Принц империи демонов

Это было его первое слово почти за целый час полёта, так что Элюзаль даже вздрогнула. Принц поднялся по лестнице на палубу, а девушка ещё сидела, глядя на него.

После открытия купола по кабине гулял свежий ветер и приятный запах чистой воды. Небо над головой стояло бездонно-голубое, и всё вокруг обволакивала тишина. Только низкие волны омывали борта корабля с тихим плеском. Посидев ещё немного в этой красоте, Элюзаль всё-таки решилась встать и пойти за принцем.

Он стоял на палубе, подняв голову к солнцу, но с закрытыми глазами, и о чём-то думал.

– Ваше высочество, зачем мы здесь? – тихо спросила девушка.

Нардэн опустил голову и взглянул на неё:

– Знаешь, что это за место?

Элюзаль огляделась ещё раз. Вокруг разливалась волнами бирюзовая вода. Прозрачная до самого дна, различимого внизу на довольно большой глубине. Вдали, очень далеко отсюда угадывалась тонкая линия берега.

– Искусственное море Ирмеда, – тихо произнесла девушка, и ей стало не по себе ещё больше, чем было до этого. – Это запретное место, никто не должен посещать эти берега и воды. Это запрещено законом императора.

– Верно, – кивнул Нардэн. – Запрещено всем и даже мне. Наверное, ты знаешь почему?

– Конечно, – Элюзаль напряжённо хмурила лоб, пытаясь понять, для чего принц задаёт ей такие вопросы.

Все и каждый знали о запрете, наложенном на море Ирмеды.

– Это могила старой веры, запрещённой первым императором Мезамеросом, вашим дедом, – ответила девушка. – Здесь затоплены храмы и последователи старой религии. Это место… кладбище.

– Да, всё правильно, – Нардэн невольно усмехнулся и, сложив руки на груди, показал кивком головы вниз:

– Вон он, главный храм, мы как раз над ним. Посмотри.

Элюзаль осторожно сделала шаг на край палубы и заглянула в воду. В прозрачно-бирюзовой толще угадывались очертания зданий, стоящих на дне. Кое-где разрушенные стены и купола лежали бесформенными руинами, но и всё же часть строений некогда грандиозного комплекса уцелели и теперь покоились на глубине искусственного моря. Сверху прекрасно просматривались необычные сооружения – сеть каменных каналов, образующих своим пересечением рисунок, похожий на паутину.

– Во что ты веришь, Элюзаль? – спросил Нардэн.

Он приблизился к девушке на расстояние вытянутой руки и наблюдал за её лицом. Вид затопленного храма не оставил её равнодушной. Удивлённый, но и восхищённый взгляд скользил по величественным руинам под водой.

– В учение великого Мармагона Мезамероса, мой принц, – Элюзаль искоса взглянула на него. – Как и все. Зачем вы спрашиваете?

– Служение высшему человеку – эгрессеру, является высшим благом для последователя, – Нардэн озвучил суть учения. – Знаешь заповеди?

– Да, – девушка повернулась к принцу лицом и смотрела в глаза. – Первая заповедь – служение, послушание – вторая. Кормление – третья.

Нардэн невольно улыбнулся, но Элюзаль отчётливо увидела, что этот изгиб губ полон злости и замолчала.

– Расскажи о третьей, – приказал принц.

– Кормление – главная благодарность последователя, – немедленно озвучила девушка, – кормление служит защите и процветанию последователей через волю их повелителя эгрессера. Последователи с радостью отдают жизнь на кормление, чтобы их жизнь служила общему благу.

– А в переводе на нормальный язык… – Нардэн не удержал злой смех, – это значит, что все вы свято верите в то, что отдавая себя нам на растерзание, вы совершаете благо. И по-другому нельзя и не может быть.

Элюзаль сглотнула и молчала с непониманием.

– Ведь эгрессер питается жизненной силой других живых существ, – продолжал принц, – и чтобы большинство процветали, какая-то часть должна стать его жертвой. Знаешь, кто не верил в это? Моя мать.

– Опальная императрица… – прошептала девушка.

Улыбка ушла с лица Нардэна и он утвердительно наклонил голову:

– Да. Первая супруга императора Мельседея. Она была эгрессером, но она не верила ни в одну заповедь, особенно в кормление.

Элюзаль удивлённо смотрела на принца.

– Тебе не верится? – усмехнулся он. – Моя мать была последователем старой веры. Знаешь что-нибудь о религии вен-ваим-индел?

– Только то, что она была… – неуверенно ответила девушка. – Это религия эгрессеров до принятия учения Мезамероса. Это всё, что я знаю.

– Разумеется, – кивнул Нардэн. – Всё, что можно было уничтожить – храмы, места поклонения, скрижали, книги, что угодно, что горело или разрушалось, всё это выжжено моим дедом. Даже наш язык, на которым говорили эгрессеры всего семьдесят лет назад. Если кто-то случайно найдёт письменный артефакт старой веры, он не сможет прочитать его и понять что в нём написано. Всё для того, чтобы не позволить никому узнать о том, что эгрессер может не кормиться энергией живых существ.

Элюзаль вздрогнула, и её губы приоткрылись, но вопрос завяз в них, потому что она не поверила и даже не поняла до конца о чём говорит принц.

– Если об этом узнают, то учение Мезамероса рухнет, – ненастоящая улыбка тронула губы Нардэна, – и тогда целая империя окажется уязвимой. Мой дед и отец создавали её на таких потоках крови, что допустить её разрушение они не позволили бы никому. Мармагон дал новое имя тому, что создал – Мастор-азор-сура. Знаешь, как это переводится с нашего старого языка?

Девушка молчала, и дыхание у неё сбивалось от волнения.

– Земля повелителя демонов, – сказал Нардэн. – А до того, как он сделал это, она называлась Мастор-азор-индел, и была землёй повелителей молний. Их верой была вен-ваим-индел. Это названия трёх великих даров, полученных нашим народом от богов – кровь, душа и молнии. Верующий называл себя вен-ваим, то есть человек. Кем мы и являемся для богов. Теми, в ком есть кровь и душа. А любой человек нашего народа называл себя индел-азор. Владеющий молнией. Мармагон лишил нас этого. Он оставил слова «эресса» – энергия и «грес» – шип, и мы стали эгрессерами. Просто телом-иглой без души, берущей чужую энергию.

Элюзаль дрожала очень сильно. Она не должна знать такого! То, что говорит его высочество – это преступление против учения Мезамероса! Это карается смертью! Девушку охватывал трепет и любопытство, и ещё больше… страх. Но она слушала, и не хотела, чтобы принц замолкал.

– Наш старый язык уничтожен, – произнёс Нардэн, – и никто не помнит правильных значений слов. Мы империя Азор-сура, Элюзаль. Мы – земля демонов. Но императрица… моя мать, верила в то, что индел-азоры – это высшая раса, созданная богами защищать наш мир, быть проводниками любой энергии, владеть ею и направлять её во благо живых существ. А не убивать тех, кого мы должны защищать. И такая императрица была им не нужна.

Сказав это, Нардэн выдохнул с облегчением. Как он хотел наконец-то вынести из мыслей наружу то, что издирало ему душу много лет.

Глаза Элюзаль превратились в зеркала. Широко открытые, ставшие столь же бирюзовыми, как и волны моря, отражающие голубой горизонт за спиной принца и его самого. То, что он говорил было удивительным и пугающим.

– Но она успела… – Нардэн миновал последний шаг между ним и девушкой и наклонился к ней, – она успела рассказать мне о старой вере и даже кое-чему научить.

Элюзаль дрожала, бледнея. Принц провёл пальцами по её щеке и прошептал на ухо, касаясь ободка губами:

– В детстве я дал обещание матери, что стану вен-ваимом, а в юности принял вен-ваим-индел. Я сделал это сам, по своему убеждению. До того, как мою мать казнили, она велела мне скрывать мою веру, чтобы меня не постигла её участь. Представляешь, Элюзаль, что будет со мной, если ты расскажешь императору, что его сын исповедует запрещённую религию. Для этого он подослал тебя? Он меня подозревает?

– Что? – девушка не дышала уже с минуту и едва чувствовала ноги.

От напряжения казалось, что она просто висит в воздухе над палубой корабля. Но сейчас это чувство дополнил ужас, потому что в этот самый момент Элюзаль наконец поняла, зачем принц привёз её сюда – чтобы здесь и оставить!

– Нет, – судорожно зашептала она, – нет, мой господин, нет…

Нардэн взял её за шею и сдавил горло, пока несильно.

– Ты задаешь правильные вопросы, Элюзаль, – мягко произнёс он. – И делаешь правильные выводы. Ты верно назвала – побег. Пожалуй, так и есть. Я несколько лет думал, как мне уйти за пределы империи и не участвовать в пире Мезамеросов. Но сделать это так, чтобы сохранить жизнь и свободу, и не оказаться на плахе или в тюрьме. Я знаю, что за мной наблюдают, как и положено в императорской семье. Но никто за всё это время не связал мои действия в план побега. Но вот появилась ты и так легко назвала всё своими именами.

– Нет… – Элюзаль схватилась за руку принца, которой он сжимал её шею, – пожалуйста, не надо…