Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте

Самайя промолчала. Она смотрела, как Ивар корчится на полу, его крики усиливались, глаза налились кровью, пальцы скребли пол. Ивар покрылся пятнами. Самайя коснулась его лба и одёрнула руку – кожа пылала от жара. Дим тоже попытался взять его руку, но быстро опустил и больше не прикасался, отступив к столу, на котором лежали Истинная Летопись и записи Ивара. Все трое стояли и ждали конца, а Ивар Краск горел изнутри.

– Его убила Истинная Летопись? – шёпотом спросил Сильвестр.

Самайя кивнула, и тут глаза Ивара закрылись. Агония закончилась.

Дим уставился на Истинную Летопись. Самайя подошла к столу:

«Из-за пренебрежения клятвой жизнь Ивара Краска оборвана. Самайя, дочь Рислейва, внучка Нистора, сына Назера, Сильвестр по прозвищу Монах и чужестранец Дим – свидетели наказания. Истинная Летопись принимает Самайю, дочь Рислейва, внучку Нистора, сына Назера, как наследницу».

Крышка Истинной Летописи опустилась, застежка щелкнула. Дим попытался ухватить Летопись и взвыл от боли, одёрнув обожжённую руку. Зачем она ему? Дим смотрит на неё словно ребёнок, у которого забрали игрушку.

– Теперь нужен новый летописец… – задумчиво сказала Самайя, – иначе…

– Иначе будут проблемы, – подтвердил Сильвестр. – Полагаю, король назначит кого-нибудь, а нам пора уходить – как бы нас не обвинили в его смерти.

Самайя опомнилась. Что такое она сказала Ивару? Занять его место? Откуда она это взяла? Её дело – спасти Алекса, как хотел Ивар. И спасти Рика – он наверняка вернётся с принцем.

– Дим, мне надо уехать из города. Ты не знаешь, где взять лошадь?

– Лосадь будет.

– Ты поедешь со мной?

– Нам с Димом хватает дел здесь, правда, Дим? К тому же у него рука не в порядке.

Дим скосил глаза на Истинную Летопись и хмуро кивнул.

– А ты зачем уезжаешь? – обратился Сильвестр к Самайе.

– Я боюсь оставаться в Нортхеде, лучше уехать к… дяде.

– А, к дяде. Конечно, дорогая, езжай к дяде, а я… – Сильвестр щёлкнул пальцами.

– Выдашь нас королю, как выдал меня утром?

– Мая, дорогая моя, ты ведь жива, правда? И не надо делать из меня чудовище, я лишь верно служу…

– Кому?

– Своему королю, конечно, – Сильвестр улыбнулся, но в его лице было что-то неприятное. Оно заострилось, затвердело, глаза не казались маленькими.

– Посли, – Дим дёрнул Самайю за руку. Она с трудом удержала данную Иваром книгу. Эта книга останется при ней и расскажет подлинную историю о смерти Байнара и, может быть, причину ненависти Айвариха к Сиверсам.

Глава 18. На развилке

Рик нетерпеливо оглядывался, ожидая погони. В ночной темноте он ничего не разглядел, однако стук копыт ночью не спрячешь. После бешеной скачки лошади перешли на шаг, в голову полезли воспоминания об отце с окровавленной головой. Жив он или нет? Правильно ли Рик поступил, когда сбежал, оставив его лежать там? Не лучше ли вернуться? Тогда его самого арестуют, и отцу он не поможет. Алекс, вернувшись после заседания трибунала, рассказал об обвинениях и велел никуда не уходить, а утром сказал, что Рик должен уехать. Рик не мог уехать – он хотел увидеть королеву напоследок. Он пришёл на площадь, где издали заметил отца в знакомом синем плаще.

Отец! Рука стиснула рукоять меча. Рик вынул его из ножен. Плавно сужающийся к острию широкий четырёхгранный клинок был чуть короче двух с половиной футов – им можно и рубить, и колоть. У изогнутой крестовины отсутствовала защита для пальцев, короткая рукоять не позволяла удерживать меч двумя руками, но Рик привык к нему и не хотел менять. Этот меч четыре года назад сделал Ратим, подмастерье тенгротского кузнеца-оружейника, на спор с учителем, который выставил на суд свой меч. Рик выступил судьёй спора. Ратим пообещал отдать меч Рику, если тот присудит победу ему. Ноэль держал сына подальше от оружия, и вот появился такой шанс! Рик мечтал о мече! Он будет тренироваться, станет воином! Ради такого можно присудить победу ученику, даже если меч учителя лучше. На виду у всей деревни Рик помахал обоими мечами под насмешки и ободряющие крики деревенских, затем с лёгким сердцем объявил победителем Ратима и ушёл домой с мечом в руке. Вечером в их усадьбу пришёл Ратим с синяком под глазом и сказал, что кузнец решил уйти из Тенгрота, а деревенские пригрозили выгнать Ратима, если это случится. Млад был на все руки мастер, его изделия расходились далеко за пределами Тенгрота. Парень плакал, просил вернуть меч, чтобы никто не доказал подкуп. Рик хотел отдать меч, но Ноэль велел Рику самому решить проблему, взял Ратима за шкирку и выставил за дверь.

– Мне часто приходится судить споры, Райгард, – хмуро сказал Ноэль. – Как ты думаешь, я сужу по чести или за взятки?

– По чести, – Рик и мысли не допускал, что отец мог судить несправедливо.

– Рано или поздно тебе придётся занять моё место. Ответь мне, пожалуйста, захотят люди приходить со спорами к тебе, если будут знать, что твоё решение зависит от взятки? Или ты именно так собираешься управлять поместьем?

Рик смолчал.

– Как ты думаешь, тебе предложат ещё раз судить чей-то спор после сегодняшнего?

Рик честно покачал головой, вспомнив глаза кузнеца. Родители когда-то прозвали его Младший, а попросту Млад, потому что он был самым младшим из восемнадцати детей. Взгляд огромного сорокалетнего силача с железными мышцами и без единого волоса на голове в тот день напоминал взгляд маленького ребёнка, у которого отобрали кусок сладкого пирога. Рик стиснул рукоять уже ненужного меча, едва сдерживая слёзы.

– Скажи мне, если Млад уйдёт, Ратима выгонят, кто будет работать в кузнице?

– Они не уйдут! – запротестовал Рик.

– Не уйдут, если у тебя хватит смелости сделать то, что необходимо.

– Что?

– Подумай, сынок. – Ноэль вернулся к счетам, делая вид, что изучает цифры, Рик застыл посреди комнаты с мечом в руке.

– Я попрошу его не уходить, скажу, что ошибся, – Рик с надеждой посмотрел на отца. – Так правильно?

– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом, иди и попроси.

Рик нехотя отправился в деревню. Млад действительно собирался в путь, шумно бросая пожитки на повозку. Его упрашивали и бабы, и мужики, и даже Ратим, но Млад упрямо нагружал повозку, не глядя по сторонам.

– Млад, не уходи! – Рик подошёл к нему и вдруг понял, что не может сказать то, что собирался. Он не ошибся, он соврал. Млад это знает, они все знают – он видел по их лицам.

– Я… – слова застряли в горле. Когда Млад посмотрел на него, Рик покраснел и выдавил: – Это я виноват. Прости, я не хотел тебя обидеть, я не подумал, накажи меня, только не уходи… – Он всё-таки разревелся.

– Я чай не судья, чтоб господ судить, – отрезал Млад.

– Ты простишь меня?

Млад перестал грузить вещи и посмотрел вдаль. Рик оглянулся: Ноэль стоял без шляпы, держа руки за спиной и не пытаясь вмешаться.

– Вы судили меня перед всей деревней, так пущай люди решают, заслуживаете ли вы прощения.

Рик растерянно огляделся, заметив несколько сочувственных взглядов.

– Да ладно тебе, Млад, хватит придуриваться!

– Ну сдурил пацан, так ты ж взрослый, чего дуешься? Мы ж не виноваты? Нас-то пошто наказываешь?

Млад набычился:

– Поклянись, что никогда не будешь судить ради выгоды.