Неуязвимость

«Как вы тут?» – у товарищей тихо она спросила.
А они отвечают: «Ну здравствуй, наша Россия».

И она улыбается: «Утром придёт Василиса.
Завтра утром придёт за мной доченька, Василиса.
И прекрасная, и премудрая Василиса.

Вот тогда-то мы посмеёмся, повеселимся».

«Сохрани, Боже, тех, кто умеет медленный подвиг…»

Сохрани, Боже, тех, кто умеет медленный подвиг:
укрощает горячих и буйных, прощает подлых.
Это, как правило, женщины, их души светлы, как степи.
Такая всё сможет, выдержит, стерпит.

Это, как правило, бабушки, матери, жёны.
Все мы их тихим подвигом бережёные.
Медленным подвигом – в час по глоточку, по крошке,
по капле.
Я говорю за всех, кого опекали.

Я говорю за всех, за кого молились
Шиве, пророку Мухаммеду, Деве Марии с
тонким младенцем. За всех, у кого за спиною
целое войско, тихое и святое.

Я не умею такого, я бы, ей-богу,
лучше под пули, чтоб быстренько и не больно.
Чтобы все видели, чтобы войти в историю,
даже если бы это мне жизни стоило.

Ведь подохнуть за правду легче, чем жить для других.
Те, что тихо хранят меня. Боже, храни ты их.

Потому что если ты есть, то это уже немало.
Значит, вправду они – твои ласточки, твоё войско.
Потому что если ты есть, то ты тоже чья-нибудь мама
и глаза твои – звёзды.

Неуязвимость

И говорили что-то родители про крах мировой экономики,
и сидели все в одной комнате, и думала Даша: «Мы
в домике!»
И Витька ругался: «Застряли, как в чёртовом бункере,
свалил бы сто раз отсюда куда подальше».

А Даша учила буквы, и гречка на кухне булькала,
и было не очень спокойно, но радостно Даше.

Смотрела она, пока делала заданное на завтра,
как доллар зелёный растёт до потолка динозавром,
как президент в телевизоре велит не ходить на улицу,
как занавеска танцует, как Витька за ноутом дуется.

Какие у мамы красивые волосы, какие у папы большие
руки,
наконец-то можно налюбоваться на них, наглядеться.
И думала Даша, отдыхая от ежедневной разлуки,
что сейчас у неё неплохое, в сущности, детство
и что вообще лучший праздник – весь этот коронавирус.
И цвела в её шестилетнем сердце неуязвимость.

Потому, когда мама заплакала, что всё это полный конец,
и когда папа ответил, что действительно апокалипсис,
Даша сразу же встала и твёрдо сказала: «Нет!
Иначе такую весну бы в окне не показывали!»

Ведь и правда же, глупые взрослые, как это может
быть ад,
если всё расцветает и птицы над всем звенят,
если солнце повсюду и свет его величав,