Ожерелье гномов

Наин вышел в центр зала туда, где стояли члены коллегии.

– Уважаемые члены Совета, я прошу слова! – воскликнул он.

– Конечно, владыка гномов, – сохраняя спокойствие, кивнул Талион. – Мы слушаем вас.

Последующая речь Наина выглядела слишком хорошо продуманной. Складывалось впечатление, что он подготовил ее заранее.

– Господа члены Совета и члены коллегии, – начал он. – Ужасное преступление! Похищена одна из самых главных, если не главная реликвия моего народа. И последним из гномов, кто хотел бы заподозрить наших друзей эльфов – являюсь я! Ведь мы все – жители Миндона. А недоразумения в нашей большой семье только на руку нашим врагам. Но что я тут слышу? Слепой старик, прячущий шпагу в палке, убивает дюжину вооруженных гномов. Он нападает на эльфа, опытного фехтовальщика, и чуть не убивает его. Убивает его друга. Ладно, предположим, гоблин мог проникнуть в Белый Город и сидеть там неделю, ждать своего часа. Но все остальное кажется мне сомнительным. Еще раз говорю – не хочу зря обвинять моих друзей эльфов. Но давайте посмотрим на факты. Есть ли среди эльфов экстремисты, желающие во чтобы то ни стало заполучить Наугламир? Думаю, есть. Было ли преступление совершено чем-то сродни эльфийской шпаги? Да! Был убит эльф по имени Пилин? Да. Сделал ли и это слепой старик? А кто вообще видел слепого старика? Эльф Берен, найденный на месте убийства Пилина? А что если это сам Берен убил Пилина? Все знают, что Пилин вел неоднозначный образ жизни. Чему есть множество свидетельств. Он был близок к криминальным кругам Миндона. Что если Берен и Пилин непосредственно причастны к похищению ожерелья? Что если Берен убил Пилина, чтобы замести следы? Все это куда более похоже на правду, чем слепой старик, размахивающий шпагой!

– Как ты смеешь?! – воскликнул Берен.

– Попрошу мне не грубить! – жестко ответил Наин. – Я член Совета Города!

– А как же свидетели? – вмешался Кин. – Ведь слепого видел не только Берен, но и осведомители Харга.

– Попрошу соблюдать спокойствие, – сухо заговорил Талион.

Судя по всему, ему совсем не нравились обвинения в адрес эльфов, высказанные Наином, но виду он не показывал.

– Давайте не будем поддаваться эмоциям и будем рассуждать объективно, – продолжил он. – Харг, кто ваши осведомители?

– Слепого и гоблина Тхрак-за видели в Гоблинском Городе. В кабаке под названием «Черный Конь». Его опознал владелец заведения. Некто Хим, – ответил орк.

– Пошлите кого-то за ним. Немедленно доставьте его сюда, – обратился Талион к командиру легиона Труму. – Обвинения Наина серьезны, но они имеют право на существование. Мы должны быть объективны и беспристрастны. Но опровергнуть их или подтвердить мы должны прямо сейчас.

Трум вышел из зала Совета, чтобы отдать распоряжение.

– Прошу прощения, милорд, – в примиряющем жесте поднял руки владыка гномов. – Это не обвинения. Это логические предположения. Я бы не хотел, чтобы они оказались правдой, но логика не оставляет мне другого выхода, кроме высказывания этих мыслей.

– Пусть так, – кивнул Талион. – Мы же, все присутствующие, дождемся свидетеля прямо здесь.

Спустя каких-то пол часа, в зал вернулся Трум. Он выглядел несколько смущенным и обескураженным настолько, насколько смущенным может быть орк.

– Свидетель Хим обнаружен мертвым, – пояснил он. – Перерезали горло.

– Значит, никто кроме Берена не может подтвердить его слов? – спросил Наин, не обращаясь ни к кому-то конкретно.

И в повисшей тишине:

– Милорд Талион, – обратился он к владыке эльфов. – Я прошу, чтобы эльфа Берена, члена коллегии, взяли под стражу до выяснения подробностей дела.

После совещания, на котором арестовали Берена, все члены коллегии собрались в одной из комнат Цитадели. Это было одно из тех мест, где городская стража проводила дознания. А теперь помещение выделили коллегии в качестве штаба. Все молчали. Арест их коллеги произвел гнетущее впечатление. Пусть они и были знакомы совсем недолго. Даже у играющего роль простака Харга остался осадок, будто они являются пешками в чужой замысловатой игре.

Неожиданно первым заговорил гном Солдрин.

– Я не хочу! – воскликнул он.

– Чего ты не хочешь? – удивился Харг.

– Не хочу играть в эти игры!

– А кто тут играет? – Харг продолжал делать вид, что ничего не понимает.

– Давайте будем откровенными! – Солдрин поднялся и вышел на середину комнаты. – Я не совсем понимаю смысл существования нашей коллегии. Вернее, очень хорошо понимаю. Шпионить друг за другом! Именно об этом просил меня Наин, когда направлял сюда. Поначалу я согласился. Никто не любит эльфов. Да и вас, орков.

Солдрин кивнул в сторону Харга.

– Вроде гномов кто-то сильно любит, – буркнул тот.

– Вот именно! – продолжил гном. – Никто никого не любит. Поэтому, скрепя сердце, я согласился. Но я не думал, что дойдет до такого.

– До какого? – уточнил Кин.

– До арестов и откровенного передергивания фактами.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кин. – Если ты насчет шпионства друг за другом, то думаю, об этом просили каждого из нас.

Харг хмуро кивнул, подтверждая слова стражника.

– И это тоже, но еще кое-что другое, – говорил Солдрин. – Мне не совсем ясно дело с убийством моих соотечественников, и Наин говорит Совету не все факты. Вернее, не все возможные факты.

– А отсюда поподробнее! – Кин подался вперед.

– Вот что я скажу, – Солдрин начал расхаживать по комнате, не в силах сдержать волнение. – Караван гномов входит в город. Гномы перевозят важный артефакт. У нас есть множество подземных ходов под Миндоном. Да, да. Караван мог бы воспользоваться подземной дорогой, чтобы избежать неприятных встреч наверху. Ладно, предположим подземные пути тоже не всегда безопасны, и караван не ожидал нападения в Миндоне. Но зачем понадобилось перевозить Наугламир? А главное – кому это потребовалось, и кто об этом знал? А я скажу вот что. Хранителем и фактическим хозяином Наугламир, до недавнего времени, являлся сам Наин. То есть перевозка ожерелья – это, скорее всего, его рук дело. И именно он знал о том, когда и как караван войдет в город.

– Что ты хочешь сказать? – удивился Кин. – Что Наин сам подстроил нападение? Зачем ему это?

– Я ничего не хочу утверждать точно. Я лишь рассуждаю, – ответил гном. – Наин не договаривает всех обстоятельств. И теперь я действительно опасаюсь его причастности к убийству. Что если он сам подстроил нападение? Что он теряет? Наугламир вернулся к нему. А ценой жизни своих соотечественников он может выиграть какие-то политические преференции. Одно я хочу сказать точно – дело тут не так чисто. Что до слепого убийцы, то почему бы нет? Кругом полно магии. Колдуны создают ходячих големов, в далеких землях живут драконы, а люди могут превращаться в зверей. Так почему бы безглазому старику не победить вооруженных гномов?

– Одно точно, – подытожил Кин. – Друг нам Берен или нет, но он член коллегии. И его надо выручать.

Глава 7. Разговор старых друзей.

Миндон – город богатый. Богат он и на различную живность. Не только прямоходящую и говорящую на различных языках. Некоторые харчевни держат кур и свиней. В подвалах живут крысы, а о том, что живет еще глубже, в катакомбах, лучше даже не задумываться. Но, пожалуй, самое многочисленное поголовье у птиц. А именно, у голубей.

Голуби живут на крышах и на мостах, перекинутых между верхними ярусами домов. Они сидят на фонтанах, а их излюбленное место – площадь возле Цитадели и Форум. Но это голуби простые, обыкновенные. А есть такие, за кого плачены немалые деньги. Именно такого голубя этим ранним утром гоблин-купец Бургуул вынес на террасу своего дома в Гоблинском Городе. Солнце уже припекало, и сегодняшний день обещал быть не менее жарким, чем вчерашний.

Бургуул аккуратно достал голубя из искусно сделанной клетки. Он что-то надел на ногу птице, а затем подбросил ее в воздух. Голубь захлопал крыльями, облетел вокруг дома и легко взмыл в небо. Бургуул наблюдал за ним, прикрыв глаза ладонью до тех пор, пока птица не превратилась в маленькую точку и скрылась. После этого купец вернулся к себе в дом.

Но еще одни глаза внимательно следили за полетом голубя. И глаза эти были намного более зоркие, чем у гоблина. У обладателя глаз были большие сужающиеся на концах крылья и острый загнутый клюв. Это был сокол и летел он еще выше, чем голубь Бургуула.

Голубь летел быстро, но сокол еще быстрее. В тот момент, когда он оказался над птицей купца, сокол сложил крылья и ринулся вниз. Наверно, голубь даже не успел понять, что ему угрожает опасность, как очутился в когтях хищной птицы. Но сокол не отнес его в гнездо и не стал терзать плоть своей добычи. Он описал полукруг над Миндоном и спустился к одной из башенок в Белом Городе. Перед самым приземлением сокол выпустил свою добычу, и мертвое тело почтового голубя упало у ног фигуры в капюшоне, которая стояла на маленькой площадке, венчающей башню. Сокол же приземлился на свой насест.

Человек, чье лицо рассмотреть было невозможно (а может это и не человек вовсе), поднял птицу и отвязал от ее ноги послание. Он аккуратно развернул маленький клочок бумаги. Подошел к столу и переписал на один из чистых листов, лежащих на нем, все то, что было написано в этом послании. Затем он свернул письмо так, как оно и было отправлено. Достал из стоящей тут же на столе клетки точно такого же голубя, которого отправлял Бургуул. Привязал к нему послание купца и точно так же, как ранее это сделал гоблин, подбросил голубя в небо. Только на этот раз сокол за ним не последовал.

А Свен сидел в холе своего любимого детища – «Лесной Феи». Кругом стояли большие дубовые столы и длинные скамьи. Вечером здесь собиралось много народу. В том числе и стражники из Цитадели. Свен находился под их негласным покровительством. Он водил знакомства во всех правоохранительных кругах. Даже орки из Легиона захаживали сюда. Но в это утро посетителей в холе не было. У стойки крутился кабатчик. А Свен сидел в дальнем конце зала. Здесь в полумраке он мог спокойно размышлять и принимать решения. Встречаться с деловыми партерами, если в этом была необходимость. Рядом с ним за столом сидел великан Олог. Казалось, что тролль спал. Лицо его было абсолютно спокойным и ничего не выражающим. Глаза закрыты. Голова покоилась на огромном кулаке, подставленным под подбородок.

– Здравствуйте, мастер Свен, – неожиданно раздался голос. – Разрешите присесть?