Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу

Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу
Юлиан Семенович Семенов

Алексей Репин

Сборник рассказов и новелл Юлиана Семёнова поведает о различных событиях отечественной истории ХХ века. В центре внимания автора – Максим Исаев (Штирлиц) и герои Гражданской войны в России, а также участники послевоенных событий. Перо мастера создает яркие образы белых генералов и казачьих атаманов, советских разведчиков и простых людей.

Юлиан Семенов

Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу

© Семёнов Ю.С., наследники, 2016

© Семёнова О.Ю., под редакцией, 2016

© Репин А., составление, 2016

© ООО «Издательский дом «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019

Сайт издательства www.veche.ru

От составителя

Нельзя делить историю на ту, которая делалась без нас, и ту, которую делаем мы; так или иначе мы есть правопреемники прошлого.

    Юлиан Семенов

1968 год. В разгар работы над романом «Семнадцать мгновений весны» Юлиан Семенов делает пометку в дневнике: составить для издательства «Советский писатель» сборник повестей – «Исход», «Держись за облака!», «Господин большевик»…

Сегодня даже преданные читатели и знатоки творчества Юлиана Семенова удивятся, услышав эти названия. Только сейчас вы сможете прочитать эти повести и другие скрытые до сей поры в архиве произведения писателя в очередном томе издания «Неизвестный Юлиан Семенов».

Подзаголовок его – «Возвращение к Штирлицу» – не случаен. В первом разделе, «Неизвестный Максим Исаев», публикуются произведения – повесть и две пьесы, не вошедшие в известный цикл «политических хроник».

Повесть «Исход» – второе после романа «Пароль не нужен» произведение Юлиана Семенова с главным героем Владимировым-Исаевым-Штирлицем. В сокращенном варианте повесть была опубликована в газете «Московский комсомолец», затем планировалась к выпуску в сборнике «Приключения-1968» издательства «Молодая гвардия», однако опубликована не была. Рассогласование хронологии «Исхода» с другими произведениями «исаевского» цикла заставило автора в итоге изменить имя главного героя. Повесть была экранизирована в 1968 году режиссером Анатолием Бобровским, одноименный советско-монгольский фильм с популярными актерами Владимиром Заманским и Натальей Фатеевой стал одним из лидеров годового проката.

Пьеса «Шифровка для Блюхера» сочинялась автором параллельно с романом «Пароль не нужен» и развивает одну из сюжетных линий романа. А вот пьеса «Провокация» имеет вполне оригинальный и острый сюжет – действие происходит в 1938 году в Швейцарии, где разведчик Исаев проводит одну из своих операций…

Впервые публикуются (или переиздаются после полувекового перерыва) повести и рассказы, показывающие эволюцию творчества писателя в 1960-х годах от лирико-романтической «молодежной» прозы к детективным и остросюжетным произведениям, политическому роману.

Главное место в разделе занимают повести «Держись за облака!» и «Господин большевик».

…1919 год. ЧК арестовывает бывшего личного пилота императора Николая II Ивана Савостьянова и предлагает ему совершить рискованный перелет через фронты Гражданской войны из Москвы в Будапешт и доставить туда агента Коминтерна Яноша Перцеля, за которым охотится контрразведка Вооруженных сил Юга России и Антанты… Повесть «Держись за облака!» в сокращенном виде была опубликована в газете «Московский комсомолец» в январе 1969 года. В 1971 году вышел одноименный советско-венгерский фильм, который, однако, имел мало общего с повестью, в связи с чем Ю. Семенов снял свое имя из титров и впоследствии повесть не переиздавал…

…1944 год. Бельгия. Гестапо разыскивает командира отряда Сопротивления, известного как «господин большевик»… История московского студента Степана Богданова включает в себя добровольный уход на фронт, окружение и плен, три побега, подготовку диверсии в партканцелярии НСДАП в Берлине… Повесть написана в 1959 году и была второй повестью писателя (первая, «Дипломатический агент», в том же году была опубликована отдельной книгой). Попытки автора опубликовать «Господина большевика» продолжались до 1970 года. К повести предъявлялись претензии в легковесности, снижении образа подпольщиков и чрезмерной авантюрности сюжета. Однако в основу повести были положены реальные события. Дальнейшую судьбу героя повести – Степана Богданова – читатели узнают из романа «Майор Вихрь», где он появится в числе персонажей.

Впервые публикуется и начальная часть повести «Жизнь комиссара Иванова» – о бывшем политруке штрафной роты, попавшем в хитросплетения интриг послевоенной теневой экономики и коррупции. Новеллы о милиционерах, разведчиках, подпольщиках, в большинстве своем впервые публикуемые, с большим интересом будут встречены всеми любителями остросюжетной прозы.

Одним из последних произведений Юлиана Семенова были «Ненаписанные романы» – цикл историко-мемуарных эссе, созданных в период работы над «Отчаянием» – последней «политической хроникой» об Исаеве-Штирлице. По трагическому предчувствию автора, это действительно были конспекты романов, которые Юлиан Семенов уже не успел написать. И в них он, как и его герой Исаев в «Отчаянии», размышляет о судьбах России, истоках революционного насилия и сталинского террора, путях преодоления этого тяжелого наследия. Составной частью «Ненаписанных романов» стали некоторые автобиографические рассказы из цикла «37–56», созданные в 1961–1964 годах. В нашем издании они впервые публикуются в полном объеме по авторским рукописям, как впервые с 1988 года переиздается рассказ «Да здравствует Вл. Ворошилов…» и публикуется новелла «Дюкло» – последняя из цикла «ненаписанных романов» и, вероятно, последнее написанное Юлианом Семеновым произведение.

Как отмечают исследователи творчества писателя, успех романов о Штирлице базируется, во-первых, на профессиональной работе автора с архивами и историческими источниками, а во-вторых, на личном жизненном опыте, в том числе полученном в различных журналистских командировках. Результатом командировок, помимо статей, репортажей и интервью, были публикации, написанные в формате очень удачного сплава документально-художественного очерка и дневниковых путевых записей, который сам писатель назвал «отчетом по командировкам». Несколько «архивных отчетов» мы приводим в соответствующем разделе. Особо хочется отметить первый опыт такого рода – документальную повесть «Люди штурмуют небо» (единственный раз издана в 1960 году) – ведь впечатления от сибирских и дальневосточных командировок легли в основу соответствующих страниц литературной биографии Исаева-Штирлица. И совершенно особенным «отчетом», написанным по горячим следам событий, является документальная пьеса-детектив «Поиск-891», в свое время с успехом поставленная Галиной Волчек в театре «Современник».

Завершает сборник подборка архивных материалов. «Начало начал. Первая книга» – так автор подписал папку, в которой хранил свои первые опыты в художественной прозе. Возможно, он и не собирался их публиковать, однако, прочитав рукописи, мы убедились, что эти несколько страничек будут интересны не только филологам и историкам литературы, но и широкому кругу читателей.

Обладая знаниями и опытом профессионального историка, литератора и кинематографиста, Юлиан Семенов на протяжении всего своего творческого пути старался пробудить у читателя интерес к истории своей страны, ее урокам и альтернативам развития, полагая, что только просвещенный гражданин и патриот может стать гарантом законности, социальной справедливости и экономического процветания России.

Лев Аннинский в свое время высказался так:

«Дело, которое Семенов сделал в русской литературе двадцатого века (и которое, как я убежден, обеспечит ему место в ее истории), можно в грубом приближении назвать созданием интеллектуально-милицейского жанра.

Тоньше: соединением высокой умственной аналитики и низкого, непредсказуемого, “авантюрного” материала.

Еще тоньше: попыткой стянуть хотя бы “общим туманом” края пропасти между разумом и невменяемостью в фантастической реальности, называемой Россией.

Если знать этот ключ, музыка будет услышана.

И двери отворятся».

Неизвестный Максим Исаев

Исход

Зима 1921 года в Европе выдалась странная и необычная. В январе было тепло, шли дожди, казавшиеся скорее весенними, а в начале февраля вдруг ударили морозы, деревья в Париже сделались игольчато-белыми, все в заледеневшем снегу; выпал снег; сначала он был мокрым, но свирепые предутренние морозы сделали его скользко-хрустким; люди, не ждавшие такого мороза, кутались в коротенькие пальто – последняя американская мода; высокий разрез сзади, кепи с длинным козырьком, тупорылые, бульдогами, ботиночки; покатилась волна таинственной инфлюэнцы; особенно страдали дети: маленькие гробики то и дело отвозили на кладбище, и промерзшая земля глухо ударялась в серо-желтые доски.

В один из февральских дней возле здания французского Генерального штаба было особенно оживленно.

То и дело останавливались машины, выскакивали генералы в легких шинелях и рысцой бежали к дубовым массивным дверям; подвозили машины и штатских – шляпа, низко надвинутая на глаза; идут неторопливо, видимо не французы – мороза не боятся; глаз от земли не поднимают, дышат тяжело, сквозь зубы – по всему видно, русские.

В этот неприметный морозный день во французском Генеральном штабе собрались на совещание высшие представители белогвардейской эмиграции, наблюдатели из Лондона и французские военачальники.

Указывая на большую – во всю стену – карту России, высокий сутулый человек с одышкой – по выправке видно, военный – негромко покашливая, говорил:

– Давайте научимся смотреть правде в глаза, господа. Увы, революция нас научила многому, однако умение смотреть правде в глаза – это великое умение, которому учат не революции, но жизнь. Ситуация такова. – Он взял со стола длинную черную указку и, заученно обернувшись, ткнул ею куда-то в желто-коричневые взгорья, простирающиеся между Сибирью и Дальним Востоком. – Созданная Лениным Дальневосточная республика, так называемая суверенная республика, с центром в Чите, по праву называется кремлевскими сатрапами красным буфером. Вопрос заключается в том, сможем ли мы в ближайшее время превратить этот красный буфер в белую государственность. Тогда огромное пространство от Владивостока и до Байкала, – быстрый взгляд на французов и англичан, – территория, превышающая по своим размерам Европу раза в три-четыре, станет оплотом новой, демократической России, построенной на принципах свободы, равенства и братства, на принципах Учредительного собрания и конституционной законодательной власти. Опять-таки, ситуация такова, что история подарила нам последнюю возможность – да, да, именно последнюю возможность – попробовать взять реванш за разгром великолепных героев Деникина и Колчака. Таких возможностей больше не будет. Не воспользоваться сейчас этой возможностью не просто глупость – это преступление перед будущим, это преступление перед нашими русскими потомками. Почему я утверждаю, что сейчас, и только сейчас, мы, русские, мы, истинно русские патриоты, с помощью наших французских, английских и японских союзников можем утвердить в Сибири новую Россию? Во-первых, потому, что Россия Ленина задыхается в голоде и разрухе. Во-вторых, никогда еще силы Белого движения не были так точно и могуче объединены в сокрушающей мощи, сконденсированной, – опять-таки жест указкой на карту, – от Харбина до Урги, столицы Монголии. Войска атамана Семенова, барона Унгерна, генералов Бакича и Резухина стоят вдоль по границам восточной российской окраины. Успех всякого начинания – я глубоко убежден в этом – зависит от того, кто начнет первым. Из перечисленных мною русских патриотов я считаю своим долгом выделить барона Унгерна фон Штернберга – философа, политика, востоковеда, дипломата, военачальника. Этот человек готов вступить в Монголию, подчинить эту страну своему влиянию и оттуда нанести сокрушающий удар по Иркутску.

Почему барон Унгерн придает такое большое значение вступлению в Монголию? Почему мы ставим на карту именно Монголию? Потому что Монголия в настоящее время оккупирована отрядами китайского генерала Чжан Цзо Лина. Народ Монголии ненавидит китайских оккупантов, нареченных этим страдающим народом гаминами. Следовательно, Унгерн будет иметь преданных ему союзников – монголов. Следовательно, таким образом, Унгерн будет иметь монолитный и крепкий тыл. Следовательно, он будет иметь то, чего так не хватало всем белым освободительным армиям. А имея монолитный, крепкий тыл, Унгерн бесспорно разовьет победоносное наступление на Сибирь. Если он сможет перерезать одну-единственную нить, связывающую Владивосток с Москвой, – снова жест указкой, – я говорю о Транссибирской магистрали, тогда летом этого года наше дружеское совещание мы сможем продолжить если не в Петрограде, то, во всяком случае, в Иркутске.

Человек покашлял в кулак, осторожно положил указку на большой дубовый стол и сказал:

– Мой друг, генерал Балакирев, полковник Сомов и я готовы представить вам, господа, исчерпывающие материалы, которые будут со всей полнотой свидетельствовать о том, что мы предлагаем вам не мифическое прожектирование, но выверенную и выстраданную реальность.

ПОГРАНИЧНАЯ СТАНЦИЯ. В купе, где сидит один человек, входят двое пограничников.

Они проверяют паспорта пассажиров.

– Господин Лорс?

– Да.

– Подданный Франции?