Небуляры

Миражи спокойно мерцали, цифры безмятежно плыли снизу вверх, в комнате чуть заметно пахло больничной дезинфекцией и с детства знакомыми материными духами. Но где-то там, в глубине, мог быть и ответ на вопрос, который уже трое суток занимал Дана. На углу стола облачком поднимался синеватый мираж со сменяющими друг друга лицами. Из глубины облачка выплыло улыбающееся длинноносое лицо с неровными – одна выше другой – бровями. Черный комбинезон военного космофлота, широкая красная полоска класса «высший-универсал». Да это же он сам в день выпуска из училища! Вот устроила тут мать семейный альбом! Но где же они? Надо бы дать ей знать, что он здесь.

– Добрый день! Дан, сойди с моего места, если прилетел дольше, чем на пять минут! – услышал Дан приглушенный голос, и в кабинете появилась мать, одетая в лабораторный комбинезон с закрытым шлемом. Она откинула пленку шлема и, не дожидаясь ответа, повернулась к Аурике. – Меня зовут Людмила Сотникова, заведую этой лабораторией, а по совместительству – мама вот этого пилота. Как провели время на деревенской свадьбе?

Мать выдвинула из пола пару кресел, уселась в одно из них, и приготовилась слушать. Дан заерзал на своем месте за столом. Теперь еще и про свадьбу придется рассказывать, светский разговор вести! Как же надоедают эти семейные связи! Но ради ответа на вопрос придется потерпеть.

– Я тоже пилот, но гражданский, Аурика Тенчи, – представилась Золотинка. Мать заулыбалась, извлекла из ящиков на стене шарики с газировкой и выдала обоим по несколько штук. Потягивая газировку и мысленно отсчитывая минуты, Дан начал описывать аловское торжество. Аурика, включив биоволновой фильтр и улыбаясь, во все глаза смотрела то на него, то на мать, явно пытаясь понравиться. Но когда Дан дошел до величания героев, она все-таки не удержалась.

– Но вы представляете, Людмила, Дан хочет уйти в отставку!

Кто ее просил вот так брякать без предупреждения? Вот уже и мать изменилась в лице.

– А что случилось? Со здоровьем что-то?

Ну вот, теперь начнется допрос! Зачем Золотинка болтает все подряд? Это не ее дело, и ограничивать его свободу она не будет!

– Да успокойся ты, мам! Ничего нет, просто надоело за каждый вздох отчитываться и перед начальством навытяжку стоять! Мне уже тридцать два года, я давно взрослый человек, в конце концов!

– Ну так и не возмущайся по мелочам, как школьник, – хладнокровно заметила мать. – И где ты собираешься работать? Жаль будет терять такую квалификацию, ты же пилот «высший-универсал» и военный испытатель со стажем десять стандартных лет!

– «Универсала» и военного испытателя куда угодно возьмут, я еще выбирать буду!

Мать как будто успокоилась. Когда же можно будет перейти к главному, причем так, чтобы Аурика не слышала? Ведь не исключено, что ответ на вопрос засекречен, как и многое в лаборатории – одно по коммерческим, другое и по политическим причинам.

– Сейчас будет обеденный перерыв, если подождете, мы сможем поговорить в столовой, – предложила мать. Нет, это уже совсем лишнее! Особенно после всех угощений в деревне! Но вот и причина свернуть светский разговор и перейти к главному.

– Спасибо, мам, но нам уже к полудню надо быть на местах! Ты меня не проводишь? – заговорил Дан.

Аурика подпрыгнула в своем кресле.

– Подождите, Людмила, подождите минуту! Скажите, пожалуйста, вы ведь специалист – в Центре Человека когда-нибудь конструировали биополевиков-каутильцев? Вы сами или кто-нибудь еще?

Вот это да! Он собрался спросить осторожно, а она ляпает прямо в лоб! Ведь даже если было что-то, так оно засекречено, и мать не скажет ни слова, даже не намекнет!

Мать посмотрела удивленно, будто пытаясь понять, чего на самом деле хочет от нее Аурика, потом вежливо улыбнулась.

– Нет, к сожалению, такого у нас никогда не было. Видите ли, Аурика, теоретически это возможно, но в реальности биополевая наследственность плохо сочетается с каутильской модификацией, и малыши гибнут. К сожалению, в нашем Центре ничего подобного никогда не конструировали.

Мать смотрела абсолютно честным взглядом. Похоже, даже если ей что-то было известно, первому попасшемуся постороннему человеку она говорить о работе не станет. Не такая это работа. И зачем это понадобилось Аурике? Она, кстати, и тогда через весь космодром побежала за странной выростицей. А теперь что? Дан встал и пошел к двери, мать двинулась за ним, приветливо улыбнувшись Аурике. На улице улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

– Дан, скажи мне, ты давно знаешь эту девушку?

Это что, мать хочет выяснить родословную возможной невестки?

– Мама, я взрослый человек, и мои девушки – это мое личное дело! – проговорил Дан.

– Возможно, теперь и мое тоже, – вздохнула мать и снова сделала приветливое выражение лица, потому что из здания вышла Аурика. Интересно, что она имела в виду? Очередное сватовство или что-то более серьезное, касающееся Центра Человека? Нет, как же некстати Золотинка выдала свои вопросы! Впрочем, отсутствие ответа тоже о чем-то говорит. Вот только о чем именно?

Они наскоро простились с матерью, а через пятнадцать минут Дан и Аурика уже посадили «Каравеллу» на стоянке возле гражданского космопорта. Дан поставил уникрыло на блокировку, чтобы включить двигатель мог только сигнал его собственной биоволны, и вышел на посадочное поле. Время подпирало, а ни одного катера с «Кентавра» не было видно. Похоже, придется просить, чтобы прислали за ним перехватчик на автопилоте. Оглядывая посадочное поле, Дан потянул с пояса микрокомп, но Аурика потянула его за рукав своей маленькой крепкой рукой.

– Подожди, Дан, помоги мне! – проговорила она. – Мы должны срочно действовать!

Это еще что такое? В мыслях Аурики замелькали термостаты со смуглокожими зародышами а потом картинки из новостей Грависети с каутильскими гвардейцами в красно-зеленых комбинезонах.

– Биополевик с Каутильи – это незаконно! Неизвестно, откуда взялась эта выростица, но этого не должно быть! – Аурика решительно взмахнула маленьким кулачком. Это что за глупости? Узнать подробности надо, и как можно скорее, но если уж мать не стала ничего говорить на эту тему вообще, значит, дело очень серьезное. Тем более, что странный тип из министерства, или откуда он там был, с сильным биополем, наверняка тоже заметил инициацию каутильянки.

– А что ты хочешь сделать?

– Доложить об этом мы должны доложить в Службу Безопасности! Отправить сообщение, две подписи лучше одной! Пусть ее возьмут под наблюдение!

– Подписывать донос? Да мне что, заняться больше нечем?

И вообще, какие тут доносы, когда эта инициация произошла у всех на глазах?

– Нет, ты обязан! Ты просто должен мне помочь! Это же я прошу, а не кто-то другой! – настаивала Аурика. Да что она придумала? И почему она давит на Дана? Даже мать на него так никогда не давила! А Аурика, хоть и Золотинка, просто не имеет права!

– Ну давай же, давай!

Почему он должен с ней всегда во всем соглашаться?

– Да отстань ты от меня со своими глупостями! Ничего я подписывать не буду! – гаркнул Дан едва не на все поле.

Она отшатнулась, маленькая ручка приподнялась, будто для того, чтобы дать пощечину, но остановилась на полпути.

– Как ты смеешь на меня кричать? На посадочном поле, при всех! Ты должен извиниться, Дан, или ты больше никогда меня не увидишь!

Что за ультиматумы? Опять она собралась на него давить? Он, в конце концов, свободный человек!

– Ни в чем я перед тобой не виноват! – крикнул Дан.

Маленькая ручка опустилась, Аурика отвернулась от Дана и решительно зашагала по стоянке к космопорту, высоко подняв голову. Ну и ладно! Пусть подумает. А то ни в чем не разобралась, но уже считает своим долгом доносить! Но Дан еще выяснит, что там такое с каутильскими биополевиками!

9

Катер с «Кентавра» нашелся – «Витязь», как оказалось, ждал всех, вызванных из отпуска, на другом конце посадочного поля, а подъем на орбиту занял не больше пяти минут. Трехсотметровый шар «Кентавра», как всегда, выглядел внушительно. Ворота технического шлюза, в которые влетел « Витязь», казались на его боку мелким оконцем, но когда Дан вышел внутрь шлюза, он почувствовал себя, как на посадочном поле приличного космодрома. Впечатление усиливалось движущейся дорожкой и лифтами, которые в несколько секунд доставили пилотов по местам.

Дан уже настроился идти во вторую пультовую, где работал обычно, однако громыхнувший на весь «Кентавр» приказ призвал состав «Черных крыльев» и еще десять пилотов, летавших на «Астродесантах», в главную. Как были после полета на катере, в экзоскелетах, только откинув пленки шлемов, пилоты расселись в креслах и выключили биоволновые фильтры. В просторной главной пультовой сразу запахло лесом и алами – в «Черных крыльях» летали трое алов, а на остальных «Астродесантах» – еще двое.

Элиал устроился в кресле рядом с Даном, аккуратно свернув хвост восьмеркой. «Слушай, это надолго?» – спросил он Дана, и в его мыслях мелькнули берега морского залива и деревенская стена из аморфитов, на которой сидела Вими в блестящей сетке на крыльях. Молодец, братишка, не ссорится со своей красавицей, впрочем, и она не делает глупостей. Но что тут такое собираются говорить, если всех вызвали из отпуска? Последние пять дней перед отставкой и то отгулять не дали! Пусть хоть рассказывают тогда скорее!

Дан посмотрел в большое, округло изогнутое обзорное окно. На фоне черного космического неба виднелись звезды и четкие кольца из летящих по орбите каменных и ледяных глыб – Звездный Путь. Рядом с ними плыли два орбитальных завода, рой метеоспутников и целая туча мусорщиков, глотающих обломки, попадающиеся на их пути. Совсем рядом плыл спутник связи, и миражи над пультом «Кентавра» были четкие, как в Грависети. В пультовую вошел высокий, худощавый человек с глубоко сидящими строгими глазами – командир «Кентавра» полковник Август Сергиевский. Полковник сел за пульт.

– Внимание, космопорт Приморский-1, космодром Сомервиль-А, базовые корабли «Непобедимый», «Патриот» и «Крепость», военная база Супер-Проксима, исследовательская база Стика-1! Начинается подключение! Все допущенные участники подключения заверяют свое присутствие и обязательство о неразглашении идентификаторами!

Над пультом поднялись миражи, слившись друг с другом, как сросшиеся аморфиты в стене аловской деревни. Все вызванные корабли и базы отвечали полковнику Сергиевскому, подтверждая участие своих людей в подключении. Интересно, Аурика успела к подключению? Или занимается глупостями, жалобы в Службу Безопасности пишет? Дан приложил идентификатор к сенсору на ручке кресла и приготовился слушать.

– Все на связи, начинаем работу. – продолжал Сергиевский. – Из министерства обороны поступило экстренное сообщение для ознакомления с ним личного состава. Поскольку «Кентавр» не только часть конструкторского бюро, но и базовый военный корабль, присутствующие здесь будут ознакомлены с ним в полном объеме. Сначала вы увидите запись, сделанную сорок восемь часов назад по счету неподвижного пространства.

Он дал короткую мысленную команду, и в мираже появился человек со смуглым и угловатым каутильским лицом, в хамелеоновом экзоскелете с откинутой пленкой шлема. На рукаве экзоскелета виднелись красно-зеленые опознавательные маячки космофлота Каутильи и нашивки майора. Человек шмыгал носом, как будто у него был насморк, и вытирал лицо рукой в огромной перчатке, топорща черные усы.