Белое сердце. Исторический роман

Время – семь тридцать три.

В панике жду экипаж. Ничего не едет, а время уходит.

Наконец, один вывернул из-за угла. Торможу. Извозчик подозрительно спрашивает:

– А деньги то есть?

– Есть! – я лихорадочно забираюсь на сидение. – На вокзал! Гоните!

Извозчик мне попался лихой, так что летели мы стрелой.

А вот и мой поезд. Я не опоздала.

До вагона я иду уже спокойным шагом, восстанавливаю дыхание. Даже не помню, когда мне приходилось в последний раз столько бегать и суетиться.

Вокзал был ярко освещен, и я имела возможность увидеть, какая я вся грязная. Платье, плащ, даже руки! Носы ботинок сбиты…

Кто сейчас узнает во мне девушку благородного происхождения?

И пустят ли меня вообще в поезд?

И здесь толпа. Опять злые лица и матные крики. Похоже, жителям Бердичева просто нечем себя занять…

Я пробралась в свое купе и после долгих поисков нашла в чемодане зеркальце. Оказывается, я вся выгляжу неутешительно.

Я спрятала пальто, переменила платье, умылась и сделала прическу – так намного лучше. Довольная собой, жду отправления.

Где- то в этом поезде, в каком-то купе, едет мой любимый Сергей Леонидович. Одна эта мысль заставляла меня улыбаться.

Но поезд стоял на месте. Я усердно рассматривала потолок и ждала, но через полчаса не выдержала и пошла узнать, в чем дело.

Встреченный мной проводник сообщил, что толпа не пускает поезд из-за генералов. Люди не хотят, что бы они безнаказанно уехали в Быхов.

Я представила, как они стоят на платформе, окруженные молоденькими юнкерами, а солдаты издеваются над генералами, заграждая путь к вагону.

После этого я оставила чемодан без присмотра и побежала на платформу.

Толпа, конечно же, была, но генералы сидели в купе, так что их не было видно. Юнкеры цепью стояли перед вагоном, никого не пуская.

Я заметила Костицына и стала пробираться к нему. Вид у него был несколько помятый и растерянный.

– Владимир Александрович!

В последнее время мне очень часто приходилось маневрировать в толпе. Наверное, скоро это войдет у меня в привычку.

Как все изменилось за каких-то три месяца! Домашней, опекаемой девочке приходится учится быть самостоятельной. И знаете… мне такая жизнь нравится!

Теперь в ней есть смысл…

– Кристина Глебовна, что вы здесь делаете? – удивился Костицын.

– Еду в Быхов, – просто ответила я. Потом повторила громче из-за выкриков в толпе.

– За Сергеем Леонидовичем?

– Да.

– Вы ведь ему не сестра, Кристина Глебовна?

Я бы могла обидеться на бестактность или соврать, но Владимир Александрович много сделал для меня.

– Я люблю его – вот причина, – ответила я, а затем быстро спросила, – что будет с генералами? Пустят ли поезд?

– Трудно сказать… – замялся Костицын, и тут кто-то в толпе крикнул про арестантский вагон, а затем это подхватили многие и стали скандировать: «Арестантский вагон! Арестантский вагон!»

Сколько же унижений должны пережить генералы, прежде чем смогут уехать? Почему люди такие жестокие?

– Кристина Глебовна, вам лучше уйти, – Костицын взял меня за плечи и легонько подтолкнул в сторону. – Здесь вы ничем не поможете.

Затем он обратился к толпе, призывая к милосердию, но его не слушали и требовали свое.

Пришлось послать за арестантским вагоном.

Я же никуда не ушла, а лишь немного отошла в сторону, чтобы не бросаться Владимиру Александровичу в глаза.

Мое ожидание было вознаграждено, когда на платформу вывели арестованных генералов.

Сергей Леонидович не выглядел напуганным. Он окинул толпу быстрым взглядом, усмехнулся и, обернувшись к Деникину, что-то сказал ему.

Сергей Леонидович не потерял присутствия духа, а я, наоборот, закусила губу, чтобы удержать слезы. Наверное, я чересчур сентиментальна…

Я намеренно отворачивалась, чтобы Маркин меня не увидел. Он не обрадуется, узнав, что я веду себя так неблагоразумно.

Арестантского вагона на станции не оказалось, но успокоиться люди никак не могли. Их ум прекрасно работал над сочинением различных издевательств над не виновными.

Нет арестантского вагона? Не беда! Подавайте товарный вагон!

Он нашелся. Когда его подали, оказалось, что он весь загажен чьим-то пометом, но генералы, не колеблясь, залезли в него. Маркин поддерживал квартирмейстера Орлова, у которого почему-то было разбито лицо.

Я вернулась в свой вагон, и поезд наконец-то тронулся. Было уже десять часов вечера.

Глава 3

На следующий день я уже стояла на вокзале Быхова. Надеюсь, этот город принесет мне больше радостных впечатлений…

Я поселилась в гостинице и отправила письмо в Петербург нашему дворецкому, где просила выслать мне денег. Я надеялась, что задержусь в Быхове достаточно времени, чтобы успеть получить деньги.

К сожалению, для посещения уже было поздно, и мне оставалось только ждать завтра.