Звезда пилота

И они начали действовать. Впятером поднимали захват и носили его по дороге для тренировки, строили баррикаду из острых камней на дороге недалеко от времянки. Валентин принес коробку тирококсовых сварочных патронов и пригнал робота с несколькими композитовыми балками. Вместе с роботом он сварил из балок раму и поставил ее поперек дороги перед самым мостом. Потом они разошлись по местам, которые отвел им Верховер, и стали ждать, до конца не веря, что что-то произойдет.

18. Великий кавин

Поздно вечером Бентоль сидел на захвате, прислушиваясь к шуму реки и леса. Фери, Трагат и Валентин за его спиной перебрасывались отрывочными словами, Кояна мерял шагами лужайку, давя молодые аморфиты. Мади, Рена и Мики притихли в глубине дома. Все ждали.

Быстро стемнело, со стороны леса надвинулись тучи, подул ветер. Крупные, тяжелые капли дождя ударили по плечам, застучали по кожуре аморфитов. Обрывки аморфитов и сухой кожуры вихрем закружились на мосту, по реке побежала рябь. Валентин загнал робота за времянку и занес ящик с остатками сварочных патронов внутрь. Отключенные тирококсовые патроны могли постоять и под дождем, но если по случайности включится хотя бы один, от воды взорвется весь ящик.

И вот пришло то, чего они ждали. Смутное ощущение тревоги донеслось как будто издалека, из-за реки. Тревога росла, заслоняя все вокруг, полностью подчиняя сознание. На дальнем берегу что-то темное зашевелилось и заворочалось в лесу. Раскачивались огромные аморфиты, в лесных зарослях протянулась извилистая дорога. Кавины во дворе старика Иринга сбились в дальний угол двора, их лесные собратья выползли на край леса и рванулись к реке, будто надеясь найти там спасение.

– Все по местам! Объявляй эвакуацию! – Верховер выбежал из времянки и бросился через дорогу. Вукич вышел вслед за ним, остановился на середине дороги и заговорил в микрокомп четко и быстро. Громкоговоритель на башне студии грависвязи повторял объявление тревоги на весь город. Данилевский появился последним, остановившись возле аморфитов под окном.

Захлопали двери домов, замигали огоньки фонарей, зажужжали двигатели машин и крыльев – сомервильцы покидали город. Мади и Мики спрятались в грузовике. Изломанные молнии сверкнули над городом, удары грома загремели один за другим. Только грозы сейчас не хватало!

Тревога росла, приближалась, а потом пришел страх, какого Бентоль не помнил со времени взрыва у Супер-Проксимы. Он сосредоточился.

– Спокойно. Его можно выдержать. Стоять всем, стоять, – начал вслух внушать Бентоль, давая максимальную силу по всем направлениям. Фери, Кояна, Трагат и Валентин встали за аморфиты рядом с захватом, Бентоль занял свое место у переднего конца. Верховер остался рядом с грузовиком, вглядываясь в дорогу. Все с трудом удерживались на месте. Страх волной шел со стороны реки, продолжая приближаться – видимо, для внушения Первого расстояние было слишком велико. Притяжение внезапно ослабло, земля качнулась под ногами. Губернатор Вукич, бросив отключившийся микрокомп, остался стоять под ливнем на середине дороги. Из двери времянки высунулся Арт Вэлли, и тут же скрылся.

Бентоль всматривался в дальний берег реки, откуда шла самая сильная волна. За стеной дождевых струй закачались огромные аморфиты у дороги, что-то зашевелилось в их чаще, и он увидел. Что-то бесформенное, как отделившийся от леса аморфит, медленно вползало на мост. Оно двигалось бесшумно и неотвратимо, как во сне, занимая всю ширину моста.

Не переставая внушать спокойствие, Первый не отрывал глаз от того, что приближалось к ним по мосту. Черная ползущая масса разделилась надвое. Стали отчетливо видны два похожих на гигантские бочки предмета, покрытых, как бородавками, круглыми выпуклостями. Дождевая вода блестела на них при вспышках молний, из черных теней между выпуклостями светили яркие синие огоньки.

Две темных бочки двинулись друг за другом. Стало видно, что они не касаются поверхности моста, а плывут над ним на высоте около полуметра. Ни ног, ни других выступающих частей тела не было видно. Да и тела ли это были? Движение стало быстрее. Теперь неизвестные плыли со скоростью идущего человека. Белые искры, как звездочки, пробегали вереницей над блестящей выпуклой спиной то у одного, то у другого. Страх стал невыносимым.

Вот он, Великий Кавин! Он идет, и страх предшествует ему! Сияет огнями спины и бесчисленных… чего? Может быть, и в самом деле ртов?

Великие Кавины достигли ближнего берега. Тот, который двигался впереди, остановился, из глубины черной впадины сверкнул чистый голубой свет. Гибкий и подвижный язык огня, изогнувшись, дважды хлестнул по раме, стоящей перед баррикадой. Балки с грохотом и звоном посыпались на дорогу. Задетые огнем аморфиты с шипением оседали на обочину, сок бурлил и кипел под лучом.

– Новый композит на тирококсовой сварке – одним ударом!– охнул Валентин.

Бентоль из последних сил нажал внушением. Стоять на месте, всем стоять. Не двигаться. Великий Кавин, плывущий впереди, остановился у спуска с моста, блестя мокрыми бугристыми боками, второй замер на мосту. Белые звездочки мелькнули над ними и пропали. До людей и захвата оставалось метров пятьдесят. Губернатор Вукич, не сходя с места, поднял руки, привлекая внимание незваного гостя.

– Уходи! – крикнул Верховер. – Они не поймут!

– Я начну переговоры! – донесся сквозь шум ливня голос Вукича. – Я отвечаю за город, я должен использовать этот шанс!

Он стоял на дороге, на самом открытом месте, глядя на громадную бугристую тушу у моста. Рослый губернатор казался совсем маленьким и беззащитным. Хорошо бы прогнать его внушением, но Бентоль уже внушал спокойствие людям и Великим Кавинам, на внушение двух разных мыслей у него не хватало ни сил, ни внимания.

Вукич протянул вперед руки ладонями кверху, показывая, что в них нет оружия. Люди замерли, пришельцы не двигались с места, и вдруг на глазах у всех широкое голубое пламя вырвалось из черной массы и заполнило дорогу, с шипением поглотив губернатора. Он не упал, не сгорел, просто на его месте огонь сгустился, а потом снова стал прозрачным. Неужели конец? Синее пламя исчезло так же внезапно, как ударило, оставив после себя на дороге только черное выжженное пятно.

– Кто это? Почему? Человека, который пошел на переговоры? – проговорил за спиной Кояна.

– Астрион, – ответил Верховер. Бентоль и сам видел, что это астрион. В сделанных сорок лет назад записях было видно, как астрион точно так же не обращал внимания на сигналы и жег синим огнем попавшиеся на пути перехватчики. И возле Супер-Проксимы был тот же гибкий огонь!

– А эта броня? Ведь астрион – это звезда? – спросил Валентин.

–Видимо, скафандр, – ответил Верховер. Бентоль молча вглядывался в черную тушу над баррикадой. У астриона всегда есть темное ядро среди звездного пламени, а эта броня скрывает синий огонь под собой. Значит…

– То же, что ядро астриона, – сказал Бентоль вслух. Он на секунду прекратил внушение, и Великий Кавин снова двинулся к баррикаде из камней, запустив над собой вереницу белых искр. Второй ответил ему тем же. Что-то шевельнулось в аморфитах между времянкой и баррикадой, но смотреть, что это, не было времени. Всем стоять спокойно. Вот тот, что плывет первым, уже рядом с баррикадой, вот он остановился, пытаясь приподняться над острыми камнями, как огромная цистерна. Голубые огни замелькали в глубине впадин в его теле. До захвата оставалось метров двадцать. Не стрелять, решать мирно! Говорить, а не стрелять. Может быть, удастся убедить его? Люди стояли под дождем за аморфитами, подчинившись внушению. Окошко в боку Великого Кавина разгорелось яркой голубизной, и из него вырвался тонкий язык пламени, пробежав почти рядом с времянкой, аморфиты шипели и пузырились под огнем.

Ну, хватит! Не понимает по-хорошему, придется по-другому. Продолжая внушать спокойствие, Бентоль прекратил внушение миролюбия.

– Если это ядро астриона, надо бить регдондитом! Поднять захват! – скомандовал Верховер. Бентоль встал впереди, в одиночку держа узкий конец захвата с шарниром. Верховер и Фери молча бросились по своим местам в середине, Валентин и Кояна, самые рослые, встали в конце.

– Раз, два, три – пошел! – скомандовал Бентоль, продолжая внушать. Он двинулся вперед, направляя захват для удара. Конец с шарниром выставился вперед, как огромное копье. Тяжесть захвата то исчезала, то била по плечу так, будто пыталась распластать людей по земле. Шаг, еще шаг, скорее, пока Великий Кавин не развернулся! Ноги скользили и разъезжались по грязной дороге, струи дождя били по голове, заливая лицо. Только не поскользнуться, только не уронить! Вот он, уже близко!

– Вперед!

Бентоль прибавил ходу, направляя конец захвата в бугристый черный бок. Захват давил на плечо, страх невыносимо бил в сознание, земля уходила из-под ног.

– Давай!

Захват, как живой, устремился вперед, вырываясь из рук, и со всего размаха ударил в бугристую броню. Тупой удар, треск, струя синего пламени и взрыв, ослепляющий огненно-синим светом! Запахло озоном, дорога подпрыгнула под ногами, взрывная волна выбила захват из рук, он подпрыгнул и покатился, сбивая падающих людей с ног. Уже падая, Бентоль увидел направленный в него луч второго пришельца. Реакция спасла его, он изогнулся в воздухе, но язык синего пламени уже скользнул по его левой руке и ноге. Дикая боль ожога, шипение чего-то на боку и удар по плечу всей тяжестью захвата! Верховер что-то закричал без слов, захват загремел по камням баррикады, страх забился в сознании с новой силой.

Внушать во что бы то ни стало! Где все? Почему он не может подняться? Бентоль приподнял голову. Струи голубого огня метались в разные стороны, но ими бил только второй Великий Кавин. Верховер и добровольцы, согнувшись под огнем, тащили захват под навес. Они отступали, а огонь подходил все ближе к Бентолю. Как же болит левый бок, не говоря о потерявшей подвижность ноге! Надо уползти. Он попытался перевернуться на живот, но едва не потерял сознание от боли.

Синий язык пламени пролетел в полуметре над его головой, другой хлестнул по луже слева. Вода зашипела, испаряясь. К страху, сопровождавшему незваного гостя, добавился обычный инстинкт самосохранения. Спокойно. Сам он уползти не сможет, а другие заберут его только в одном случае. В случае победы. Что бы ни было, он должен внушать. Внушать, пока жив. Стоять всем спокойно. Мы победим. Страх уйдет.

Великий Кавин не реагировал на внушение словами. Белые звездочки пробежали над его спиной и погасли. Как внушать, чтобы он не жег, а бойцы с захватом смогли ударить? Не стрелять, убрать огонь, стоять спокойно…

Но почему так болит и не действует левая рука? Он скосил глаза на руку и попытался ей шевельнуть, но руки ниже локтя не было вообще. Ах ты, бамп-тест! Огненные лучи, будто забавляясь, ложились рядом, то с шипением срезая аморфиты, то заставляя кипеть лужи на дороге. Может, внушить, чтобы ушел? Нет, тогда разбегутся и люди.

– Бено, держись, я к тебе! – донесся слабый писк Мади. Куда она? Он внушал спокойствие, а не бред! Не двигаться!

– Ложись! – крикнул Бентоль. Она нырнула в аморфиты на обочине. Из-за баррикады вылетели красные огоньки и, разбрасывая искры, запрыгали по лужам. Это включенные тирококсовые патроны, они взрываются, если попадут в воду! Кто-то швырял патроны в лужи, чтобы отвлечь Великого Кавина! Новый язык синего пламени ловко слизнул красные огоньки, но еще две струи огня, хлестнули по дороге и лужам совсем рядом с лежащим Бентолем. Он попытался отползти, но голубой вихрь пламени заплясал с другой стороны, будто издеваясь. Страх стал нестерпимым. Как теперь внушать? А так же как всегда. Спокойно. Всем держаться. Не отступать.

– Эй, ты, смотри на меня! Я здесь! – крикнул мужской голос. Высокая темная тень бросилась от времянки наперерез огню. Синее пламя заплясало по дороге, будто выбирая цель.

– Стой, Ларс! – громыхнул голос Верховера.

Но Данилевский уже махал руками перед Великим Кавином, отвлекая его внимание на себя. С ума сошел, что он делает! Языки пламени взвились вихрем, слились в шипящее огненное облако, и человеческая фигура растаяла в огне. Бентоль дернулся, в глазах потемнело от боли. Данилевский погиб, чтобы он, Первый, жил. Значит, он будет жить. И внушать спокойствие, пока жив!

– Готовься! Я встану первым! – перекрыл шум грозы голос Верховера. Тирококсовые патроны снова полетели один за другим, сверкая и взрываясь от воды. Красные огоньки скакали по лужам перед самой баррикадой, будто дразня Великого Кавина. Ослепительные синие лучи разом повернулись в сторону времянки, где с треском плясали по воде патроны.

– Давай! – крикнул Верховер. Над головой раздался тяжелый топот, замелькали бегущие ноги, послышался глухой удар и новый взрыв. Столб синего пламени заслонил от Бентоля полнеба, Великий Кавин вздрогнул и всей тяжестью обрушился на баррикаду. Загремели камни, зазвенел по камням захват, и наступила тишина. Гравитация ударила Первого о дорогу, боль залила все тело, в глазах стало темно. Потом снова запахло озоном, страх отступил и все затихло.

Голова кружилась, дождь лил на грязное лицо, от жгучей боли хотелось выть и кричать, но еще больше хотелось кричать от возмущения. Как же так, почему эти Великие Кавины оказались неспособны ни к чему, кроме тупой злобы? Они даже не попытались понять! Они уничтожили губернатора Вукича, они издевались над ним, Первым, они сожгли Данилевского!

Зажегся свет под навесом и в окнах времянки, кто-то выбежал, топая по лужам. Чьи-то руки, большие и маленькие, подхватили Бентоля и понесли через дорогу к времянке. Он держался из последних сил, стараясь не кричать от боли. Отвлечься, не думать. Темные бугристые туши Великих Кавинов проплыли мимо. Вот черная дыра в броне одного из них. От отверстия размером в полметра во все стороны извиваются широкие черные трещины. Значит, действительно, до самого центра доставать не нужно. Во всяком случае, в условиях Стики. Получив пробоину, Великий Кавин взорвался сам. Ну вот еще немного…

В медпункте было светло и чисто. Верховер и Валентин положили Первого на пол у двери, вбежавшая за ними Мади принялась срезать ножницами с больного бока наполовину сожженную грязную рубашку. Сама она была еще грязнее, губы прыгали, из глаз катились слезы. «Как же он теперь без руки… Обезболивающее… Все сожжено, можно ли регенерировать? А может ли робот медпункта сделать большую регенерацию?» – метались ее мысли. Бентоль старался не слушать мысленных причитаний. Голова кружилась все сильнее, казалось, что пол снова уходит из-под него, бок и ногу жгла боль, сожженные пальцы болели, как будто были еще на месте. Спокойно. Сейчас ему помогут, главное уже сделано.

– Где медик? – гремел у двери медпункта командир Верховер. – Где Арт Вэлли?

Арт вбежал во времянку, на ходу сдирая с себя грязный комбинезон. Он был такой же мокрый, как все бойцы. Бентоль видел все как в тумане, пытаясь сосредоточиться на словах. В коридоре что-то загремело.

– Патронов почти не осталось! Хорошо, что пригодились! – услышал Бентоль голос Валентина. – Кто придумал тирококсом этого Кавина отвлечь?

– Это я, – признался Арт, устремляясь в душевую. – Ты в коридоре ящик оставил, я и воспользовался…