Белое сердце. Исторический роман

– Выглядят устрашающе…

– Зато текинцы очень надежны. Можно не беспокоиться о безопасности.

– Это хорошо. Надеюсь, Бердичевское преследование не повторится.

Наконец мы вошли в большую комнату, где было много народу. Я растерялась, увидев незнакомые лица. Кажется, я даже не поздоровалась.

Маркин стоял спиной ко мне, наклонившись над чем-то у стола. Рядом с ним был Орлов.

– Это Кристина Глебовна Зорич, прошу любить и жаловать, – представила меня Катя, жестом приглашая войти, а не стоять у порога.

Сергей Леонидович, похоже, услышал Катины слова, потому что резко обернулся и швырнул в сторону карты. Было ясно теперь, чем он был так занят.

Маркин пересек комнату в три шага и стиснул меня в объятиях. Хотя Сергей Леонидович казался худым, но силы в нем было достаточно.

Я уткнулась лицом ему в плечо, потому что Маркин был выше меня сантиметров на пятнадцать. Не знаю, хорошо ли мы смотрелись вместе…

Наконец, Маркин отпустил меня, и мы оказались лицом к лицу с собравшимися в комнате. Многие, кажется, были удивлены.

Я смутилась, но Сергей Леонидович поймал мою руку, когда я пыталась шагнуть назад, чтобы спрятаться за любимого.

Но Сергей Леонидович был не из робкого десятка. Он не стал оправдываться или поспешно возвращаться в свой угол, а весело сказал всем присутствующим:

– Не завидуйте! И всем присутствующим теперь должно быть ясно, что Кристина Глебовна – моя.

Сергей Леонидович согнал с кровати какого-то офицера и посадил меня. Сам он устроился на чемодане у моих ног.

Мы стали центром всеобщего внимания на какое-то время, а потом разговоры потекли в обычном направлении: то есть о политике.

Я молчала и только слушала, потому что сказать мне в общем-то было нечего. Катя тоже особо не говорила. Похоже, она скучала. Еще моя сестра часто смотрела на дверь, словно надеясь, что в комнату кто-то войдет.

Наступило время обеда, и пора было уходить. Нас здесь никто кормить не станет.

Кроме нас с Катей, были жены Романовского и Лукомского, и невеста Деникина.

Все это позже объяснит мне сестра, когда мы будем сидеть в кафе.

– Они держатся как-то обособленно, – заметила я.

– Еще бы! Они – жены, а мы – потенциальные любовницы, понимаешь? Какая между нами может быть дружба? – Катя говорила горячо и убедительно.

Я была рада, что случай свел нас. Сестра была для меня кем-то вроде кумира, да и вдвоем намного легче и веселее. Я озвучила ей свои мысли. Катя ответила, смеясь:

– Нам бы еще одну любовницу, чтобы силы были равны.

– Теперь ты знаешь, кого люблю я. А как насчет тебя?

– А какие есть догадки? – лукаво улыбнулась Катя.

– Его не было среди присутствующих, потому что ты часто смотрела на дверь. Ты говорила мне про Корнилина. А ведь именно его и не было. Полагаю, ты испытываешь к нему не только отеческие чувства, – я была горда выстроенной мной логической цепочкой.

– Права ты, права, – засмеялась Катя.

И сестра рассказала мне свою историю любви к Корнилину, попытки привлечь его внимание, побег из дома, работу сестрой милосердия. Все это, чтобы быть рядом с Лавром Георгиевичем.

А сейчас генерал болен и никого не принимает. Возможно, он даже не так сильно болен, просто не хочет видеться с Катей.

После обеда мы снова вернулись в тюрьму.

Такой распорядок вскоре станет для меня нормой.

Я переехала в гостиницу, где жила Катя, и теперь все вечера мы проводили вместе. Мы часто обсуждали наших возлюбленных, потому что больше ни с кем не могли о них поговорить.

Меня тревожило то, что наши отношения с Сергеем Леонидовичем совсем не продвигались вперед. Я имею в виду, что он даже ни разу не поцеловал меня. Я понимаю, что обстановка малоромантичная, но все же…

Наедине мы общались только на прогулке, обычно два раза в день.

Иногда Маркин гулял даже не со мной, а со своими друзьями – Деникиным и Романовским.

Такая была у меня ситуация, которая стала казаться безвыходной.

Зато я познакомилась с Корнилиным.

Вообще он оказался полной противоположностью тому, как я его представляла: чуть выше меня, некрепкого телосложения и с немного монгольским типом лица. Но генералы его очень уважали и вставали, когда Корнилин входил в комнату.

В жизни он был абсолютно не высокомерным, веселым и остроумным собеседником. В нем было какое-то обаяние, которое кружило всем головы, даже включая меня.

И они красиво смотрелись вместе с Катей.

Двадцать второго октября мне исполнилось восемнадцать лет. И впервые я отмечала день рождение в такой большой компании. Впрочем, я уже ко всем привыкла за этот месяц, и не чувствовала себя неуютно.

Катя купила водку (хотя я была против), чтобы «мужчины могли достойно отметить». И она надеялась споить Корнилина, чтобы он стал раскованнее. Возможно, и с Маркиным это сработает?

Да-да, это нечестно, ну и пусть!

Я была именинницей, поэтому решила использовать свое преимущество.

Я отозвала Маркина из комнаты и увела его в самый дальний угол.

– Играем в прятки? – с улыбкой спросил Сергей Леонидович.

Я забралась в самый угол, почти прижавшись спиной к шершавой стене. Маркин стоял совсем рядом, только руку протяни…

Я так и сделала. Притянула его к себе, а затем прошептала:

– Поцелуй меня…

Я не была уверена, что у меня получится. Но я ошиблась.