Совсем-совсем не любите собак?

Принципиальная разница

Ганя и Апа вроде бы гуляют вместе. Но, на самом деле они лишь одновременно выпускаются из своих машин и грузятся обратно… Всё остальное гулянье проходит принципиально по-разному.

Принцип Апиной прогулки – полная и безоговорочная свобода. С ней никогда доподлинно неизвестно, где она в настоящую минуту находится, куда направляется, что раскопала и спешно поедает вдали от взволнованной хозяйки, собирается ли возвращаться или как-либо ещё отвечать на гневные призывы членов семьи. Она может неожиданно появиться из-под моста, из-за забора новой стройки, на вершине дальнего холма, на той стороне шумной автострады, на мониторе уличного телевизора… Выражение глаз, морды и тела при этом легко охарактеризовать одной фразой: «а чо?». Она очень озабочена всем, что уже произошло, происходит и будет происходить в парке в ближайшее время. У неё бездна планов. Со всех сторон Апу манит неизвестность, новая жизнь, знакомства, запахи, приключения и даже

неприятности. Она бросается к логову диких собак, задирается, провоцирует конфликты, поддерживает сомнительные связи, компрометирует себя близостью к низшим слоям собачьего общества. Мнения окружающих её не интересуют совсем. Замечаниям и возмущённым окрикам она неизменно противопоставляет своё наглое «а чо?».

Ганя гуляет по принципу «послушный мальчик». Он всегда на виду. Либо весело гарцует впереди, либо так, самую малость замешкался сзади. На призыв Хозяина сразу поднимает умную лобастую голову и старательно прислушивается: подойти незамедлительно, просто обнаружить своё присутствие, изменить настроение с «кукситься» на «ликовать», встретить знакомого, найти Апу?

@ Только не последнее! Где же её найдёшь?! И даже если найдёшь, её же никак не закрепить на одном месте! Она тут же ускользает в запретное, опасное, далёкое… Да ну её! Ищите сами. Я, по возрасту, мог дурацкой просьбы и вовсе не расслышать…

Идём по железнодорожным путям. Апа мелькает между деревьев, пугает водителей на ближайшей автостраде, собирает вокруг себя свору бродячих собак, временно возглавляет их, бросает к чертям, прогоняет прочь… Ганя семенит ровно между рельсами, высоко поднимая подмерзшие пяточки.

@ Иду себе и иду. Я доволен, Хозяин доволен, Лена завидует (она, по-моему, уже охрипла, попусту выкрикивая имя своей гулёны). А мне неприятности не нужны. У местных собак одно на уме… Я выше всего этого – Московский питомник, Голубая кровь, Белая кость. Скорее бы уже поесть…

Блины

Мама затеяла печь блины. Не потому, разумеется, что этого давно хотел Ганя, а по собственному капризу. Но на этот раз её самодеятельность всеми была воспринята одобрительно.

Хозяин, смазывая очередной блин маслом и тут же съедая его, предложил Младшему быстренько выгулять на ночь собаку и, с чистой совестью, сесть за стол. Сам Хозяин сделать этого не мог, потому что всегда ест блины со сковороды, а остывающие – блинами не считает.

Младший Хозяин был готов выйти сейчас же. В одной руке он держал пакет с мусором, во второй – поводок на случай непредвиденного бегства пса. А вот Ганя, наблюдая за тем, с какой скоростью исчезают не успевающие остыть блины, ни на какую улицу не собирался. Хозяину пришлось вывести его в подъезд, неся перед чутким носом кусочек блинчика. Дверь захлопнулась. Хозяин с Мамой сели пить чай.

Через минуту входная дверь опять распахнулась, и голос Младшего Хозяина возвестил, что собака гулять не расположена. Подтверждая сказанное, в квартиру из подъезда прорвался и сам Ганнибал, спешно процокав когтями по паркету до самого кухонного стола. Оказывается, он даже не отходил от двери, игнорируя понукания и уговоры Младшего Хозяина.

На этот раз, половинка блинчика была сунута в руку Младшему Хозяину. Эта половинка увлекла собаку в подъезд и, вниз по лестнице, на улицу. Быстро обнюхав самые значимые для него точки, сделав всё необходимое для спокойного крепкого сна, Ганя очень выразительно взглянул в лицо Младшему Хозяину:

@ Ну, теперь-то всё? Что ещё я обязан совершить, чтобы поесть Маминых блинов? Вытрясти твой половик? Сбегать в магазин? Позвонить в дверь бабке со второго этажа и дать дёру? Возвращаемся немедленно!!!

P. S. На следующее утро за завтраком каждый был занят своими мыслями о предстоящем дне. Ганя вальяжно прогуливался по квартире в ожидании выхода на улицу и вопросительно поглядывал на стремительно пустеющие тарелки. И вдруг для всех стало очевидно, что Ганнибал вспомнил про блины! Нет, он не округлял глаз, не рисовал лапой окружности на паркете, никакой пантомимы и чревовещания! Но по морде и заблестевшему взгляду все поняли – вспомнил про блины!

Дружный смех усугубил болезненные воспоминания обжоры.

Без суеты

Были времена, когда для принятия отчаянных решений не требовалось много времени. Вообще ничего не требовалось. Сама возможность что-то совершить сразу реализовывалась. И все. Без того, чтобы взвесить «за» и «против», обсудить с «умным человеком» … Мысли и желания тогда приходили не затем, чтобы их оценивали теоретически, а затем, чтобы их ценность тут же проверить в действии.

Затем пришли времена для сомнений, аккуратности, обоснованности и ответственности. Неторопливые времена. Ничего уже не хотелось слишком сильно, желания перестали быть требовательными… «Не делать вообще» стало достойной альтернативой для «сделать сейчас же». Ещё могу, но уже неохота…

Вот что происходит сейчас.

Ганнибал, зачем-то, вслед за Мамой, забрался с веранды на уличный топчан, с топчана – на обеденный стол. Просто она залезла, и он залез, машинально. А Мама, которая – провокатор, задаёт Хозяину вопрос: «Интересно, а Ганнибал ещё может сигануть прямо со стола на второй уровень дачного участка, там, где растёт его любимая клубника и горох?» При этом надо заметить, что, по её же указанию, ограда вокруг клубники настолько усилена, что лобастая голова ни под каким углом в неё не пролазит! И сигануть предлагается на расстояние около метра на высоте примерно такой же. Хозяин, который всегда поддаётся на провокации, тут же заносчиво отвечает: «Естественно, может!», сам проделывает требуемый от Ганнибала манёвр и зовёт к себе собаку.

Ганнибал, ни минуты не думая (отлично уяснив себе координаты, где ему следует очутиться по прихоти любимого Хозяина), разворачивается и начинает не торопясь спускаться со стола на широкий топчан, с топчана на веранду, с веранды на усыпанную гравием площадку у крыльца. Поскольку ходить по колючим камешкам он не любит, а временем он не ограничен, пёс направляется к клубничному огороду кружным путём, по дорожке из плиток, и скрывается из глаз за будкой-на-колёсах. Проходят секунды. Будка-на- колёсах, безусловно, хороша и является гордостью собственноручно

смастерившего её Хозяина, но она – не трейлер и не локомотив. Хозяин восклицает в нетерпении: «Да где же ты!» И вот, чёрная тень наконец появляется в зоне видимости Хозяина (вздох облегчения), неспешно поднимается по ступеням на второй ярус участка, обходит каменную кладку, через которую можно было бы и перепрыгнуть, будь жара не столь удушающа, минует старую яблоню и, вполне сам собой довольный, предстаёт перед несколько смущенным Хозяином. Мама фыркает (единственная радость в её жизни). Хозяин обрывает самые спелые ягоды и протягивает «отличившемуся».

И что? Каждый получил, что хотел: Мама повеселилась; Хозяин убедился, что его любовь и умиление непоколебимы; Ганнибал – клубнику и возможность и впредь не делать ничего, что ему не по душе.

Сливы

К концу лета на даче одновременно случаются две никак между собой не связанные вещи: созревают и начинают осыпаться сливы, Хозяину надоедает косить газон. Урожай слив для Ганнибала – долгожданная радость. Густая трава под старой сливой – досадная помеха. Совсем недавно, когда сливы были жесткими и несъедобными, они лежали зелёными бусинами на виду, на упругой стриженой поверхности газона. Ганя их пробовал на один зуб и складывал назад, за ненадобностью. Теперь же, когда плоды увеличились в размере, стали мягкими, сочными и сладкими, их приходится вынюхивать и выискивать в зеленом травяном ковре. Но им все равно не уйти! По крайней мере, пока собака предоставлена сама себе.

Когда-то давно собирать сливы его научила Лена. Он ими вообще не интересовался, налегая на яблоки и горох. Но посмотрев со стороны, как Лена, раздвигая траву, выуживает оттуда сизые ягоды и тут же съедает их, Ганя присоединился к поискам. Он топтался рядом с Леной и совал нос туда, где шарят ее руки, игнорируя вполне пригодную для него падалицу на соседней дощатой дорожке. Это и правда было смешно, и все потешались над глупым щенком. Теперь на дорожке пусто…

До тех пор, пока ветер не сорвёт с ветки последнюю сливу, Ганнибал бродит под деревом опустив голову в траву и сосредоточенно помахивая весёлым хвостом. Он больше не лежит на тёплых досках веранды, не гоняет соседского кота, не встречает гостей. Он спасает урожай. Ведь сливы не лежат в траве долго: портятся, растаптываются, гниют… У него – страда. Опасаясь за желудочно-кишечный тракт своей собаки, Хозяин то и дело гоняет его из-под сливы, просит домочадцев не выпускать пса без уважительной причины на улицу. Но Ганя спит и видит: сливовое пюре в траве, сливы в собственном соку, сливы аль денте и в виде сухофруктов. Стоит чуть приоткрыть дверь, как чёрная спина уже маячит в саду. В эти «сливовые» недели никто не спрашивает: «А где у нас Ганя?», всем и так все понятно.

@ Где-где?! На месте! Вон сколько добра пропадает! В ветреную погоду только успевай собирать – сливы беспорядочно падают тут и там, катятся по дорожке, отскакивают подальше, с глаз долой! А тут ещё Мама с кастрюлькой наладилась…

Баня по средам

Баня по средам – нерушимая традиция, обычай, заведённый не просто так, и поэтому чтимый всеми. Для Ганнибала среда – все равно что Новый год для первоклассника.

Любя всяких гостей, банщиков он встречает с особой радостью – как людей постоянных, хорошо знакомых и родных. Пока они толкутся на крыльце, делясь новостями и планами с Хозяином, Ганнибал проверяет пакеты с едой, каждый пришедший карман, ладонь, горсть, кулак, щепоть. Проверяя, может перебить банки с вареньем и солеными огурцами. Но ругать его не станут, пенять будут тому, кто оставил провизию без присмотра.

Пока к разносолам варится картошка, Ганнибал контролирует все подготовительные процессы: всё ли выставлено на стол, правильно ли нарезано и распределено по тарелкам. Его личная доля стынет на подоконнике, заставляя беситься от радостного предвкушения пира после бани. Если совсем нет сил терпеть, он принимается жевать старый шерстяной жилет – мощное успокоительное средство пролонгированного действия.

Пока мужики парятся, пёс будет лежать под дверью, подпирать ее своим телом и затруднять банщикам выход на свежий воздух. Но на улицу он каждый раз будет выбегать вместе со всеми, разделяя всеобщее возбуждение, жуя чью-то банную шапку или «потерянный» тапок. И если бы в баню-по- средам допускали Маму, она бы сказала, что он все время мешается под ногами, присвоив её роль раздражающего фактора. Но среда – свободный от Мамы день, и Ганнибал чувствует, что он – создаёт необходимую атмосферу, настроение, что нужен всем, и всеми любим.

Если чье-то место за столом пустует, Ганя обязательно его займёт на правах равноправного компаньона. Если свободных мест не окажется, выберет «слабое звено» – наиболее мягкого и безотказного из присутствующих, и проведёт вечер у него на коленях.

Гости расходятся, а кто-то укладывается спать прямо у него на диване. Что ж, он не возражает, но остаётся в своих правах – взбирается на постель и начинает толкаться, расчищая себе место на ночь. Поэтому спать на диване может только очень терпеливый гость, со здоровым крепким сном и такими же нервами.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.