Провидица

Воины понятливо кивнули. Они подхватили заклинателя и потащили следом за господином. Корвель шел впереди. Он посматривал по сторонам, наконец, свернул в уцелевшее нутро старого замка. Вновь оглядевшись, ласс довольно хмыкнул, заметив балку, и указал на нее воинам.

Пленника развязали, но лишь для того, чтобы связать ему руки за спиной, после перекинули конец веревки через балку и натянули, вывернув мужчине суставы. Заклинатель зашипел и с ненавистью взглянул на сайера, но тот остался равнодушен к испепеляющему взгляду. Корвель подошел к пленнику.

– Кто тебя послал сюда? – спросил ласс, изучая заклинателя тяжелым взглядом.

– Не понимаю, о чем вы, господин, – ответил мужчина. – Меня ищут люди короля, я прятался здесь.

– Я знаю, что ты заклинатель, и что это ты натравливал волков на мои поселения, – Корвель ухватил лицо пленника, вдавливая пальцы в его щеки. – Кто тебе приказал?

– Господин, заклинателей не бывает, это знают даже младенцы, – взгляд пленника стал наглым и вызывающим, не смотря на причиняемую ему боль.

Ласс выпустил лицо заклинателя из захвата, усмехнулся и, наотмашь ударив его, разбил губы в кровь. Пленник скривился, сплюнул, но снова с вызовом взглянул на сайера.

– Позовите лаиссу, – велел ласс Корвель.

Он надеялся, что Катиль сможет увидеть что-то, находясь рядом с заклинателем… пока он еще похож на человека. Воин поклонился и поспешил выполнить распоряжение господина. Когда раздались приближающиеся шаги, ласс сидел на притащенном воинами бревне и чистил ногти острием кинжала. Он поднял голову и взглянул на провидицу, несмело шагнувшую в сумрак полуразрушенной залы.

– Дорогая моя лаисса, – ласс Корвель указал ей взглядом на подвешенного пленника, – вы можете увидеть, кто отправил сюда эту тварь?

Кати перевела взгляд на заклинателя и приблизилась к нему. Некоторое время она смотрела в глаза мужчины, не сводившего с нее колючего взгляда, затем вздохнула и протянула руку, касаясь разбитых губ. Она поднесла к глазам окровавленные пальцы и прикрыла веки.

– Ты должен это сделать, брат, – наконец произнесла провидица. – Это ради нашего блага. Орден сможет доказать, что мы сила… Мы должны быть полезны… Мы… Большего не вижу, – тяжело выдохнула она и обернулась к лассу.

– Ясно, значит, направил их главарь, – сказал Корвель, поднимаясь с бревна. – Вы можете идти, дальше мы сами.

Кати склонила голову и направилась на выход, стараясь не думать, что сейчас произойдет со связанным человеком. Она понимала, что ему причинят боль, но помнила про пустую люльку в доме фермера и груду костей на полу.

– Кто ты? – услышала девушка и обернулась.

Заклинатель смотрел ей вслед.

– Кто ты? – повторил он. – Ты ведьма?

– Она та, кого не бывает, как и заклинателей, – усмехнулся сайер, закрывая своим телом Катиль от взгляда пленника. – Продолжим.

– Спасите меня, добрая лаисса! – вдруг закричал заклинатель.

Катиль стремительно приблизилась, обошла ласса Корвеля и снова взглянула в глаза мужчины. Она почувствовала гнев, и он все сильнее рос в девичьей душе, еще никого и никогда не ненавидевшей по-настоящему, а сейчас Кати ощутила именно это темное и незнакомое ей чувство.

– А кто спасет тех, кого растерзали волки? – спросила она. – Кто вернет им жизнь? Святые да очистят твою черную душу, заклинатель, а мое сердце плачет от криков тех, кого загрызли в их же собственных домах.

Она бросила взгляд на Корвеля, изумленно приподнявшего бровь, после отвернулась и покинула мужчин. Девушка спешила оказаться подальше от отвратительного ей связанного человека и сайера, готового совершить очередную жестокость. Но эту жестокость Катиль не считала чрезмерной. Ласс воздавал по заслугам.

Девушка вернулась к своей лошади. Она присела на облюбованный пенек и закрыла глаза, стараясь не думать о тех несчастных, чьи последние минуты она пережила в своих видениях, и о том, кого сейчас пытал ласс Корвель.

К лаиссе Альвран подошел старый ратник. Он поднял лицо к хмурому небу, с которого начинал моросить мелкий дождь, вздохнул и подумал, что его кости уже начали прислушиваться к заунывной мелодии холодных капель и вторят ей, скуля и ноя.

– Я захватил из замка Маель свежего хлеба, – наконец произнес Рагнаф. – Это не та пища, которую привыкла есть благородная лаисса, но все же лучше, чем ничего.

Катиль открыла глаза, посмотрела на ратника и улыбнулась ему:

– Благодарю вас, я люблю хлеб. Мне его в детстве часто давала нянюшка. Посыпала солью и брала на наши прогулки. Мне кажется, я ничего вкусней не едала с тех пор.

– Дитю на воздухе и сухарик черствый, как сласть, – добродушно рассмеялся старый Рагнаф. – Держите, моя госпожа.

Мужчина вытащил из-за пазухи толстый шмат мягкого хлеба, завернутого в тряпицу, развернул и подал девушке. Она снова улыбнулась мужчине и, заметив, как он сглотнул, отломила себе треть и остальное вернула Рагнафу.

– Теперь и я вас угощу, – произнесла Кати. – Берите, а не то обижусь, – она притворно нахмурила брови, – и предскажу вам какую-нибудь гадость.

Ратник укоризненно покачал головой.

– Вы совсем худенькая, в чем душа еще держится, – ответил он.

– Ласс Корвель называет меня воробьем, – сказала Катиль и вдруг звонко рассмеялась.

– Птичка вы и есть, – усмехнулся Рагнаф. – Птичка-невеличка, – и он принял кусок хлеба из рук лаиссы, но тут же разломил еще раз и отдал молодому пареньку, у которого была перевязана рука, и часть лица так же скрывала повязка после встречи с волками. – Держи, Вафрет, – сказал воин.

Так их и застал злой и усталый Корвель. Он вышел из старых развалин, вытирая кинжал от крови. Звонкий смех девушки привлек внимание сайера. Мужчина некоторое время смотрел на двух своих ратников и благородную лаиссу, смеявшуюся над рассказом Рагнафа, как простая крестьянка, забыв и своем воспитании и прохладном спокойном тоне. Гален Корвель вдруг поймал себя на двух противоречащих друг другу желаниях. Первое было более привычным, сорвать раздражение после неудачного допроса на троице, к которой начинали прислушиваться другие воины. А второе желание оказалось по-настоящему неожиданным. Захотелось подойти к ним и сесть рядом, слушать старого Рагнафа и смеяться также беззаботно, как лаисса Альвран. Но выбрал суровый сайер первое.

Он подошел к необычной троице, чеканя шаг, и навис над ними, буравя по очереди каждого тяжелым взглядом.

– Что, к Нечистому, тут происходит? – раздраженно спросил Корвель. – Вы видите повод для веселья? Я нет. Мы отправляемся дальше, лаисса Альвран.

– Да, ласс Корвель, как вам будет угодно, – девушка в одно мгновение перешла на знакомый сайеру тон, и ему стало неприятно. За последние два дня они смогли разговаривать иначе, и вот сейчас ласс получил прежний укоризненный взгляд.

– Вы только что веселились, – немного ядовито заметил Корвель.

– Вы запретили нам это делать, сайер, – едва заметно усмехнулась девушка.

– Не запретил, – досадливо скривился мужчина. – Всего лишь напомнил, что поводов веселиться у нас нет.

– Вы правы, ласс Корвель, – согласно кивнула Кати – Для меня веселье и вовсе роскошь. Я забылась. Благодарю за напоминание.

Сайер тихо выругался и помог ей сесть на лошадь, после вскочил в седло и махнул рукой.

– Вперед!

Раздражение никуда не уходило. Более того, оно выросло до состояния полноценной злости, только злился ласс на себя. От напряжения он привык избавляться двумя способами: если рядом была Рагна, или иная другая наложница до нее, то способ был один, приятный и расслабляющий. Второй способ был проще и менее приятным – лассу нужно было на кого-нибудь наорать, чтобы выпустить пар. В такие минуты прислуга и приближенные к нему лассы, даже хорошие приятели, предпочитали оказаться подальше от Корвеля. Но вот уже как два дня он нашел новый способ – разговор с Катиль Альвран. Плавное течение ее голоса, внимательный взгляд и мягкая улыбка творили со взрывным и склонным к гневливости мужчиной чудеса. И именно сейчас, когда ему требовалось успокоиться и снять напряжение, он умудрился поругаться с маленькой лаиссой. Это злило.

Воины, хорошо знавшие своего господина, притихли и старались не лезть ему под руку.

– Ласс Корвель, – вдруг позвала сайера Кати.

Воины взглянули на нее с сочувствием, ожидая, что господин доведет девушку до слез, но ничего подобного не случилось. Корвель с готовностью обернулся, мышцы его заметно расслабились, и на губах мужчины появилась легкая полуулыбка. Катиль подъехала ближе к сайеру.

– Что вам сказал этот ужасный человек? – спросила девушка.

– Ничего, – нахмурился ласс, – он был фанатиком, готовым сдохнуть, но не выдать своих мерзких тайн.