилась, что он рассмеялся.

– Должен же я как-то отблагодарить человека, спасшего мне жизнь.

– Нет. Не должны. – Я говорила совершенно серьёзно. – Обычно я спасаю людей безвозмездно.

– И всё же, Кристина, где мы с вами можем встретиться?

Я пожала плечами.

– Через две недели будет презентация моей новой книги. Если сможете, приходите.

– О, так вы писательница?

Носилки наконец-то стали грузить в машину, и я вздохнула с облегчением.

– Да. Моя фамилия Нортон. Кристина Нортон. Презентация будет проходить пятнадцатого августа в восемь часов вечера в банкетном зале «Книжного мира», на третьем этаже. Будем надеяться, что к тому времени вы поправитесь. – Последние слова я договаривала в узкую щель закрывающейся двери.

«Скорая» тронулась. Я отвернулась и, чувствуя, как усталость давит мне на плечи, побрела к своей машине. Сзади раздался звук сработавших тормозов.

«Нет, только не это, опять что-то…» – додумать я не успела, молодой врач подошёл ко мне и протянул узкую полоску картона, который оказался всего-навсего визитной карточкой моего нового знакомого.

– Спасибо.

Тот кивнул мне в ответ и опять скрылся в недрах машины, которая наконец-то уехала.

Стараясь держаться правой стороны и не смотреть на уже затянутую сигнальной лентой рваную рану ограждения, я пересекла мост, так и не поняв, что послужило причиной аварии. Без приключений я добралась до своей машины, развернулась и двинулась в обратный путь.

Даже если там сидят целых три Сирина и пьют и плачут одновременно, я закроюсь в своей комнате и лягу спать. Чувство паники, которое вселял в меня мой бывший возлюбленный, вылетело из машины вслед за надоедливой мухой и теперь бродит где-то в дремучих лесах в поиске новой жертвы. Наверно, мне надо было пройти по краю пропасти, чтобы душа моя освободилась от сковывающих её пут. Теперь я не только жива, но и свободна. Яркий пример шоковой терапии.

У меня возникло непреодолимое желание ещё раз остановиться около таинственного грота. Но, несмотря на то что я пристально вглядывалась в окружавший меня изумрудный поток зелени, никаких построек я не обнаружила. Грот исчез. Я слабо разбираюсь в миражах, но если мираж можно потрогать руками, то это был именно он; если же это была галлюцинация, то самая реальная из всех возможных. Она спасла мне жизнь и затаилась где-то в глубине моей памяти, потому что надо было очень хорошо подумать, прежде чем рассказать о ней кому бы то ни было. Это я понимала отчётливо.

Я подъехала к дому через три часа после отъезда, мокрая, грязная, но с освобождённой душой и перевернувшимся сознанием.

Сергей был в гостиной и что-то с жаром доказывал Марте. Я остановилась в дверях. Мой внешний вид произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Я кивнула присутствующим, медленно развернулась, стягивая с себя по дороге мокрую одежду, поднялась на второй этаж, закрыла за собой дверь и рухнула на кровать.

Глава 3. Алисия.

Как и следовало ожидать, продуктом совместного мозгового штурма Марты, как человека начисто лишённого воображения, и Сергея, как человека с невероятно завышенной самооценкой, стала презабавная мысль о том, что я пыталась утопиться от несчастной любви к нему, то есть к Сергею. Об этом Марта и поведала мне в красках спустя пять часов после моего эффектного появления в дверях гостиной.

Пока я уплетала разогретый в микроволновке завтрак, Марта приступила к допросу.

– Так что же с тобой на самом деле случилось? – она нервно заламывала руки и странно приседала.

«Напоминает какой-то танец», – подумала я.

– Стала случайной свидетельницей автокатастрофы. – Я помолчала. – А потом и её участницей.

Последнее уточнение было явно лишнее, потому что после него Марта, охнув и схватившись за сердце, попятилась назад и повалилась на вовремя оказавшийся у неё на пути стул.

– Ты же видишь, что я жива. Зачем тогда так переживаешь?

Я хотела добавить: «Тебе что событий в жизни не хватает?», – но осеклась. Во-первых, отчасти это было правдой, а во-вторых, не хотелось грубить так искренне переживавшему за меня родному человеку. Я подлила себе кофе.

– А где твои? – Мне хотелось перевести разговор на какую-нибудь отвлечённую тему.

– Роберт уехал по делам в город, а Арти и Тори с няней в аквапарке.

– А когда отбыл ещё один твой родственник?

– Около часа назад. Ты не представляешь, он жутко переживает. Ты нас так напугала, что же всё-таки случилось?

Я вздохнула и начала свой рассказ.

– На моих глазах с моста, который за лесом, там дорогу ремонтируют – я, кстати, этого не знала; так вот, с моста упала машина, пробив ограждение. Понимаешь, я как-то неосознанно бросилась на помощь. В той машине был всего один человек, очень красивый…

Я растягивала слова, пытаясь придумать, как лучше подготовить Марту к информации о взрыве, но придумать что-то правдивое не получалось. Надо было либо врать напропалую, либо говорить, как всё было на самом деле. Я выбрала второе: не люблю врать.

– Так вот, – продолжала я, сотворив максимально беззаботное выражение на лице, – мы уже успели добраться до моста, когда его машина взорвалась.

– Что?! – сестра снова схватилась за сердце.

Реакция Марты показала мне, что к информации о взрыве её всё-таки надо было подготовить.

– Успокойся, Марта, прошу тебя: всё ведь хорошо закончилось.

– А почему ты мне не позвонила?

– Телефон накрылся. Да и потом, здесь был твой добрый приятель, а у меня нет ни малейшей охоты наполнять свою память совместными с ним действиями.

– Кристина, ты всё-таки…

– Марта, – я скопировала её тон, – если ты будешь настаивать на общении с Сергеем, я опять выйду замуж.

– За кого?

– Я найду за кого.

– И всё же?