Мастерская мистера Лимо

Мастерская мистера Лимо
Юлия Анк

Жизнь Макса Толли меняется из-за странного исчезновения соседа с первого этажа. Желая выяснить обстоятельства дела, юноша вовлекает в историю свою младшую сестру и теряет её. Теперь нужно отыскать не только сестрёнку и соседа, но и мадам Виолетту Помпо, о которой говорят, что она волшебница. Любые поиски – занятие сложное само по себе, а когда они проходят в незнакомом месте, где и без того полно «непредвиденных обстоятельств», без помощи не обойтись. Но, возможно, появление Макса своевременно?..

Мастерская мистера Лимо

Юлия Анк

В память о моём отце.

Моей семье – с благодарностью.

Литературный редактор Дарья Пфау

Иллюстратор Mirlantina

Корректор Дарья Пфау

Консультант Арвид Сергачев

© Юлия Анк, 2021

© Mirlantina, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-2645-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Исчезновение мистера Лимо

Этого старикана звали мистер Лимо. Каждый вечер он бродил по внутреннему двору нашего дома в шлёпанцах и лёгкой куртке, едва ли укрывающей от мелкого моросящего дождя летом и уж тем более совершенно бесполезной зимой, когда частые метели засыпают двор снегом до окон первого этажа. Всякий раз, как сосед выходил на свою ежевечернюю прогулку, мы вместе с моей пятилетней сестрой потихоньку вползали на широкий подоконник и, несмотря на мамины предупреждения, кидались из окна в мистера Лимо туго скрученными бумажками. Анэли попадать в деда боялась и чаще всего намеренно промазывала мимо его седой головы с округлой лысиной прямо на темечке. А я то и дело умудрялся ловко прицелиться и потом здорово веселился, глядя на то, как старикан стряхивает с макушки мои «ракеты», удачно добравшиеся до цели.

«Игры с дедушкой Лимо», как называла их Анэли, могли продолжаться довольно долго – до тех самых пор, пока он, продолжая зябнуть в прохудившейся тонкой курточке, шаркал своими тапками по двору, не желая возвращаться в свою однокомнатную квартирку на первом этаже.

Лимо жил в этом доме ещё до нашего с Анэли появления на свет. Совсем молодым его помнили наша бабушка Марта и дед Питер. Но почему-то они не были с ним дружны и никогда не ходили друг к другу в гости. Наверное, потому, что наша бабушка была постоянно занята обедами и стиркой, а дед чаще всего смотрел футбол. Мне же казалось, что этому нашему соседу с первого этажа совершенно не интересно было рассуждать ни о том, ни о другом. Он вообще был странным.

Чаще всего мистер Лимо улыбался. Увидит нас с сестрой в окне и улыбается. Нет, совсем не так, как какой-нибудь дурачок, а очень даже мило и приветливо улыбается. Но разве стоит улыбаться тем, кто кидается в тебя бумажками? А может, он до сих пор не догадался о том, что мы с сестрой вытворяли? Может быть, считал, что его беспокоят мухи? Я не знал. Да и зачем? Всё равно при каждой нашей встрече старикан улыбался и здоровался первым. И ещё с той же приторной улыбочкой добавлял слова, которые я терпеть не мог: «Хороший мальчик…»

Ни я, ни он ни разу не решились заговорить друг с другом по-настоящему: я старался поскорее проскочить мимо него на лестницу, чтобы оказаться в своей квартире; да и старик, казалось, также спешил улизнуть в свою дверь.

В нашей парадной проживало немало разных и вполне замечательных личностей. Взять хотя бы усатого Рыбника. Мистер Рыбник был крупным дядькой был крупным дядькой с мясистым, круглым лицом, на котором красовались завивающиеся кверху усы – такие уже сто лет никто не носит!

У него всегда было отличное настроение, и когда он выходил из дому с торчащими в стороны усами, чтобы погреться под бледными лучами зимнего солнца, то выглядел, как огромный счастливый таракан. Вот его я любил, и он, видимо, тоже, потому что всегда при встрече вскидывал свою большую пятерню вверх, и громко чеканил: «Привет, Макс!»

Этот Рыбник был полной противоположностью моей соседке по площадке – Лавандине. Тощая девица, возраста которой я не знал, выходила на улицу только в те дни, когда шёл дождь или снег, а ещё лучше, если с неба валилось и то и другое. Хорошо, что это не было редкостью в нашей местности, иначе ей пришлось бы жить впроголодь: она даже в булочную не спускалась в солнечный день. Всегда скучная, с длинной тёмной чёлкой, прикрывающей её глаза, она редко вступала в разговоры и обычно старалась, словно мышь, поскорее скрыться от соседских глаз в свою нору. В общем, я так и называл её – Скучная Лавандина.

Из тех, кто жил повыше, на последних этажах, я хорошо знал музыканта Пьетро и белобрысого Говальда. Где работал Говальд, я не знаю, но в свободное от работы время он постоянно ковырялся в своём любимом мотоцикле, а вечерами вместе с Пьетро они частенько выходили на балкон и распевали весёлеые песни под аккомпанемент гитары, чем доводили до белого каления всех проживающих в доме. Скандалить обычно начинала Роза. Эта старуха жила в сороковой квартире, и её окна выходили на улицу. Но, как казалось всем жильцам, она специально перебиралась на балкон внутри двора, чтобы дождаться удобного момента и отругать за что-нибудь певцов, давно впавших к ней в немилость.

Кроме всех этих любопытных персон, в доме было достаточно людей для того, чтобы мы все могли поучаствовать в разных событиях, не покидая обжитой территории. Тем не менее, старик Лимо оставался моим любимым объектом. Я даже не знаю, почему. Может, из-за того, что благодаря этому деду я всегда знал, чем можно себя занять вместо выполнения школьного задания или каких-нибудь домашних дел. А может, потому, что его прогулки были тем, что обязательно случится каждый день.

Всякий ли человек будет выходить на прогулку в одно и то же время, в одной и той же одежде уже больше десяти лет подряд?

В тот день Анэли вела себя невыносимо: она хныкала, уговаривала отца купить ёлку раньше, чем мы делали это обычно, а от мамы требовала испечь рождественский кекс. Более всех она донимала меня: раскурочила модель спортивного автомобиля, а потом спрятала где-то мой любимый свитер. Дед, по-обыкновению, скрылся от внучки в своей комнате, а бабушка Марта первая поддалась её капризам: Анэли сумела выпросить у неё очередной огромный разноцветный леденец долгим нытьём и уверениями в том, что её зубы всегда будут здоровыми «даже после третьего леденца за день». Она хныкала и канючила так долго и так невыносимо, что я готов был сам отругать сестру, о чём сообщил бабушке. Но та ласково потеребила мои волосы и вместо того, чтобы наказать вредную девчонку за дурное поведение, сказала мне:

– Пойди, возьми леденцы в буфете возле окна. Ты знаешь, где стоит коробка с конфетами Анэли.

Именно так и сказала: «с конфетами Анэли». Потому, что у сестры на самом деле была своя коробка со сладостями, а у меня своя. Правда, мы не могли брать их без разрешения взрослых.

Скорее всего, бабушка не рассердилась только потому, что у всех у нас было чудесное предновогоднее настроение. Всего несколько дней, и по дому разлетятся ароматы сладкой выпечки, окна в гостиной будут разрисованы снежинками, а по пушистой ёлке, которая вскоре появится посреди гостиной, понесутся вскачь крошечные стеклянные лошадки и разноцветные огоньки.

Поэтому я не стал спорить с бабушкой и всё выполнил в точности, как она велела. Я уже было собрался подать леденец Анэли, но глянул в окно и увидел, что старикан с первого этажа вышел на улицу средь бела дня и взял курс на свой привычный круг во дворе. Он был одет так же, как и всегда, – в свои старые шлёпки и тоненькую курточку. И меня это не сильно удивило бы, но к тому времени на улице уже выпал снег, а куртка была надета лишь на майку с тонкими лямками, тапки же – на босые ноги без носков.

– Анэли! Давай, иди сюда!

Сестра была идеальным прикрытием для слежки за мистером Лимо, и с ней было всегда весело: мне нравилось, как она заползала на подоконник и делала смешную рожицу, когда видела гуляющего по двору соседа. Но сегодня, сразу после того, как малышка привычно сморщила свой нос, она тут же отобрала у меня выпрошенный леденец и запихала его в рот:

– Оу э жамёзжнет, – промычала она.

– Ага, замёрзнет, – ответил я ей автоматически, потому что не сводил глаз с прогуливающегося деда. А тот сегодня вёл себя необычно: он двигался быстро и порывисто, потом сворачивал с проторенного пути и замирал посреди двора, где оставался некоторое время, о чём-то задумавшись, до того как снова выйти на привычную орбиту.

Анэли, увлечённая своим трофеем, сползла с подоконника. Она собралась отправиться на кухню, но остановилась в комнате, чтобы узнать то, что и меня самого занимало сегодня не меньше:

– Почему он не надел носки?!

Я обернулся, но она, засмеявшись, выскочила из комнаты, а когда я снова посмотрел в окно, во дворе уже никого не было.

Во второй половине дня я выполнял все просьбы мамы, бабушки и деда: бегал за хлебом в магазин на первом этаже, потом снова туда же за сливками и даже мусор выносил дважды. Я готов был сколько угодно ходить туда и обратно всего лишь оттого, что меня разбирало жуткое любопытство – что такого мог затеять мистер Лимо? Однако его нигде не было видно. Я покараулил у подъезда, прислушался к звукам, стоя возле квартиры нашего странного соседа, но, ничего за ней не услышав, отправился к себе на второй этаж. И когда я уже занёс ногу над последней ступенькой, дверь на первом этаже скрипнула. А поскольку там, кроме квартиры мистера Лимо, никаких других квартир не располагалось, то и сомнений не могло быть – мой сосед снова куда-то собрался. Я затаился. Яростно сдерживая своё дыхание, стараясь не шуршать пакетом, не скрипеть ботинками, не шевелить пальцами, я продолжал слушать и при этом не забывал смотреть во все глаза вниз, сквозь старую дыру в такой же старой лестничной площадке. С тех пор как я научился самостоятельно передвигаться, это был мой пункт наблюдения за соседями в момент, когда они стояли внизу или заходили в подъезд. Я сидел тихо и был совершенно уверен, что Лимо не успел заметить меня. Да и на что сдался мне этот старик?! Нет. Я не мог оставить его без внимания. Ведь сегодня он впервые вышел гулять в непривычное время. И это значит… Он точно что-то затевал.

Происходящее этажом ниже разглядеть не удавалось: на улице уже темнело, а лампочки на лестничных клетках светили слишком тускло. Да и моя «подзорная дыра» была маловата. Тем не менее, я увидел то, что никогда бы не пришло мне в голову в связи со стариком Лимо. Мелькнули белые перчатки, которые он натягивал на свои сухощавые руки, что-то чёрное крутнулось и осело на его голове, рука с чемоданчиком опустилась вниз. Я не поверил своим глазам… и, не выдержав, оставил свой наблюдательный пункт, чтобы, перевесившись через перила, увидеть всего мистера Лимо целиком. Старик направился к выходу.

Нет-нет-нет! Я не мог этого пропустить!

Я буквально сполз по лестнице вниз и тихо подобрался к тяжёлым створкам входной двери, покрытым многочисленными слоями облупившейся краски. Пушистые хлопья снега плавно кружили по двору. Они опускались и вдруг взлетали вновь, чтобы снова опускаться на землю и собираться в мягкие сугробы. На фоне этого белоснежного великолепия, обещавшего мне весёлые игры с санками и снежками, стояла тёмная фигура мужчины в отличном, идеально скроенном чёрном пальто, в высоком старомодном цилиндре и с маленьким чёрным чемоданом в руках.

Когда он двинулся за пределы двора, я побежал вслед за ним, твёрдо обещая себе, что лишь гляну, куда он направляется, и немедленно вернусь домой. Но последовал за стариком и дальше по Гарцмейстерова, а потом свернул на Балаганную, где мог видеть мистера Лимо всего лишь минуту, потому что по истечении её старикан исчез.

Я крутился на месте и бегал по пустой улице во все стороны до тех пор, пока из-за моей спины не послышался грубый мужской голос.

– Далеко ли собрались, молодой человек?

Передо мною стоял мужчина в таком же пальто и цилиндре, как у моего соседа, с чёрной бабочкой под белоснежным воротничком и красиво сидящими на руках чёрными перчатками. Этот щёголь был заметно моложе мистера Лимо и при себе имел только носовой платок. Белый носовой платок.

– Вы… из одного клуба? – пробормотал я себе под нос и слегка попятился назад. Под моими ботинками что-то захрустело: то ли битое стекло, то ли лёд, но, признаться, мне было не до того, поскольку человек в цилиндре подошёл ко мне почти вплотную и угрожающе на меня глянул:

– Я наблюдал за вашими усилиями… Желание всё знать может привести к дурным последствиям. Не суйте нос не в своё дело, молодой человек. Слышите?! – над строгими глазами сошлись тонкие брови. Он глянул на меня так, чтобы я запомнил этот взгляд. И я, конечно же, запомнил его. Ровно на одну минуту. Человек развернулся и бросился бежать вслед за проезжающим такси. Но напоследок всё же крикнул ещё раз:

– Не вздумай, сорванец!

– Ага, конечно, – ответил я ему, когда он уже сел в автомобиль. – Не вздумаю…