Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Лис снова занял позицию стрелка в люке, и, насаживая на ствол винтовки «телескоп», довольно прокричал:

– Отлично!!! Будет чьи головы прибить дома к стене!!!

В тот же миг его АВТ грохнула, послав смертоносный гостинец в темноту улицы, короткая вспышка и режущий уши визг тварей показал, что выстрел отнюдь не был пустой бравадой и напрасной тратой боеприпасов.

Колонна снова стала набирать скорость, отчаянно стараясь вырваться на просторное шоссе. Люди палили во все стороны, летели под ноги преследующим их по пятам тварей последние гранаты.

«Охотник» и бронемашина, замыкающие бегство, оказались в самой гуще боя – Элан вертелся, как флюгер, поливая наседающих чудовищ очередями, лишь бы преградить им дорогу. Хельга, передав управление машиной какому-то пацану, без промаха била из «Никонова» прямо сквозь окна, давно лишившихся остекления. Шесть подростков, что в испуге сжались в кучку в центре салона, набивали патронами магазины и подавали их стрелкам.

В запале яростного боя и не менее яростного желания жить, они и не заметили, как вереница легковушек, грузовиков, тракторов и автобусов, совершила разворот по эстакаде и понеслась прочь, навстречу северному ветру, сметая со своего пути все осиротевшие, потерявшие своих хозяев автомобили…

Элана, да и всех остальных пассажиров, била крупная дрожь. Нервы сдали, измученные тяжёлым боем, а сквозь разбитые окна в салон врывался ветер и снег. Лис, хоть и одетый, как опытный полярник, с закрытым вязаной маской лицом и надвинутыми на глаза горнолыжными очками, отчаянно возился на своём сидении. Оля прекрасно понимала, чем вызвано его беспокойство: заимствованная рука часто досаждала её другу, мёрзла зимой и перегревалась летом. Вот и сейчас, он отчаянно пытался вырвать её из рукава, чтобы согреть теплом собственного тела.

Рисковый шаг! Хоть и утихла давно стрельба и не видно опасности в подступающих к самому шоссе лесах, но бой может вспыхнуть в любую минуту – не так далеко они уехали, и на обочинах ещё полно измятых ударами тяжёлой техники машин. Притихшие подростки, кицунэ, киборг, пассажиры плетущегося впереди, загораживающего весь обзор автобуса, серая молния, всё так же восседающая на его крыше, провожали этих немых свидетелей жуткого побоища потухшими взглядами. Сколько же людей, уже поверивших было в спасение, встретили страшную смерть тут, на засыпанной снегом дороге?

Лис, наконец справившийся с толстым и плотным рукавом, замер, на секунду прикрыв глаз, но только на секунду. Машины медленно ехали вперёд, прокладывая дорогу в неизвестность, а в свете наступающего дня уже было видно и шоссе, и нагие белые леса, и вереница техники. Кицунэ беспрестанно вертел головой.

– Что-то случилось? – спросила Хельга, заметившая тревогу в серых от усталости глазах.

– Я не чувствую даже Диолею, – едва заметно дрожащим голосом ответил Элан.

– Ты просто устал, – заверила куратор, – не мне тебе рассказывать, как притупляются при подобных встрясках способности, эволэк ведь не железный!

Но её здравые слова не нашли отклика, тем более, что…

Оля видела, как от испуга полезли из орбит и без того не маленькие глаза её бывшего подопечного, как судорожно он заметался на сидении, стараясь затолкать руку назад в рукав. Стремительный поворот головы, и она увидела причину его паники – на обочине, уткнувшись всё ещё горящими фарами в сугроб, замер на боку жёлтый автобус…

Элан, на ходу вскидывая оружие, мчался стрелой, обгоняя медленно ползущий транспорт. Лесавесима сорвалась в полёт, естественно, добравшись до осиротевшей машины раньше, чем кубарем скатившийся по заснеженной обочине папаня.

Лис осторожно, стараясь не шуметь, обошёл автобус вокруг оторвавшихся от земли колёс, и замер у лобового стекла, точнее того, что раньше было огромным прозрачным щитом, прикрывающим удобный и просторный салон от ветра и непогоды. Из утробы разбитого, уже присыпанного снегом автобуса, исходил легко узнаваемый запах смерти. Кровь была всюду. Стоило только сделать шаг, и примятый сапогами снег тут же выдавал твой след красными разводами. Но кицунэ не впал в истерику, а бросился к бамперу, прикладом, а потом просто руками срывая налипшую массу застывшей воды.

– Это не их автобус, – сказал Иригойкойя своей крылатой дочурке, когда увидел номерной знак, с облегчением вздохнул и тяжело побрёл назад, к дороге.

– Повезло? – встретила их вопросом Хельга, помогая сделать последний рывок по скользкой круче.

– Смотря кому, – Лис бросил прощальный взгляд на перевернувшийся автобус, и они побежали, тяжело перепрыгивая через собранные грейдерами сугробы, к своей машине…

Погода налаживалась. Перестал сыпать снег, сквозь разрывы облаков уже пробивались лучи Авроры, но радоваться особо было нечему и некому. Топливо, сожжённое в отчаянных попытках пробиться сквозь охваченный неразберихой и откровенной паникой город, стремительно таяло, и ледяной марш подошёл к концу. Последняя колонна, прикрывшая бегство десятков тысяч людей, упёрлась в хвост бесконечной вереницы машин, запрудившей всю дорогу.

Было видно, что стоят тут уже давно: люди организовали жиденькое, но всё же охранение, поставив даже пару блок-постов на пути к городу, уже были видны дымки разведённых прямо на обочине костров. Между разнообразной техникой ходили, бегали, собирались в кучки, и снова разбредались после коротких совещаний по неотложным делам грязные, пропахшие дымом сгоревших родных домов жители города. Смертельно уставшие, напуганные, переполненные болью и яростью, они старались хоть чем-то помочь друг другу. Но о них никто не забыл, их не бросили посреди бескрайних лесов.

Небо сотряс надсадный гул, и тысячи людей, как по команде, повернули головы на юг – из туч вывалились три самолёта. Брюхатые исполины, сделав разворот, выстроились ломаным клином, один справа, два слева от дороги, и спустились ещё ниже. Элан своими острыми глазами видел, как открылись прямо в полёте аппарели, и из чрева повелителей воздуха посыпались вниз контейнеры. Блеснул в лучах солнца надеждой парашютный шёлк, и раскрывшиеся купола бережно опустили бесценный груз между деревьями, наломав попутно немало веток…

Никакого мародёрства не было и в помине, никакого животного страха не ухватить хотя бы кусочек себе: народ организованно сносил на дорогу из леса всё буквально свалившееся на голову богатство. Аккуратно запакованные в огромные мешки армейские сухие пайки, кофры с медикаментами, обозначенные красными крестами и змеями, боеприпасы, консервы, всё, что принесли самолёты, распределялось между людьми централизованно, с учётом количества ртов, наличия раненых и обмороженных.

Элан заставил себя перебороть усталость, и, отстояв наравне со всеми очередь, получил из импровизированной полевой кухни еду сразу на всех пассажиров «Охотника».

Вернувшись к машине, он не преминул заметить:

– Поразительно, но практически ни у кого не повернулся язык потребовать лишнюю порцию, соврать, взять больше, чем надо! – Он уже слабо, но улыбался. – С такими людьми, настоящими людьми, можно и сражаться бок о бок, и жизнь за них отдать!

– Я рада, что ты оживаешь, – улыбнулась Хельга, уплетая за обе щёки.

Киборгу тоже стоит подкрепиться, а то живые ткани могут пойти вразнос. Умереть она, конечно, не умрёт, но…

К ним подошла немаленькая делегация: среди мужчин ибисовцы легко узнали всех, кто взвалил на себя тяжкое бремя руководства людьми в бою. Элан аж судорожно проглотил горячую кашу, не замечая, как обожгло желудок. Офицеры, ополченцы, пожарные и полицейские, все, кто спасал людей, не проронили ни слова, и кицунэ заподозрил было неладное, но всё обошлось.

– Спасибо вам, профессор, – сказал Попов, как-то неловко склонив голову. – Если бы не вы, никто бы не спасся.

Он был просто раздавлен собственными ошибками. Серое, как у смертельного больного, лицо, выражало неподдельную боль, осознание вины за гибель множества людей. И не только градоначальник так выглядел. Офицеры отводили взгляды, сознавая, что в критический момент, когда колоссальная стая молотоголовых ударила по «южным воротам», попросту опустили руки, не разглядев возможных способов организовать отпор агрессорам.

Понимая, что никакие упрёки ничего не добавят, и ещё более ясно сознавая, что ничего ещё не кончилось, кицунэ постарался успокоить людей. Какие бы ошибки они не совершили, но без их неоценимой помощи его собственные потуги ни к чему бы не привели.

– Не за что! Я очень рад, что мне довелось сражаться плечом к плечу с такими отважными людьми.

Видя, что его слова больше смутили, чем приободрили членов штаба, продолжил:

– Не берите в голову всё случившееся. Ваши ошибки, особенно армейских офицеров, были практически неизбежны – все ваши знания, оружие, техника, опыт, всё ориентированно на бой с такими же людьми. Но всё дело в том, что наш враг – не люди…

Он уже почти падал от усталости, слипались глаза, страшно хотелось забиться в какое-нибудь тёпленькое местечко и уйти хотя бы сознанием из этого кошмара, но впереди было ещё слишком много важных дел.

– Где штаб бригады? – Он уже был на ногах, оставив отдых на потом.

– В самой голове колонны, у моста через Иртыш надо повернуть налево, – ответил майор, чья не тронутая грязью и копотью боя форма, говорила сама за себя.

Оставив своих случайных попутчиков-подростков под присмотром взрослых, Ольга и Элан засобирались в дорогу. «Охотник», протестуя против насилия, заскрежетал изувеченной подвеской и пробитыми шинами, но всё же тронулся с места.

Дорога была вполне проходима. Снегопад закончился, уходящая за горизонт колонна машин расставлена по крайним полосам и обочинам, оставив посередине довольно широкий просвет. Кроме того, транспорт группировали плотными кучками, оставляя карманы для пропуска встречной техники, и Хельга то гнала вперёд, отчаянно гудя, требуя у пешеходов освободить проезд, то лихо уходила в сторону, пропуская бронетранспортёры опоздавшей к сражению бригады. На последних каплях горючего (им выделили «лишний» баллон) и последнем издыхании самого «Охотника» (досталось по полной!) они добрались до указанного перекрёстка, но военный патруль их попытку свернуть к палаточному городку пресёк вмиг.

Присутствие штаба бригады выдавали КШМ, командно-штабные машины: плут, киборг и летунья легко распознали их по развёрнутым антеннам, чья высота с успехом соперничала с высотой деревьев.

– Мы из Института Биологических Систем, – попытался представиться кицунэ перегородившим путь военным. – Можно поговорить с полковником Юутилайненом?

– Все хотят переговорить с полковником, – с раздражением, видимо, отваживая бесчисленных посетителей уже много часов к ряду, ответил сержант.

Но хитрец и не таких обводил вокруг пальца и спокойно возразил:

– А у нас пропуск есть!

– Какой??? – не понял боец.

Элан уже выбрался из машины и, поманив младшего офицера к багажнику внедорожника, торжественно распахнул смятую дверь:

– А вот какой!

Вид двух мёртвых зверюг произвёл на всех неизгладимое впечатление – солдаты забегали, бронемашина, служащая импровизированным шлагбаумом, заурчала мотором, освобождая дорогу.

Когда подпрыгивающий на перепаханной колёсами и гусеницами земле «Охотник» подкатил к палаткам, их выбежали встречать, наверное, все, до кого только дошла новость о грузе, привезённом из самого Огнегорска. Открылись двери, упали в слякоть несколько стреляных гильз, а севшая чуть ли не на головы военных Лесавесима уже вытаскивала из утробы изувеченной машины тварей.