Они были мелкие и золотокрылые

– Я должна увидеть, что случилось с миром. Почему нас не просто держат взаперти, но даже новостей смотреть не дают.

– Я могу пойти вместо тебя, – тихо отчеканил Гандз, изгибая бровь.

Виктор, по идее, дрых без задних ног, но они всё равно говорили еле слышно.

Зарина покачала головой.

– Я не справлюсь одна с Виктором, если он что-то вычудит. Я не смогу защитить Мордаху, – так с недавних пор звали златокрыла, предыдущее имя, Гад Паршивый, как-то не прижилось, – если он снова на него набросится. Да и с профессором, в случае чего, лучше тебе поговорить по-мужски.

– Ага, – хмыкнул Гандз, – шею мне тяжелее скрутить.

– А ещё у тебя жена и дочь, – припечатала Зарина. – Да и сообщество доктора Гандза не сможет существовать без самого доктора Гандза.

Он попытался возразить, что вряд ли вылазка в окно будет опаснее путешествия по третьей полосе, но Зарина его остановила. Предложила не терять время на пустые споры.

И вот сейчас она стояла у окна, натянув на себя три свитера и две пары брюк – узкие трикотажные и широкие джинсы. В шкафах обнаружился некий ассортимент одежды, но только не верхней. Кроссовки и те пришлось одолжить у Гандза и надеть на несколько носков – не лезть же в окно в туфлях на каблуках или в тапочках. Личную карту и горстку монет она распихала по карманам джинсов.

Молодая пара, живущая на сто восемнадцатом этаже под ними, появилась пять дней назад – вперёд? – и, несмотря на мартовскую прохладу, они никогда не закрывали балконную дверь. Зарина наблюдала это из окна Гандза, чуть под углом. Можно просочиться к ним рано утром, потихоньку выскользнуть из комнаты, а потом – и из гостиницы. Побродить по городу, понять, что к чему и вернуться. Главное – успеть до полуночи – именно в полночь они смещались во времени.

Вчера они весь день вязали верёвку из простыней, закрывшись в спальне Зарины и для отвода глаз включив старые фильмы.

Сегодня ни свет, ни заря она уже свисала из окна, цепляясь за верёвку вмиг окоченевшими пальцами и впервые сомневаясь в собственном плане. А если, несмотря на утреннюю темень, её всё же заметят и доложат профессору? А если сегодня соседи закрыли балкон или вообще не спят? А если, чёрт её раздери, она сейчас сорвётся? Верёвка подозрительно скрипела. Пальцы слушались с трудом, тело словно окаменело. Она висела, не в силах пошевелиться, и становилось всё холодней.

– Или вниз, или вверх, – зашипел над головой Гандз, страхующий верёвку. – Тянуть назад?

– Самка пышнохвоста, – выдохнула Зарина, тряхнула головой и заскользила вниз, к вожделенному соседскому балкону. Проползла мимо пустого балкона сто девятнадцатого этажа. Возможно, было проще пробраться сквозь него, но… Она слабо толкнулась в дверь. Закрыта. Да и кто его знает, как выбираться потом с этажа, на который, по словам Захарова, никого не пускают?

Спустя пару минут она уже перебралась через перила, мягко спрыгнула на пол, верёвка устремилась вверх. Гандз её спрячет, а пропажу постельных единиц они спишут на когтящего златокрыла.

Зарина перевела дух. Потерла горящие от напряжения и холода ладони. Прислушалась. В комнате – тишина. До балкона донёсся одинокий всхрап, и снова всё затихло. Зарина чуть отвела плотную штору, скользнула в комнату. На цыпочках прошла мимо спящей пары, спотыкнулась о чемодан, едва не упала. Чуть дыша вышла в коридор, нащупала дверную ручку. Вспыхнул свет. Проклятье! Санузел! С датчиком движения, как и у них в номере. А выход, похоже, – с другой стороны. Зарина поспешно захлопнула дверь, развернулась ощупывая стену. Вот и дверь. Заблокирована. Ключ. Где-то должны быть ключ… Она лихорадочно ощупывала тумбочку у входа.

– Кто вы? – свет загорелся уже в коридоре.

На неё смотрела сонная худенькая девушка в пушистом гостиничном халате.

Зарина улыбнулась во весь рот, схватила стоящую у двери корзину для мусора и затараторила заготовленное:

– Я – ваша новая горничная! Александра, к вашим услугам. Университет проводит эксперимент по введению человеко-персонала. Это сейчас модно! Я к вашим услугам! Я буду убирать, пока вы спите.

– Мы не заказывали такого. Мы только поженились. Убирайтесь, – проговорила девушка, кажется, так до конца и не проснувшись.

За её спиной в спальне зашевелилось одеяло.

– Вы можете подать жалобу руководству университета.

– Я так и сделаю.

– Солнце, что там? – промямлили из спальни.

Зарина наконец-то увидела магнитный ключ. На полу, возле тумбочки. Она поставила корзину, незаметно подхватила плоскую карточку, отступила к двери, улыбаясь и извиняясь за беспокойство, быстро отперла дверь, выскочила прочь и помчалась по коридору к лифтам. Только бы не подняли тревогу, только бы успеть выйти. Человеко-персонал, и правда, пытались вводить то тут, то там – взять хотя бы девушку на ресепшене. И – порой делали это такими методами, что выходка Зарины на их фоне покажется безобиднейшей шуткой. Во всяком случае, Зарина на это надеялась.

Лифт. Первый этаж. Выход. У неё получилось! То ли пара поверила в «горничную» и не стала поднимать панику, то ли бот-секьюры не распознали в Зарине угрозу – столько лет здесь проработала всё-таки – но результат говорил сам за себя. Она шагала по гостиничному двору. Не бежать. Главное – не бежать. Ворота открылись легко. Шаг – и она на воле.

Зарина шла быстро, чтобы не замёрзнуть. И чтобы не догнали. Подошва кроссовок мягко скрипела, щёки разрумянились от утренней прохлады – к счастью, под куполом не бывает мартовских морозов. Так что, прохладно, но терпимо. Она засунула ладони в широкие рукава шерстяного свитера.

Вскоре она дошла до Центрального парка. На скамейках спало несколько бродяг. На первой полосе, под куполом? Да хоть бы и на третьей! Там люди жили небогато, но не нищенствовали. Лишь самые невезучие теряли всё и оказывались на обочине. Но у подавляющего большинства, как минимум, крыша над головой и еда были всегда. Она снова скользнула взглядом по бродягам. Подобное возможно только на обочине. Но уж под купол стёртых точно не пустят.

Вдруг бродяги зашевелились, принюхались, что-то узрели в утренних сумерках и поспешили скрыться в противоположном направлении. Вгляделась и Зарина. По парку, в конце широкой аллеи, вереницей шли люди. Шли медленно, шатаясь и спотыкаясь. Зарина немного приблизилась, присмотрелась. Сплошь старики и старухи. Связанные друг с другом длинными верёвками.

Что здесь происходит?

Процессия скрылась в сумерках парка. Зарина неуверенно пошла по аллее. Светлело. Бродяги и старики больше не попадались, зато на краю парка встретилась кофейня, только что открывшаяся. Зарина зашла внутрь.

Озябшими пальцами залезла в карман джинсов, нащупала несколько крупных монет. Хватит на кофе с хрустящей булочкой. Выковыривать из второго кармана личную карту не хотелось. Кофе для первой полосы был так себе, но зато горячий, и его много. Зарина обхватила чашку холодными ладонями.

За окном постепенно просыпался город. Пролетали флаймобили, появлялись люди. В кафе заходили первые посетители. И никого – с златокрылом. Экзотических питомцев необходимо выгуливать каждый день, и обычно в этот час парк кишел златокрылами и их спутниками.

Зарина вдруг задумалась о Мордахе. Ему ведь тоже надо гулять! Ладно, первое время он восстанавливался после побоев, но теперь-то уже точно можно и нужно выгуливаться. Когда вернётся, настоит, чтобы их выпускали хотя бы на прогулки со златокрылом. Она допила кофе, заказала ещё стаканчик «на вынос» и вышла на улицу. Из-за туч показалось солнце, стало теплее.

Зарина бродила по улицам. Людей становилось больше. Все они смотрели перед собой пустым равнодушным взглядом, даже дети. Не проснулись ещё? А златокрылов по-прежнему не видно…

За невысоким забором на серой поляне играли дети. Ну, как играли… Стояли в кружке и что-то друг другу показывали. Чуть в стороне возвышалась сухопарая дама, видимо, воспитатель. Одна девочка повернулась и посмотрела на Зарину. В руках у неё была мелкая птичка с зелёными перьями. Вот что они рассматривали! Зарина улыбнулась девчушке. Та ответила безразличным взглядом. И с тем же равнодушием резким движением оторвала птице крыло. Птица закричала и забилась. Девочка бросила её на землю, и все товарищи принялись внимательно, хоть и равнодушно созерцать жертву.

Зарина подпрыгнула на месте. Бросилась к калитке в заборе, подбежала к тётке-воспитателю, всё ещё стоявшей безучастно.

– Как так можно? Что вы делаете? Вы что, не видите? – кричала она одновременно и детям, и воспитателю.

Дети, как один, подняли головы и посмотрели на неё. В равнодушных взглядах сквозило удивление. Птица затихла, умирая.

Зарина отшатнулась.

– Что здесь происходит? – спросила она.

– Дети изучают живую природу, – бесцветным голосом ответила тётка, поджав тонкие морщинистые губы. – Правда, несколько неаккуратно. Придётся стирать курточку.

И правда, голубой рукав девочки окрасился красным.

Зарина, секундой назад готовая кричать, рвать и метать, доказывать, сейчас лишь попятилась и вышла из калитки. Её замутило. Она быстро пошла прочь.

Что же случилось с миром? Чем закончилась конференция, на которую она не попала год назад? Она должна всё выяснить. В гостинице их отрезали ото всех средств информации, но здесь-то она вольна покупать и читать, что вздумает.

Зарина вышла на проспект и зашла в первый же инфо-бутик.

Ей навстречу выкатился бот, подозрительно похожий на дамский бюст.

– Чем могу вам помочь? – мелодичным женским голосом спросил он.

– Мне нужны архивы новостных изданий за последний год. У вас есть чип с такой подборкой?