Горько-сладкий

– Да, конечно, что хочешь. Я так устала. Просто хочу посидеть на диване рядом с тобой. Представляешь, у меня порвались колготки! – Радуется Филадельфия и показывает сыну большой палец, торчащий из дырки черных колготок.

– Мам, ты такая смешная. Давай я принесу тебе штанишки. Как ты вообще носишь эти штуки? Они неудобные.

Грим ущипнул маму за ногу, от чего она охнула.

– Они даже не защищают тебя!

– Да, Грим, это для тепла. К тому же, у меня есть защитник – это ты. У тебя такие пальцы сильные. Прямо больно ущипнул.

– А у Миры были сегодня розовые штуки.

– Ты имеешь ввиду колготки розовые? Да, они бывают разных цветов. Надеюсь, ты видел только колготки, – вздыхает Фила. Она ловит виноватый взгляд Грима. – Или ты мне не договариваешь, волчонок?

– Я еще поцеловал ее, как взрослый.

– Эх, ты, Грим, так нельзя делать! Балда, – рассмеялась Фила. Она легла на диван и продолжила смеяться, задрав кверху ноги. Палец, торчащий из дырки колготок, еще больше заставил ее улыбаться. Грим последовал примеру матери и лег рядом с ней.

– Зато тебе весело.

– Тебя надо наказать.

Она начинает щекотать мальчика и ерошить ему волосы. Фила так любит черные кудри Грима, но старается больно не проявлять ласки, чтоб воспитать настоящего мужчину, а не нюню. Иногда женщина замирала и долго смотрела на сына. На то, как он двигается, что говорит. Ей кажется, иногда она перебарщивает с холодом и строгостью. В такие моменты в ней просыпается другой человек, и она кардинально меняется. Филадельфия чувствует, как катается на американских горках в самом страшном парке аттракционов. У низа горок – беспредельная нежность, взрывающееся веселье или бесконечные поцелуи, на пике – строгий голос, постоянные замечания, упреки, часто крик, реже ремень. Филадельфия не может определиться, какую точку ей выбрать.

Именно сейчас вагончик спустился вниз, в тихое место, в обитель ласки и добра. Здесь нет потрясений. Определенно, Филе нравилась эта станция больше всего. Она знает, что находится на своем, самом важном месте. Женщина не хочет смотреть на руку Грима, покрытую маленькими синяками. Ведь это она сильно держала его, впиваясь сильными пальцами в нежную кожу мальчика, когда увидела, что он кидал камнями в бездомного кота. Малейший пустяк – она уже срывается на него, рычит сквозь зубы. На его плач Филадельфия не реагирует и будто в диком трансе заставляет его плакать.

Она пользовалась ремнем всего два раза. В первый – Грим плакал весь день напролет, не собираясь объяснять причину. Словно его заколдовали, и он заставлял себя выпускать зловещие соленые струи из глаз. Грим так и не поделился горем с мамой, но зато получил шлепок по пятой точке и через мгновение перестал рыдать.

Во второй раз причина была ясна, как день. Грим разрисовал красками одежду подруги матери. Безжалостно. При этом он не хотел извиняться за проступок, Грим молчал, а затем показал подруге язык и убежал. Филадельфия не может справиться с гневом. Казалось бы, пустяки, но такие раздражительные. Ей кажется, еще чуть-чуть и она упустит его, потеряет. Она хотела держать ситуацию под контролем, ведь так редко могла уделить внимание сыну. Грим должен бояться матери. В этом ее авторитет. «А что будет, если он попробует наркотики? До этого просто не должно дойти, если он будет в ежовых рукавицах, будет бояться обидеть или разочаровать меня» – так считала Фила. После каждой взбучки Грим шелково разговаривал с мамой, будто вся обида начисто стиралась из памяти. Может, это фишка у маленьких детей? Сразу забывать горечи.

Филадельфия надела домашнее трико, которое принес Грим, а колготки выкинула в мусорный ящик, хоть сын и хотел смотреть на ее забавный «палец из дырки», и ему жалко «штанишки».

Грим просит ее сесть на пол и облокотиться спиной о диван. Мальчик любит играть с густыми волосами матери и даже пытается заплести косу. Он видел такие прически у девочек из садика, особенно у Миры. Мира… Она ведь его жена. Завтра он подарит ей вкуснейшие шоколадки и может, дернет за косичку.

На улице окончательно стемнело. Только свет от телевизора освещает комнату. Стиральная машинка в ванной продолжает мерно шуметь. Звук нравится Гриму. Он успокаивает, гипнотизирует, создает иллюзию уюта. Мальчик продолжает расчесывать густые волосы матери, пытаясь вникнуть в суть фильма по телевизору. Столько непонятных слов. «Непревзойденный», «Бижутерия», «Комфортабельность». Как это произнести?

– Грим, мальчик мой, давай я лягу спать. Ты уже наигрался моими волосами. Пора спать, малыш.

Грим быстро спрыгнул с дивана, освободив маме место. Фила легла и моментально заснула. Работа выматывает морально и физически. Приходится делать абсолютно все. Почему так сложно? Отец Грима бросил их сразу, как узнал о беременности. Все просили делать ее аборт, но она хотела иметь что-то свое в таком чужом мире. Больше отец Грима никогда не появлялся в их жизни и не появится. Мальчик знает одно о нем: в отца у него такие вьющиеся волосы.

С такими мыслями Филадельфия погрузилась в сон. Боль в ногах уже испарилась. Грим укрыл мать одеялом, выключил телевизор и пошел в ванную вытаскивать белье из стиральной машины. Не так уж сложно это сделать. Он решил начать взрослеть, чтобы помогать маме. Ведь не зря поцеловался и женился. Уже какой-то статус. Шаг в новый взрослый мир. Мама должна гордиться.

После дел, связанных со стиральной машинкой, он лег на пол и взял свисающую с дивана руку мамы. Кровать казалась ему слишком жаркой для хорошего сна. Мальчик любил прохладу, не мог терпеть малейшее проявление жары.

Мира

Еще Гриму не нравится вставать по утрам. Он готов расплакаться, но боится показаться неженкой. Грим хочет вместо садика остаться в теплой мягкой постельке, а потом пойти к маме в магазин и защитить ее от плохих дядь. Он практически не соображает, вставая так рано. Глаза застилает пелена ресниц, не способная взлететь вверх и окончательно прояснить взор. Роботизированными движениями мальчик водит зубной щеткой с клубничной пастой из стороны в сторону, пытаясь почистить зубы. Филадельфия тоже любит детскую пасту. Они пользуются ею на двоих.

После умывания не так обидно двигаться дальше. Все козявки из глаз убраны, изо рта пахнет йогуртом со вкусом клубники. На столе его ждет чашка теплого чая с печеньем. Филадельфия не ест по утрам, она тратит время на сон.

Сегодня Грим проснулся не с таким кислым лицом, как обычно. Филадельфия даже удивилась перемене. Мысль о «жене» грела душу, утепляя все тело. Грим спрятал две шоколадки в карманы джинсов и приготовился выйти на улицу. Филадельфия не могла обойтись без макияжа, поэтому торопливо красила реснички.

– Господи, размазалось! – расстраивается Фила. – Грим, принеси скорее салфетки. Они в зале.

Ему пришлось снять уличную обувь и выполнить поручение мамы. Упаси боже пройтись по полу в обуви и получить очередной нагоняй от нее.

– Какой молодец! Теперь топай на улицу и жди меня там.

– Я подожду здесь.

Гриму не хочется стоять одному. Скучно и немного страшно. Он начинает рассматривать платье мамы. Ярко-желтое и короткое. Ее стройные ножки украшают босоножки на горке телесного цвета. Грим подумал, мама такая красивая. Зачем ей возиться около зеркала, если она и так прекрасна. Наверное, нужно. Он с любопытством разглядывал, как мама красит ресницы и делает стрелки. Почему Мира так не беспокоится об этом? Надо ее спросить.

Все же им удается благополучно добраться до садика. Мама никогда не обнимает и уж тем более не целует его на прощание, просто машет рукой и убегает на работу. Она не забывает пригрозить ему пальцем за непослушное поведение.

Первым делом Грим начинает искать глазами Миру. Его сердце затрепетало, как только он увидел копну рыжих волос. Мальчик идет к этому огоньку и шарит руками в карманах. Она кажется ему кукольным ангелочком.

– Привет! – вскрикнула Мира и подбежала к нему с объятьями. Сегодня ее волосы завязаны в высокий хвост. На голове красуется большой голубой бант, а сарафан приятного небесного цвета с надписью «sweet baby». Да, родители хотели сделать из нее идеал. Явно какой-то бренд, но детям обычно нет до этого дела. Они одеваются по вкусу родителей.

– Привет, смотри, что у меня есть.

Грим вручает две шоколадки «невесте» и улыбается. Он горд собой. Пусть все видят его подарки.

– Ой, спасибо.

Мира еще раз обняла Грима и поскакала к подружкам. Почему она не осталась с ним? Грим побежал за ней и стал ходить по пятам. Они не расставались ни на минуту. Правда, тот поцелуй больше не повторялся. Слишком странным и слюнявым получился.

Грим старался вести себя хорошо, чтобы получать шоколадки от мамы и дарить Мире. Они часто играли в догонялки. Грим гонялся только за «невестой», больше ни за кем. Но веснушки все еще вызывали неприятие.

Однажды, на улице, он поймал божью коровку и спрятал в ладонях.

– Мира! – При виде нее Грим всегда светился. – Смотри, что принес. Теперь это твое.

Мальчик раскрыл ладони и показал красную в черную крапинку коровку. Мира так и ахнула.

– Как красиво!

– Да, ты тоже красивая. – Грим заметил, как Мира лучезарно улыбнулась, и внутри у него ответом все взорвалось разноцветными хлопушками. Разве можно так красиво выглядеть, когда улыбаешься? Например, другая девочка, Кира, страшная, когда открывает рот и показывает кривые зубки.

– Но куда я положу ее?

– Мы же только вчера делали маленькие коробки. Возьми одну и засунь туда.

Грим всегда отличался сообразительностью. Как-то раз он спрятал кота в кладовой магазина, но мама заметила нового жильца только тогда, когда зверюга начал делать свои вынужденные дела. Едким запахом пропитался весь магазин. Филадельфия отчитала Грима, и он безудержно плакал весь день. Непонятно почему: то ли из-за потери кота, то ли из-за ругани матери. А кот был очень большой пушистый, настоящий рысёнок. Легкие кисточки высовывались на ушках, а пузо покрывалось темными пятнышками. Филадельфие не было дела до питомца. Она хотела чистоты в магазине, а не нового жильца. Ей хватало Грима.

– Да, так и сделаю. Мне нравится. А маме еще больше понравится.

Но ее маме это не понравилось. Хотя Мира в восторге от новой подружки.

Она назвала божью коровку Лолой. Мира проговорила с ней весь вечер, рассказала о секретах, о поцелуе с Гримом, о том, что она уже, оказывается, не просто маленькая девочка, а настоящая жена! Мира заливалась смехом, играя с подругой. Конечно, до следующего утра Лола не дожила. Она задохнулась в коробочке. Мира все равно принесла ее в садик. Девочка верила, что коровка всего лишь заснула крепким сном, но Грим сказал прямо – Лола умерла. Возможно, мальчик ответил наугад, ведь сам ни разу не сталкивался со смертью.