– Кстати, – продолжал премьер, – а как у нас там обстоит дело со слуховыми аппаратами? Доложите, Красномордин, – обратился он к полному, похожему на шкаф мужчине с соответствующим цветом лица.
– Так не носят же! – вскочил тот. – У нас же как? Надо как надо, а все как один!
– Спасибо, – скептически произнес премьер. – Вы у нас известный мастер афоризма.
Раздались жидкие овации, смешки и гул голосов.
– Слушай, они что, вместо того чтобы бороться с подобрением, думают, как глухих подобрить?! – спросил меня Стас. Я пожал плечами и предположил:
– Просто они сами уже добренькие, вот им и кажется, что это нормально.
Стас сделал большие глаза. Тем временем премьер постучал по столу и осадил весельчаков:
– Дома наговоритесь! У кого еще имеются соображения по существу вопроса?
– Позвольте мне, – поднялся моложавый улыбчивый человек, похожий на индейца.
– Пожалуйста, пожалуйста, господин Втайгу.
– Господин председатель правительства, мне кажется, более важной проблемой является не то, как заставить глухих слушать, а определиться, ЧТО они должны услышать, чтобы перестать быть такими нехорошими.
– Костя! – воскликнул Стас. – И про Леокадию они, выходит, тоже не знают!
Я согласно кивнул.
– Не понял? – нахмурился премьер. – Мне доложили, что суть проблемы такова: те наши граждане, которые слышат, противоправных поступков не совершают, а вот те, кто не слышит, – представляют угрозу для общества.
– Это не совсем так, господин премьер, – настойчиво сказал Втайгу. – Противоправные поступки сейчас совершают все, но те, кто слышит, делятся с остальными, а вот глухие – не делятся. Бандами глухих захвачены ГУМ, Бабаевская шоколадная фабрика и ряд других стратегически важных объектов помельче. И они туда никого не пускают. А на другие объекты люди заходят спокойно и выносят все, что им нужно.
– Меня неверно информировали, – сказал премьер беспокойно. – Наверное, не хотели меня расстраивать... Вы, Кожемяка Гермагентович, садитесь, садитесь, в ногах правды нет... Я вас, простите, не обидел? О вашей кристальной честности нам хорошо известно. Это не про ваши замечательные ноги сказано. Это пословица такая. Нашего замечательного народа.
– Позвольте вмешаться, – раздался высокий голос, и на экране возник толстенький розовощекий человек.
– Валяйте, – разрешил премьер.
– Я понимаю, что отклоняюсь от темы, но то, что я скажу, кажется мне весьма важным.
– Что именно? – нахмурился премьер.
– Дело в том, что в связи с изменением поведения наших граждан наметилась и еще одна нехорошая тенденция.
– Какая? – спросил премьер. – Только, пожалуйста, не расстраивайте меня еще сильнее. Я вас предупреждаю.
– Я постараюсь, – кивнул розовощекий. – Дело вот какое. Наши граждане в последнее время практически перестали заниматься, простите, сексом...
– То есть у нас его снова нет? – хихикнул премьер. – Как раньше, в Советском Союзе?
Журналисты загомонили.
– Вот именно, – подтвердил министр, повышая голос. – А это не может не повлиять на демографическую ситуацию...
– Знаете что, – нахмурился премьер. – Не сгущайте. Мы с вами не вправе вторгаться в интимную сторону жизни наших граждан. У нас не полицейское государство. Или, может, – игриво погрозил он пальцем, – вы переносите на государственный уровень свою личную проблему? – Журналисты зашумели еще громче. – Демографический вопрос, господин министр, у нас и раньше стоял, и еще, извините, постоит... – посерьезнел премьер. – Что-то еще у вас есть?
– Да много чего, – пробормотал смущенный чиновник. – Одни хирурги операции делать отказываются, другие, наоборот, любую болячку эфтаназией лечат...
– Вот и разберитесь с этим сами. Привыкли, понимаете, что за вас каждую мелочь решают! Зря вы перебили Кожемяку Гермагентовича. Так как вы сказали, господин Втайгу? Проблема в том, ЧТО должны услышать глухие?..
Тут Стас треснул по пульту, и телевизор отключился.
– Ты чего? – удивился я.
– Костя, а ведь мы вымираем, – зловещим голосом сказал он.
– Да брось, с чего ты взял?
– Фрейда надо читать! – заявил он так, как будто сам его читал. – Секс и агрессия – вещи взаимосвязанные!
– Ерунда это все, по-моему.
– Что значит «ерунда»?! Ты слышал, что министр здравоохранения сказал?
– Мало ли что он сказал. Да даже если и так, это все равно ничего не значит. Ну, станут люди этим в десять раз реже заниматься, зато про противозачаточные средства добренькие точно забудут. Не вымрем.
– То есть тебя все устраивает?
– С чего ты взял? Все это мне сильно не нравится. Люди становятся какими-то безвольными, бессмысленными идиотиками...
– Короче, мир, Костя, надо спасать, – заявил Стас веско.
– И спасать его будем мы? – уточнил я.
– А кто ж еще?! – усмехнулся он. – Конечно, мы. С Кубатаем и Смолянином было бы сподручнее, но где ж их взять-то?
– А от кого спасать?
– «От кого, от кого», – передразнил Стас. – От злодеев, от кого же еще! От тех, кто эту песенку выдумал, чтобы поработить человечество.
– И кто это? А, понятно. Инопланетяне, – сказал я скептически.
– «Голоса Вселенной» начитался, – констатировал Стас и вздохнул. – Я не знаю, кто это... – и вдруг, шлепнув ладошкой по столу, он воскликнул: – Зато я знаю, кто нам сможет это сказать!
– Кто?
– Леокадия, Костя! Надо ехать в Москву и искать ее!
Стас забегал по комнате, бормоча:
– Подожди, подожди, подожди...